Хроники Рыжей (Трилогия)
Шрифт:
– Входи, сынок! Хвала великим богам, что я сумел дожить то этого дня…
Уже будучи не в силах удивляться чему–либо еще, мальчик толкнул створки, которые беззвучно распахнулись под его руками, и вступил в волшебный чертог, весь залитый ослепительным светом.
Сначала барону пришлось прищуриться, приучая глаза к резкому переходу от полумрака, царившего по ту сторону двери, к яркому сиянию шаров, освещавших это странное место. Шары, как тут же приметил Генрих, оказались один к одному похожи на волшебные светильники в подводной усыпальнице богов. Изумленному взору юного Повелителя предстала огромная пещера, заполненная несметным количеством открытых сундуков, в которых беспорядочными грудами хранились сокровища, подобных которым Генрих никогда не видел в своей короткой жизни. Бесконечные нити бесценного
– Король Грей! – одними губами выдохнул барон, но владыка услышал и распростер руки навстречу своему потомку.
– Да, мой мальчик, это я! – Король улыбался ласково и печально. – Я же обещал тебе, что мы с тобой еще увидимся…
– Когда обещали? – растерянно спросил Генрих.
– В тех коридорах около Озера, где я могу присутствовать только в качестве бесплодного духа. Там я помог тебе найти защитные плиты, преградившие путь полчищам Ринецеи.
– Так это были вы! – только и смог пробормотать потрясенный мальчик.
Генрих сидел на ступенях трона и удивленно внимал рассказу свого далекого предка. Король периодически страдальчески морщился и, закинув руку за спину, с кряхтением потирал каменную поясницу. «Болит, наверно, – подумал мальчик. – Посиди–ка столько лет на одном месте…» Хотя как может болеть камень? – этого Генрих не понимал.
– Ты же сам видишь, что я пока еще не целиком каменный, – словно угадав мысли юного сильфа, пояснил король. – Но с каждым годом смерть поднимается все выше, отнимая у меня силы…
– Кто наказал вас столь жестоко? – Генрих и сам почти догадывался об ответе, который ему предстояло услышать.
– Она… – многозначительно бросил король. И это короткое слово не нуждалась в дальнейших пояснениях.
– Когда война была проиграна, – продолжил Грей, – и Ринецея со своими братьями захватили власть и Око времени, находящееся в самом сердце средоточия силы – в Обители затерянных душ, – демоница поняла, что даже ее могущества недостаточно для перелома равновесия добра и зла, являющегося основой мироздания. Ей удалось немного сместить преимущество в свою сторону, но она прекрасно осознает, что, чем сильнее воздействие, оказываемое на ось равновесия, тем сильнее будет неизбежная сила ожидаемого противодействия. Тем более что Око времени, полностью управлять которым она не в состоянии, наверняка все же показывает ей какие–то смутные картины ближайшего будущего.
– А кто способен управлять Оком времени, и что такое Обитель затерянных душ? – заинтересованно спросил Генрих.
– О, – обрадовался прикованный король, – ты все схватываешь на лету, проникая в самую суть задачи. Согласно легендам, Око времени – одна из чудесных машин, оставшихся нам от демиургов. Именно по их замыслу богиня Аола и ее братья являются хранителями магического Ока, и только им оно подвластно полностью. Кроме этого, считается, что в мире существует какое–то конечное число разумных существ, способных родиться и обрести жизнь. И рождение каждого из нас предопределено свыше. Как и тот набор личных качеств, который нам будет дарован и который мы можем развить в сторону добра или зла. Представь себе огромную чашу кипящего супа… – Мальчик невольно улыбнулся наглядности выбранного примера. – …в который плавают кусочки мяса. Чаша и будет Обителью, а кусочки – душами людей, ожидающими своего рождения. Кроме этого, в суп добавлена всякая всячина – овощи и специи, которые в хаотичном порядке прилипают к нашим кусочкам мяса. Овощи и специи и есть те качества, которые достанутся какой–либо особи, а их комбинация придаст человеку особенный индивидуальный, уже неповторимый в ком–то другом, вкус. А Око способно показывать вероятностные комбинации изменения будущего всего нашего мира – в зависимости от того, в каком направлении человек начинает развивать доставшийся ему набор качеств…
– Например, что произошло бы, если бы вы сражались за Ринецею, а не против нее? – осмелился предположить Генрих.
Король радостно хлопнул ладонями по подлокотникам трона и коротко кивнул головой:
– В самую точку!
– Что же произошло после окончания войны? – Мальчику не терпелось продолжить свои расспросы.
– К сожалению, демоница оказалась слишком умной бестией. Не выходя за рамки закона равновесия, она умудрилась вынудить меня поместить спящих богов туда, где они остаются одинаково недоступны как для сил зла, так и для сил добра. Меня же она обрекла на медленную смерть, которая произойдет вроде бы без ее участия, а просто по причине постепенного упадка сил. И поскольку Ринецея не может править открыто, она приняла облик богини Аолы, сумев утаить почти все случившееся от большинства разумных рас. Хитроумные эльфы соблюдают нейтралитет и, затаившись, просто выжидают – чем закончится противостояние сил. А люди даже не догадываются обо всем происходящем. Если, конечно, не считать того, что Ринецея постепенно сумеет прибрать к своим рукам все человеческие королевства, как это сейчас происходит с Нарроной.
– А что происходит с Нарроной?
– Смотри. – Король взял в руки шкатулку, стоявшую на подлокотнике его трона. – Именно в королевство людей тебе и предстоит отправиться, ибо именно там скрыто оружие, способное сразить Ринецею. А это, – он извлек из шкатулки несколько необычных гравюр и показал их Генриху, – портреты членов царствующего дома Нарроны. Сам король Мор, который исчез при загадочных обстоятельствах, и его дети от двух браков – наследный принц Ульрих, принц Ужас и принцесса Страх.
Юный Повелитель изумленно рассматривал четыре портрета. На двух из них – черноволосый мужчина и юноша с миндалевидными, ярко–изумрудными глазами, потрясающе сочетающимися с бронзово–рыжими локонами до плеч, носили, подобно сильфам, черные полумаски, прикрывающие их лица. А существа, изображенные на последних двух портретах, – вообще не имели лиц.
– Король Нарроны – сильф? – Генрих показал на маску, скрывающую лицо короля.
– Нет! – Грей выглядел удивленным. – Там вообще все запутано! Повелитель Мор не сильф, не эльф и не человек. Он приходится родным сыном самой Смерти…
– Ого! – Мальчик вспомнил подводное путешествие. – А почему младшие принц и принцесса не имеют лиц?
– Считается, что они могут заглянуть в душу любого человека и принять то обличие, которое позволит им управлять чужим разумом. Эту способность они получили от своей матери, великой черной колдуньи. Они узурпировали власть в королевстве после исчезновении отца, конечно, не без помощи Ринецеи, и заточили в узилище своего старшего сводного брата. Теперь людей ждет незавидная участь… – Плененный король горестно прикрыл глаза. – Кроме этого, от богини Аолы я знаю только одно – свергнуть демоницу способна лишь девушка из проклятого рода, которую ты и должен найти. Как и волшебное оружие, носящее имя Игла.
Все сказанное Греем как нельзя лучше накладывалось на пророчество, зачитанное Генриху со стены в пещере спящих богов. Оставалась одна маленькая неясность:
– Уже второй раз я слышу про деву из проклятого рода. Кто же она?
– Не знаю! – Видно было, что, несмотря на огромное желание помочь, прибавить к уже сказанному больше нечего. – Существует только два известных мне рода, носящих проклятие. Наш род – и род самой королевы Смерти…
Генрих с трудом сумел подавить восклицание, готовое сорваться с его губ. Найти девушку из рода Смерти? Это, наверно, окажется потруднее поиска Разящей Иглы…