Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели
Шрифт:
Под покровом ночи Сайто Ёситацу при поддержке передовых отрядов могущественного князя провинции Суруга – Имагавы Ёсимото перешел вброд реку Кисе и ударил по пограничным фортам Овари. Погибло немало людей, охранные башни, которые Сабуро приказал возвести на границах, сгорели дотла, а мерзавец, словно посмеявшись над проигравшими, не стал продвигаться вглубь земель и спокойненько отступил восвояси.
– Вот уже который раз этому крысенышу удается уйти. Среди наших доносчик, – констатировал Сато.
Хисимура небезосновательно изложил эту мысль, потому как знал, что Татсусиро максимально усилил
– Может и доносчик, а может разведка у Сайто на том уровне, что остается все это время незримой для наших теневых отрядов, – выдохнул устало Сибата Кацуиэ, намекая на некомпетентность командующего этими самыми теневыми отрядами.
– Или интуиция нашего командира в который раз дает сбой, – парировал тут же Мицухидэ, кося волчьим глазом на Татсусиро. Татсусиро сделал вид, что не расслышал, но капитан продолжил нагнетать: – Я всего лишь исполняю приказы, а тебе лучше перестать витать в облаках и наконец предпринять что-то более решительное, чем перемещение гарнизона из одного угла провинции в другой.
– Мы не готовы идти на их главную крепость, – ответствовала вместо брата Оити. – Для ее взятия нам потребуется войско куда большее, чем у нас есть на данный момент. Кроме того, у наших границ притаился враг посерьезней трусоватого Сайто, который только и может, что бить исподтишка.
– Оити-сама безусловно права, – кивнул Сибата и аккуратно глянул на генерала, который по-прежнему хранил молчание, будто впав в глубокую думу, из которой так сложно выбраться. – Решим вторгнуться в Мино – Имагава Ёсимото в то же мгновение нападет на Овари. Вы же понимаете, чем это грозит?
– С потерей союзника в лице Оды Нобуюки, Ёситацу побежал просить помощи у того, кто на эти земли облизывается очень давно, – продолжал гнуть свое Мицухидэ. – Он отчетливо чувствует какую злобу ты на него затаил. За последнее время наши границы уже трижды подверглись нападениям со стороны Мино. Кроме того, его лазутчики повредили краны на каменоломне, в следствии чего работа встала на неопределенный срок, что несомненно отразится на нашей обороноспособности. Как ты собираешься возводить форты, о которых распорядился с такой яростью? Очнись наконец! Если так и продолжим бездействовать, Ёситацу нашепчет Имагаве, что Татсусиро Сабуро со смертью «Гадюки» растерял все свои зубы.
– Имагава может стать серьезной проблемой, – проговорил мрачно Сибата, как будто переступал через себя, соглашаясь с предыдущим оратором. – За последние несколько лет он сильно расширил свои территории путем непрерывных военных вторжений. Проигравшие кланы подписали вассалитет, так что войском князь Суруги располагает немалым.
– Навяжем Сайто сражение на наших условиях? – предложила Оити, повернувшись к брату и пытаясь поймать его отрешенный взгляд.
– Не выйдет, – качнул головой Сато, – иначе бы бой уже состоялся. Свои подлые атаки он проводит как раз за тем, чтобы мы потеряли бдительность и зашли в Мино, где у него явно будет преимущество.
– Не пойму одного, – задумался Сибата, – для чего Ёситацу нас выманивать из Овари? Чтобы взять провинцию, Имагаве с его-то войском не потребуется сильно напрягаться. Враги коварны, – подытожил. – Не стоит смотреть на них сквозь пальцы.
– Похоже нам не позволят удержать Овари, – как будто с отчаянием проронила Оити.
– Мицухидэ прав.
Все уставились на вдруг заговорившего Татсусиро так, словно тот заявил, что он сын богини солнца Аматэрасу. Глаза генерала горели недобрым огнем. Подобный взгляд у него был в те моменты, когда юноша замышлял что-то отчаянное, нечто, на что человек в здравом уме никогда не решится.
Радикальное мышление командира часто было поводом для насмешек тех, кто привык действовать по-солдатски просто, но потом переросло в тихое роптание, а у некоторых даже в желание дезертировать, лишь бы не подчиняться безумным приказам «малолетнего дурака».
– Мы позволим Сайто Ёситацу втянуть нас в сражение на его условиях.
Собравшиеся хлопали глазами, не отрываясь от командира. Сибата первый пришел в чувства, поспешив осведомиться:
– В каком составе прикажете собрать войско? – спросил, заведомо зная ответ.
– Всех, кто защищает Овари.
Величественный замок Имагавы Ёсимото на побережье города Сумпу сиял белизной стен и синевой черепичных крыш. Отвесная скала держала его высоко над синей гладью, впиваясь в бурлящий и беспокойный океан. Торговые корабли в порту покачивались на волнах, точно младенцы в колыбельных, на берегу же царили суета и шум. Одни моряки усердно драили палубы, другие разгружали трюмы, заставленные бочками с рыбой и мешками с рисом. На горизонте готовилось к швартовке небольшое торговое судно. Мужики бегали по причалу с тяжелой поклажей на плечах, предвкушая пьяный вечер в портовом борделе. Бордели здесь жались друг к другу, будто бедные родственники, наряду с трактирами и нескончаемыми игральными домами. Шлюхи заманивали посетителей короткими платьями и оголенными плечами, торговцы рвали глотки, что у них самая свежая на всем побережье рыба, под желтым парусиновым шатром показывали фокусы и организовывали поборы придорожные аферисты. Порт насквозь провонял рыбой, сырыми досками и развратом.
Князь Имагава суетливо мерил шагами просторную комнату, что-то неразборчиво бубнил себе под нос и был красным как перезрелый помидор. При каждом развороте он остервенело отбрасывал длинный подол расшитого золотой нитью синего кимоно, как будто отгоняя от себя прочь надоедливую собаку. Он был невысокого роста, и, несмотря на свои сорок лет, выглядел сильно постаревшим, сильно уставшим, поскольку непрерывно воевал с соседями с севера. Тонкие усы шли ниточками по краю верхней губы, впавшие глаза в обрамлении покрасневших воспаленных век казались совсем крошечными, жидкие волосы с редкой проседью собраны в узелок на затылке, залысины и выпуклый лоб поблескивали в свете, лившемся из распахнутого на улицу амадо.