Хроники Риддика
Шрифт:
Медленным шагом, держа руки на виду, Дуруба подошел к соседнему шкафчику, открыл дверцу так, чтобы Тумбе мог рассмотреть, что там внутри, и вынул роскошный хрустальный графин с прозрачной мерцающей жидкостью. Дуруба поставил графин на стол и достал два бокала. Под завистливыми взглядами тех, кто находился в комнате, шеф аккуратно наполнил оба бокала. Никакой другой посуды он доставать явно не собирался.
Дуруба передал один бокал Тумбсу.
– Не время ссориться. Каждый день мы слышим о том, что в Арме что-то случается. Если верить тому, что говорят, для всех настало опасное время.
Дуруба быстро поднял бокал и отпил из него.
Тумбе принял бокал и посмотрел на него, после чего невежливо вылил жидкость в раскрытый люк. Начальнику тюрьмы это явно не понравилось. Тумбе по-прежнему держал свободную руку на оружии.
– Говорят? Что говорят? – спросил он.
– О какой-то армии, которая появляется ниоткуда, – ответил посерьезневший Дуруба. – Ни опознавательных знаков, ни предупреждения, ни пощады. Роботов нет, но солдаты воюют как автоматы. Всех здоровых пленных берут с собой. У них, если верить слухам, странная вера, они говорят о мертвых планетах и об обществах, превращенных в пепел.
Последнее слово, казалось, повисло в воздухе, бросая тень на и без того напряженных людей.
Но Тумбса не так легко сбить с темы.
– У нас с тобой дело, которое к слухам не относится. Так я получу свои деньги?
Дуруба вздохнул, допил свой напиток и отставил бокал в сторону.
– Как вижу, твои интересы ограниченны, что и не удивительно. Вот что я тебе скажу: я еще раз все пересчитаю, что не так просто, как кажется. Придется определить, как это свежее мясо впишется в систему, что он может делать, как повлияет на статистику возможного бунта. Для этого мне нужно время. А вы со своей командой побудьте пока моими гостями. Здесь, конечно, не отель, но я позволю вам отдохнуть от своего крошечного корабля и размять ноги. Во всяком случае, мы все будем в безопасности, так? – Дуруба натянуто улыбнулся. – Скажи только своим людям, чтобы не выходили на поверхность.
– Они об этом знают, – ответил Тумбе. Он прекрасно понимал, что начальник тюрьмы тянет время, чтобы обдумать выход из положения. Хорошо, если этот выход окажется в рамках закона. Тумбе тщательно соблюдал все формальности в документах и процедурах доставки, на чем настаивали гильдии. Пусть тюремщик поупражняется в математике. Тумбсу хотелось как можно скорее убраться с этой каменной жаровни, но ночь в настоящей постели, а не во влажной кювете системы крио-сна, будет полезна для его утомленного тела.
– Даю тебе день, – наконец объявил он. – Один день.
Помощник-оператор усмехнулся. – У нас в сутках пятьдесят два часа.
Тумбе не ответил. Он знал об этом, когда заговорил о сроках.
Дуруба, казалось, остался довольным. – Предложение справедливое, Анатолий, – сказал он оператору. – Найди нашим друзьям жилище поудобнее и попрохладнее.
Устранив грозивший разразиться конфликт, Дуруба вернулся к приборам.
X
Лебедка, опустившая Риддика, дернулась и остановилась в трех метрах от дна. Риддик получил прекрасную возможность рассмотреть новое место жительства и сразу же ею воспользовался. К тому же это отвлекло его от боли в запястьях.
В общем, обстановка здесь была, мягко говоря, нездоровая. Из трещин в земле поднимался серный дым и пар, света было меньше, чем наверху, и это делало место похожим на дантовский ад. Сначала Риддик не заметил никаких признаков жизни.
Потом появились три человека. Они вышли из большой расщелины, заметили висящего на цепях мужчину и направились к нему. Риддик рассматривал их с интересом. Заключенные оказались с головы до ног засыпанными желтой пылью. Одежда, открытые участки кожи, волосы, – все было покрыто тонким и, судя по всему, постоянным слоем серы. В легких рюкзаках, которые они несли, просматривались контуры каких-то ракообразных – возможно, еда или предмет обмена.
Исследуя новичка с необычными очками, живописное трио с особым вниманием разглядело его башмаки, что и понятно: обувь у всех троих была ветхой и изношенной, в пятнах от земли, по которой они ходили. Размахивая самодельными кирками, они встали под Риддиком, даже не пытаясь скрыть своих намерений. Обычно сверху спускали еду, но вот, впервые за долгое время, появились полезные башмаки. Все трое держали в руках кирки и ждали, когда жертву наконец опустят. Риддик со вздохом приготовился к тому же. Спустя мгновение фиксатор на его запястьях мягко щелкнул и расстегнулся. Падая, Риддик перевернулся и собрался, разорвав мышечным усилием путы. Он мог сделать это и раньше, на корабле охотников или во время переезда в тюрьму, но и со свободными руками ему нечего было противопоставить трем-четырем ружьям. Один пойдешь, свободу найдешь. На троих нарвешься, смерти дождешься. Ему не хотелось нарываться на ружейный огонь, пока он не мог использовать свое превосходство.
Но сейчас никаких ружей не было, и ему ничто не мешало освободить, наконец, руки.
Приземлившись, Риддик парировал первый удар, выбил плечо нападавшего и продолжил дугу его кирки так, что она вошла в позвоночник незадачливого грабителя. В следующее мгновение он развернулся ко второму.
Нападавших никак нельзя было назвать медлительными: пока Риддик разбирался со вторым, третий обошел его со спины и замахнулся киркой. Его орудие успело пройти лишь полпути, как вдруг он замер, выронил кирку и обеими руками схватился за шею, вокруг которой обвилась цепь. Расправляясь со вторым нападавшим, Риддик увидел, что цепь рывком ушла назад. Он проследил за ней взглядом и заметил обманчиво хрупкую, гибкую фигуру. Стройность фигуры его не удивила, а вот контуры застали врасплох.
Пока он снимал очки, девушка исчезла за каменной кладкой, которой была перегорожена пещера. Он собрался уже последовать за ней, чтобы поблагодарить и задать несколько вопросов, но был отвлечен окликнувшим его сверху голосом – мужским баритоном, эхом, отразившимся от каменных стен.
– Здесь есть заключенные и есть преступники, – провозгласил голос с убежденностью истового верующего.
Двумя ярусами выше зловещего вида толпа спускалась к нему. Их вел зрелый мужчина с изможденным, неровным лицом, будто вырубленным из вулканической породы.
– Кто это сказал?
– Это сказал Гув, – послышался ответ.
– Я так сказал. Преступник живет по особым правилам. Он знакомится с каждым уголком тюрьмы, учится чувствовать ее пульс. Преступник проявляет, когда это требуется, уважение. Он уважает своих собратьев, уважает систему. Систему, по которой живут преступники, а не тюремную. Нашу систему.
Добравшись до дна, Гув подошел к Риддику, но остановился на приличном от него расстоянии. Его свита столпилась позади, готовая к действиям, но и дающая новичку шанс проявить себя. Риддика изучали десятки глаз. На многих лицах было выражение уважения и зависти.