Хроники отряда Кси. Раскол
Шрифт:
— Что вы сделали с личной охраной охраной адмирала?
— Ликвидировал всех, кто сопротивлялся.
— А с самим Крайтоном?
— Позволил ему заговорить. Он запросил пощады, снова обещал губернаторство, потом угрожал стереть с цифровые копии моих братьев.
— А вы?
— Я сказал, что это мне уже все равно.
— То есть, вы пожертвовали возможностью вернуть друзей ради удовольствия отомстить?
— А чего вы ожидали, ваша честь? Что я размякну и рухну на колени? Есть простые принципы правоты, и
Зал шумел так, что за спиной Русанова, казалось, рокочет океанский прибой.
— Мои были обречены с самого начала, — продолжил Кай. — В тот день я оплакал их как мертвых. Неподалеку кричали люди. Над кварталом Санплена поднимался дым, «Титания», в работу над которой я вложил душу, уже рухнула в океан. И тогда я сделал то, что умел и мог. Убил адмирала Крайтона голыми руками. Знаю, что по законам Альянса виновен и больше тут добавить нечего. Делайте, что положено. Сотрите мою личность.
Глава 15
Разница мнений
— Значит, ты ему веришь? — спросил Русанов.
Капитан «Алконоста» и его старший помощник вместе брели по длинной дорожке между городским парком и проспектом.
— Верю. Я прочел его мысли.
— Врач из клиники рассказывал, будто видел над городом корабль, а перед этим пролетела ракета. На вооружении у истребителей нет ракет «космос-земля». Значит, выстрел был сделан с с «Титании». У Крайтона как у человека репутация — так себе. Я понял, что он ублюдок, когда нас атаковала «Титания».
— В мыслях Эсперо я видел то же самое — ублюдок Крайтон.
— Но смерть Терновского… Такое я простить не могу.
— Терновского жаль. Хороший был мужик, но не суди и не судим будешь. Мы долго жили в комфорте. Флот — для исследований, люди — братья… Что там с Ушедшими, старались не думать. Закрыли терраформирование на Меркурии, ну и шут с ней, с ничейной территорией… А там людьми торговали. Теперь вот цивилизация в кризисе, пожинаем плоды. Мы добры, но равнодушны, а так дальше жить нельзя. Нужно проснуться, капитан…
Оба офицера продолжали беседовать на ходу. Март проводил их якобы рассеянным взглядом, развернулся и зашагал сквозь жиденькие заросли парка, стараясь уйти подальше от возможных наблюдателей. Стоял поздний, довольно жаркий и совершенно безветренный вечер. Опавшие от жары листья хрустели под ботинками.
Март миновал парк и площаль, и добрался до жилых кварталов, после чего затерялся в переплетении нешироких аккуратных улиц. Редкие прохожие не обращали на незнакомца никакого внимания.
Отмеченный на карте дом ничем отличался от других, над идеально подстриженной лужайкой стрекотало устройство автоматического полива. Киберохрана, без сомнения, скрывалась внутри низкой ограды, или, возможно, под слоем дерна. Март, придавив
Тут пахло апельсинами и слегка — дымом. Март запер дверь изнутри. Он давно не спал, а потому, сев в кресло, едва не отключился. Пришлось достать и проглотить дозу стимулятора. «К сожалению, я не супервиро».
Вскоре оо другую сторону двери раздалось шарканье ботинок. Хозяин дома, не обнаружив следов взлома, уверенно шагнул в холл, свет вспыхнул…
— Добрый вечер, Данкворт!
Помощник прокурора дернулся и попытался бежать. Март мгновенно догнал его и, вывернув руку, прижал к стене.
— Я буду кричать, — прошептал чиновник сдавленным голосом.
— О, сколько угодно… меня задержат и обыщут, проверят виртпланшет. Полиции очень интересны кое-какие документы оттуда. Кричать будешь или все-таки говорить?
— Вы отвратительный шантажист.
— Маленькое уточнение — будь я не отвратительным шантажистом, а совершенно честным гражданином Альянса, передал бы информацию внутренней безопасности, Космофлоту и твоему начальству одновременно. Прокуратура может тебя уволить. Служба безопасности — посадить. А вот Космофлот… с ним дела обстоят похуже. Сколько наших людей погибло на кораблях, маршруты которых ты сдал?
— Не помню. Запросите в отделе статистики.
— Не надо грубить, — Март слегка нажал на вывернутую руку Данкворта и помощник прокурора тоскливо завыл. — Отдел не понадобится. Десять наших кораблей, тысяча обгоревших окоченевших в вакууме мертвецов. Сирмийцы ждали в удобной точке и в правильное время. Наши корабли выходили из варпа один за другим, и тут же попадали под огонь. Команды состояли в основном из курсантов, им было в среднем по двадцать лет.
— Я не хотел! Я не знал!
— Это все, что ты можешь сказать? Думал, что твоя тесная «дружба» с чиновниками на Сирме — игра? Не верю, что ты такой дурак. Ты ведь использовал преступление Крайтона, пытался заткнуть рот отряду «кси», засадить моих оперативников. Ты и меня искал с этой целью, правда, Данкворт? Ну вот, ты искал, и я пришел.
— Чего ты хочешь? — прохрипел помощник прокурора, его трясло отчасти от страха, но в большей степени — от ненависти.
— Для начала хочу откровенных признаний.
— Ты мне все равно не поверишь.
— О! У меня есть средство помещать тебе врать.
Агент защелкнул наручники на запястьях помощника прокурора, оттащил его от стены, и швырнул в кресло. По лбу Данкворта стекали крупные капли пота, по щекам — слезы. Март не стал возиться с застежкой, а просто сорвал с воротника прокурорского костюма пару пуговиц, и ввел содержимое шприца в шею. Через минуту помощник прокурора расслабился и уставился в потолок застывшим взглядом. На лице появилась кривая полуулыбка.