Хроники пропавшей Атлантиды. Зов Упхарана
Шрифт:
Совсем недалеко от того места, где Зарелла пересекла границу Атлантиды, пролегала узкая, ухабистая дорога, следуя по которой атлантка легко могла бы добраться до центра Упхарана. Дорога огибала небольшое озеро, за которым начинался лес. Зарелла повела оба своих тела к деревьям. Лес был редкий. Деревца, явно взращённые здесь насильно, имели тонкие, гибкие стволы и мелкую листву. Опасаться хищников здесь не стоило. Впрочем, Зарелла не боялась ни леса, ни диких зверей. Здесь, скрытая до поры от глаз атлантов, Зарелла чувствовала себя в абсолютной безопасности.
До рассвета оставалась ещё пара часов. Осторожно ступая в темноте по сухим веткам и внимательно глядя по сторонам, два существа Зареллы шли по лесной тропе, ища то, что могло было им понадобиться для подношения Божеству. В сонном лесу раздавались неясные
Очень скоро она обнаружила то, что искала. Под низкорослым дубом, среди выпирающих наружу изогнутых корней сделало себе уютную нору немногочисленное семейство кроленей. В первую секунду, увидев их, Зарелла испытала легкий прилив ностальгии. Кролени – эти маленькие, пушистые, длинноухие существа с прочными ветвистыми рогами на голове и маленькими копытцами на лапках – практически вымерли на всех территориях внешнего мира. Зарелла не встречала их уже несколько тысячелетий. Вид мирного сна семейства кроленей напомнил Зарелле дни её юности. Атланты всегда держали при дворе целые зоопарки существ, и маленькая Зарелла часто пряталась там от косых взглядов придворных и слуг. Воспоминание о былой жизни пробудило в атлантке отнюдь не теплые чувства. Она вдруг вспомнила ту боль, что испытывала в присутствии старших атлантов и злобно скривилась. Атланты заслуживали ту участь, которую она приготовила для них.
В норе было шесть кроленей: два взрослых и четверо детенышей. Почувствовав, что их гнездо потревожено, ещё не отошедшие ото сна зверьки открыли глаза и, резко вскочив, намеревались бежать прочь из норы, но одного взгляда двух пар глаз Зареллы хватило для того, чтобы загипнотизировать всё несчастное семейство.
Собрав всех кроленей в охапку, Зарелла побрела по лесу, туда, где несколькими минутами ранее видела довольно просторную поляну. Одно тело её несло погружённых в транс зверей, другое же, следуя прямо за первым, собирало небольшие сухие веточки, что в обилии валялись на их пути. Достигнув поляны, Зарелла остановилась, сбросила со своих тел мешавшие движениям плащи и приступила к подготовке жертвоприношения. Из веточек она сплела довольно большую фигурку, отдалённо походившую на силуэт атланта. В промежутки между ветками, она поместила всё ещё погружённых в транс шестерых кроленей. Когда жертвоносная фигурка была полностью готова, Зарелла поставила её на землю и, удовлетворённо осмотрев, отошла. Обе сущности атлантки медленно разошлись в противоположные стороны и остановились друг напротив друга, устремив взгляды на созданную из веток и кроленей фигуру. Одновременно из обоих уст Зареллы стали вырываться звуки, поначалу очень похожие на крики обезумевших диких животных. Гулкое эхо окутывало голоса Зареллы, и обе её сущности погрузились в транс, произнося эти древние тёмные заклинания. Они вытянули вперёд ладони и направили их на жертвоносную фигуру.
– Krashna varthan, – произнесли существа Зареллы.
Кролени, отошедшие от транса, разом вскрикнули, когда пламя, вырвавшееся из двух пар ладоней атлантки, охватило сплетённый из веток жертвенник. Спустя несколько минут всё было кончено. Завершив церемонию жертвоприношения низким поклоном, обе сущности Зареллы выпрямились и вновь накинули на себя плащи.
К тому времени, когда Зарелла вышла на дорогу, густая ночная темнота уже спешно отступала прочь, а горизонт мало-помалу стал освещаться красноватыми всполохами зари. Несмотря на ожидавшуюся днём жару, Зарелла плотнее закуталась в плащи. Здесь, на малолюдном просторе ей совсем не хотелось быть узнанной.
Пряча свои лица и не обращая внимания на все красоты, что окружали её в этой части Атлантиды, Зарелла спешно двигалась в сторону центра, когда её нагнала небольшая повозка. Худосочный единорог, впряжённый в неё, недовольно фыркнул поравнявшись с Зареллой. Повозкой управлял пухленький краснощёкий гном. Он притормозил возле Зареллы, окинул обе её сущности задорным взглядом и жизнерадостно спросил:
– И не жарко вам, девчонки, в плащах-то?
Одна из сущностей Зареллы отрицательно покачала головой, ясно давая понять, что дальнейшая беседа нежелательна, но добродушный деревенский гном и не думал оставлять её одну на дороге.
– Ладно, землячки, что пешком-то топать, – он с самым дружелюбным
Гном демонстративно похлопал по телеге, приглашая Зареллу забраться внутрь. С минуту поразмыслив, двусуществующая атлантка медленно кивнула, а затем обе её сущности проворно забрались в телегу и разместились на ящиках позади гнома. Единорог громко заржал и стал недовольно бить копытом, поднимая с дороги пыль.
– Вы куда шли-то, девчонки? – деловито осведомился гном.
– В центр, – хриплым синхронным шёпотом ответили ему сущности Зареллы.
– Простыли что ли? – с сомнением покосился на них гном, но потом, очевидно решив, что его догадка верна, добавил: – Повезло вам, что я попался. Отдыхайте пока, дорога в центр неблизкая.
Сказав это, ни о чём не подозревающий гном хорошенько хлестнул запротивившегося единорога. Повозка с пронзительным скрипом сдвинулась с места. Гном повёз Зареллу в самое сердце Упхарана.
Глава 5
– Не хотелось бы весь следующий год пролежать в больнице, – тихо пробормотал Эррант Лиагон и замер, тревожно покосившись на деревянную дверь.
Из коридора доносились торопливые шаги. Это помощники распорядителя Гладиаторских игр шли за ним, чтобы сопроводить к арене. Эррант вздохнул. Сердце всё ещё стучало, словно обезумевшее. Нет, он не должен бояться Костолома. Страх лишает силы.
Гладиаторские игры в Упхаране являлись важной ежегодной традицией. Символом, отсылающим ко временам падения Первой цивилизации Атлантиды, когда всё население Земли поглотили жесточайшие межрасовые войны. Это было ужасное время. И несмотря на то, что с тех пор прошло уже более семисот тысячелетий, история Атлантиды хранит в памяти события тех дней так, словно бы это случилось только вчера. В стране, где соседствуют расы, самых противоречивых обликов и характеров, населению важно проявлять терпимость. Так Гладиаторские игры из жестокой забавы древних веков превратились в традиционные спортивные состязания, напоминавшие жителям Упхарана, что межрасовые сражения и войны не должны вновь поглотить Атлантиду, что они могут быть только лишь на арене и только в рамках строго регламентируемого спортивного соревнования. Мир и взаимное уважение – вот главный принцип существования последнего оплота Атлантиды.
Впрочем, Гладиаторские игры хоть и считались дружеским состязанием, всё же являлись суровым и опасным видом спорта. Все участники игр выходили на арену добровольно, понимая, что могут получить серьёзную травму, а то и лишиться жизни. Каждый из них преследовал свои собственные цели. Победитель Гладиаторских игр получал большой денежный приз, и многие участники выходили на арену в надежде разбогатеть. Других же мало интересовали деньги, но зато манила известность. За играми гладиаторов следил весь Упхаран. Имена финалистов знал каждый житель Атлантиды. С первого же выхода на арену участники игр становились настоящими знаменитостями. Это притягивало многих спортсменов, жаждавших славы. Но были среди участников игр и те, кто не хотел ни денег, ни известности. Это были авантюристы, желавшие проверить себя и свои силы, мечтавшие получить новые эмоции и оказаться в гуще самых интересных событий.
Именно к таким искателям приключений и относился Эррант Лиагон. Он был наполовину светлым эльфом, наполовину человеком, но предпочитал называть себя чистокровным эльфом. На это он имел достаточное право, так как унаследовал от эльфийского отца типичную для этой расы худощавую фигуру, высокий рост и заострённые уши. От человеческой матери он взял лишь зеленоватые глаза и непослушную копну густых русых волос. В одежде он предпочитал свободного кроя рубашки и узкие, но не стесняющие движения брюки. Вообще, Эррант любил свободу во всём. Он был молод, и мятежная эльфийская кровь отчаянно бурлила в нём, требуя приключений. Вот только в закрытом от всего мира Упхаране щекочущих нервы развлечений насчитывалось немного. За последние годы Эррант объездил земли Атлантиды вдоль и поперёк. Он поднимался высоко в горы и уходил вниз к самым барьерам, но в конце концов и путешествия ему наскучили. Вернувшись в город, он долго не знал, чем себя занять. Его терзала страшная скука, и именно она заставила Эрранта обратить взор на Гладиаторские игры.