Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели
Шрифт:
Еще минуту назад, он не знал, как выпутаться из петли, которая сужалась вокруг горла, норовя не просто задушить, но заодно и свернуть неказистую шею Черной Цитадели, но услышав новость, до ужаса напугавшую всех собравшихся, его изворотливый ум тут же напрягся, явив лукавую и столь неуместную ухмылку. А разгульные вопли из лагеря оккупантов тем временем нарастали подобно гулу надвигающегося шторма. Шторма, который неминуемо грозился ударить в лица приближающимся к Окэхадзаме военачальникам.
– Занятная новость, – ухмыльнулся Сабуро. – Если даже такие как Такэда
Все молчали, отчего Сабуро чувствовал, как воздух пропитывается тревогой, точно ткань от обильного и неудержимого кровотечения.
– Подождем.
Он принял, как можно более самоуверенный вид, а собравшиеся украдкой переглянулись. Каждый пытался во взгляде другого отыскать спокойствие или уверенность, которые бы утихомирили клокочущую тревогу в груди. Один лишь Сато стоял в стороне, покуривая свою любимую трубку и будто совсем не слушая командира, но его спокойный вид никому не внушал столь желаемого успокоения, так как каждый знал насколько Сато пренебрежительно относится к таким ситуациям. Он верил в каждое решение генерала, а потому и не считал нужным ставить его слова под вопрос или же пытаться в чем-либо переубедить. Гавань его спокойствия становилась своего рода отдушиной для Татсусиро, который видел себя среди прочих недопонятым гением.
– Имагава хорошо позаботился о том, чтобы испортить отношения с Такэдой. Такэда в свою очередь зарядил бывшему союзнику звонкую пощечину, бесцеремонно напав на Идзу. Не думаю, что дерзость такого рода до сих пор не долетела до ушей Имагавы.
– Не похоже, что он осведомлен о событиях в Идзу, – не смог умолчать Акэти, сложив руки на груди и не сводя глаз с места стоянки врага. – Выходка Такэды не поддается логике. Зачем ему идти в такую даль за Имагавой, изнуряя и до того уставшее войско долгим переходом, вместо того, чтобы двинуться в сторону Одавары – стратегически важного объекта во всем регионе Канто?
– Подождем, – повторил Сабуро. – Внезапное появление Такэды – еще и в компании Уэсуги – непременно насторожит нашего захватчика и, что бы те ему не предложили, в ответ полетят сплошные угрозы. – Сабуро оперся руками о походный стол, рассматривая карту. – Где сейчас Адзаи? – обратился к сестре.
– Встал лагерем близ кайтского тракта, – ответствовала Оити бесцветным голосом. – Скоро новость о вторжении Такэды и Уэсуги достигнет его ушей, и боюсь он посчитает нужным отступить обратно к Оми, оставив тебя наедине с этой бедой. Откажись от Овари, брат, – попросила почти что жалостливо.
– Нет, – обрубил Сабуро.
– Это безумие! – возвысила голос воительница – что случалось очень и очень редко. – Нет никаких шансов победить в этом сражении, неужели ты не видишь?! Силы чудовищно неравны! Почему ты отказываешься признать… – она внезапно осеклась.
Сабуро казался недвижимым и бездушным, точно застывший миллион лет назад айсберг.
– Я возвращаюсь к Нагамасе.
– Ты нужна мне здесь, – ощетинился Сабуро.
– Он должен знать о сложившейся здесь ситуации из моих уст.
– Чтобы поспешить убраться подальше, – хмыкнул насмешливо лидер Черной Цитадели.
– Он не ты. Он не поведет людей на верную смерть.
Собравшиеся мрачно потупились кто куда, когда аура вокруг Татсусиро сменилась настолько, что волосы на руках становились дыбом. Упрек сестры болезненно кольнул его самолюбие. Нет. Не самолюбие. Это ядовитая ревность вздымалась в груди молодого человека подобно неуправляемому чудовищу, которое очень давно жаждет крови.
– Ты сберег гарнизон, приказав Сибате отступать, – поспешила добавить девушка, как только поняла, что сказала брату в лицо то, что не сказала бы никогда прежде. – Откажись от мысли отбить Овари у Имагавы, молю. Отступите к Мино и отдышитесь. Сколько вы уже в походе? Пять дней? Неделю? На что ты рассчитываешь, выжидая удобного случая для атаки?!
– Поступай как знаешь, сестра. Не смею задерживать, – скрежетнул генерал. – Но пока я командую этими людьми, – обвел рукой скромный лагерь, – они последуют за мной хоть в Дзигоку. Или я ошибаюсь? – возвысил голос, в котором читалась угроза. Все молчали, теперь не сводя с Татсусиро взглядов, хотя тот знал, что их покорность продиктована безвыходностью положения и едва ли самозабвенной верностью. Какая разница – умереть в сражении по приказу безумца или же умереть от рук безумца, приказ не выполнив? – Если мы не можем защитить этот клочок земли, как же захватим столицу? Как свергнем вероломное правительство? Можем ли мы называть себя истинными воинами, если сейчас отступим, понурив головы, как запуганные псы?! – Его голос грохотал. – Не вы ли называли себя последователями Такахиро Рюсэя?
Мицухидэ раздраженно фыркнул.
– Такахиро не был столь безрассуден…
– Гроза, – вдруг выпалил Сато, уставившись на мрачнеющее небо, доносящее периодически отдаленные громовые раскаты. – Дождемся грозы и сосредоточимся на одной стремительной атаке по центру лагеря.
Теперь капитаны хлопали глазами с таким видом, будто в их окружении стало на одного безумца больше.
– Сибата сделал все, чтобы уровнять наши шансы на победу с учетом перевеса сил, а Имагава решил устроить себе отдых прямиком на «пороховой бочке», – выдохнул Сабуро, явно уставший от этой дискуссии.
– Тот самый заслон, о котором ты распорядился перед походом на Мино? – решил уточнить Хисимура. Сабуро кивнул. – Он ведь расположился как раз в равной удаленности от лагеря и равнины, откуда движутся армии Каи и Этиго? И если Имагава решит перейти в наступление – лагерь и он сам будут отрезаны от основного войска стеной огня. Но это лишь в том случае, если конфликт состоится, – размышлял, точно наедине с собой капитан. – А где сейчас Сибата?
– Ждет сигнала у рва Шаппу, – проговорил генерал.