Хроники пропавшей Атлантиды. Зов Упхарана
Шрифт:
–Вам нужна помощь? – спросила Эона.
Незнакомка кивнула.
–Вы хотите, чтобы я вам помогла? – уточнила Эона.
Незнакомка снова кивнула.
–Хорошо, – сказала девушка. – Но у меня мало времени. Утром мне нужно с группой отправляться в дорогу. Я не могу опаздывать.
Призрачная дама улыбнулась и вновь направилась к горе. Эона последовала за ней, хоть и, припоминая замечание гида, сомневалась в законности своего нечаянного похода.
Скоро сухая степная земля сменилась каменистой поверхностью. Лишь изредка сквозь камни здесь пробивалась чахлая трава и мелкие кустарники. Поначалу восхождение показалось Эоне простым. Склоны горы были довольно пологими, и девушка не чувствовала усталости, взбираясь по ним. Никаких очевидных троп не было,
Чем дальше они уходили от лагеря, тем больше Эону охватывала тревога. Её обуревали сомнения. Что если она не успеет вернуться к подъёму группы? Помощь таинственной незнакомке – это увлекательно, но остаться без гида в незнакомой стране, в почти не обитаемой местности было совсем не тем, чего ждала Эона от этого путешествия.
Девушка остановилась.
–Куда мы идём? – спросила она.
Незнакомка, заметив, что спутница снова отстала, тоже остановилась и указала рукой на вершину горы. Эона вздохнула. Положение, в котором она оказалась, было по меньшей мере странным. В другое время Эона вряд ли бы пошла куда-то за таинственной женщиной-призраком, но сейчас, уже разрешив себе совершить больше, чем позволяла прежде, она чувствовала, что не может и не хочет возвращаться в лагерь, не получив ответы. Эта призрачная незнакомка, явившаяся так внезапно во время лунного затмения, вероятно, самое удивительное, что происходило и, возможно, ещё будет происходить в жизни Эоны. Неужели ей стоит сейчас отступить? Не будет ли она потом сожалеть об этом решении всю оставшуюся жизнь?
Незнакомка смотрела на Эону выжидающе. Казалось, она тоже сомневалась. Это удивило девушку.
–Хорошо, – сдалась Эона, – Идём.
Незнакомка заметно обрадовалась. Они продолжили восхождение. Вскоре склон горы стал менее пологим. Эона всё больше ощущала напряжение в мышцах и почти задыхалась от быстрого темпа. Несмотря на прохладу ночи, Эона вспотела и начала всерьёз переживать о том, что может простудиться.
Незнакомка очевидно торопилась. Она вела свою гостью между скалами, то и дело петляя и меняя направление. Эона уже не могла вспомнить дорогу назад и теперь тревожилась о том, как бы не потерять таинственную проводницу из виду. Призрачная дама дала Эоне отдохнуть лишь однажды. Когда очередное ущелье вывело их на широкий уступ скалы и перед ними открылся вид на долину. Где-то внизу оставался монастырь. Далеко на горизонте небо светлело, а это значило, что лагерь вот-вот проснётся и пропажа девушки будет обнаружена. Эона неловко переступила с ноги на ногу и, споткнувшись о камень, едва не упала.
–Мне надо вернуться, –девушка обернулась к своей проводнице.
Эти слова напугали незнакомку. Она отчаянно замотала руками, а затем, приблизившись к девушке, осторожно коснулась её лица. Эона взглянула в глаза своей проводнице и снова увидела в них глубокую, сокрытую в невероятных пучинах времени печаль. Если секунду назад она была уверена в том, что ей следует вернуться в лагерь, то теперь всё изменилось. Что-то в поведении незнакомки подсказывало Эоне, что не там, не с группой туристов, должно продолжиться её путешествие. Её путь был иным.
–Хорошо, – не веря в то, что говорит это, произнесла Эона.
Незнакомка отступила и благодарно улыбнулась. Вслед за проводницей Эона вновь направилась к вершине горы. Они не останавливались до тех пор, пока очередное ущелье не вывело их к мерцающей зеленоватым светом стене. Рассвет уже наступил, но взошедшее солнце не принесло тепла.
Перед стеной незнакомка остановилась и снова, ласково улыбнувшись, обернулась к гостье. Затем призрачная дама подошла ближе к стене и погрузила в неё руку, словно показывая Эоне, что стена не плотная и ей нечего бояться. Убедившись, что девушка поняла её, незнакомка прошла сквозь сияющую стену, оставив Эону в одиночестве. Девушка замерла в ожидании. Незнакомка не возвращалась. Поразмыслив, Эона решила, что лучше всё же попробовать пройти через стену, чем, не зная дороги, пытаться возвращаться назад в лагерь.
Она подошла ближе к барьеру и опасливо коснулась его
Глава 4
Лишь зеленоватое сияние барьера озаряло два женских силуэта, крадучись пробиравшихся по узкой тропе, ведущей вдоль угловатой скалы. Ночь была тихой. Казалось, даже полевые мыши, постоянные обитатели этих мест, спрятались в норы при появлении этих двух таинственных силуэтов. И всё же Зарелле было неспокойно. Она остановилась в нерешительности и осмотрелась. Ни шороха, ни дуновения.
Возвращения Зареллы в Атлантиду никто не ждал. Впрочем, как и появления на свет такого странного, необъяснимого и ужасающего своей природой существа, как она. Зарелла была рождена в период Четвертой цивилизации Атлантиды. Её отцом был Тиан, первый из рождённых на Земле атлантов. Он обладал всеми достоинствами, присущими этой расе. Был высок и крепко сложен. Имел яркие, сияющие изнутри голубые глаза и тёмную кожу. По окончании Великой Смуты Советом Атлантов Тиан был провозглашён императором Атлантиды. Именно этим решением и началась Четвертая цивилизация. Тиан был достойным правителем, мудрым и дальновидным. Народ восхищался его неукротимой энергией созидания. То же можно было сказать и о его супруге. Герра была моложе Тиана более чем на сто тысячелетий, но что значила эта сотня тысяч лет, если жизнь атлантов соизмерялась с вечностью. Юная Герра обладала даром невероятной красоты. Её лик завораживал. Не было среди смертных существа, которое бы, увидев Герру, не потеряло рассудок от любви. Самые слабые из созданий, едва лишь встретив взгляд её голубых глаз, погибали от разрыва сердца. Она была величественна и совершенна.
Тиан и Герра, два столь идеальных существа, дали жизнь совсем иному созданию. В пятьсот сорок одну тысячу триста девяносто пятом году летоисчисления Атлантиды на свет появились две совершенно идентичные девочки. В отличие от смертных рас атланты рождались относительно самостоятельными. Они сразу могли ходить и в первые же дни выучивались говорить. Едва ли не с рождения атланты приступали к обучению наукам и религии, чтобы по прошествии года иметь возможность принимать участие в Совете Атлантов.
Рождение Зареллы пробудило в среде атлантов страх и сомнения. С первых же секунд её земной жизни стало очевидно, что два детских тельца имеют одно единое сознание. Физически близнецы были здоровы. Лишь только белая, как цветы ландыша, кожа отличала их от прочих атлантов. Первый год своей жизни Зарелла провела запертой в лаборатории. Старшие атланты использовали все доступные им знания для того, чтобы разделить сознание Зареллы. Они считали, что единство разума для двух тел невозможно, что это всего лишь генетическая ошибка, сбой, который можно восстановить. Но все усилия атлантов оказались напрасны. Сознание Зареллы было едино, цельно и прочно охватывало оба принадлежавших ей тела. Спустя год атланты сдались. Они позволили двусуществующей Зарелле учиться и жить в своём обществе.
Будучи ребёнком Зарелла плохо ощущала свои тела и поэтому не могла действовать ими раздельно. Две девочки существовали как единое целое, выполняя все действия и произнося все звуки одновременно и синхронно. С возрастом атлантка стала лучше понимать себя и смогла научиться контролировать оба тела по-отдельности. Несмотря на это, старшие атланты, обладавшие всего лишь одним телом для одного сознания, никак не могли принять факта существования Зареллы как единого двутельного организма. Даже мать и отец сторонились её. Зарелла чувствовала себя одинокой. Живя во дворце вместе с атлантами, следуя их правилам и традициям, она не ощущала собственную принадлежность к их расе. Зарелла была облезлым вороном в стае прекрасных лебедей.