Хроники Сергея Краевского
Шрифт:
"Вот стерва!" - мельком подумал граф и сосредоточился на невольнике.
Тот был еще крупней, чем казалось вначале. Встань он в полный рост да разведи плечи - вся каюта рассыпалась бы, как скорлупа.
"Чего-чего, а силенок ему не занимать. Не приведи боги, вырвется на волю - жди беды!" - подумал Фоджи.
– На колени, раб!
– крикнул Гарджи.
Увидев сверкнувший демоническим огнем взгляд пленника, капитан внутренне сжался.
– Мы еще посмотрим, кто здесь раб!
– рявкнул Сергей и резко согнул правую руку.
Один из стражей подскочил к нему и тут же отлетел,
Освободившимся концом цепи Краевский ударил надсмотрщика, стоящего слева. Со свистом рассекая воздух, она обрушилась на голову ротозея. Тот умер мгновенно, так и не успев оторвать восхищенного взгляда от бюста Велинды.
Цепь, ударившись о металл шлема, брызнула искрами, в разные стороны с визгом посыпались звенья. Одно из них угодило Гарджи в грудь. Охнув, он чуть пошатнулся, но сразу с проклятьями на устах и налитыми кровью глазами бросился на пленника.
Сергей молниеносно перехватил руку с зажатым в ней ножом. Перерезав горло, мгновенно отделил голову от туловища и швырнул ошалевшей Велинде. Та ее поймала, как баскетбольный мяч. Глаза Гарджи еще мигали, а из открывшегося рта вывалился синий язык. Брызнувшая кровь струйками побежала по обнаженной шее, плечам, груди, замарала дорогие покрывала. Женщина вначале окаменела, а затем беззвучно свалилась в обморок.
Граф схватил меч Кильриса, но Краевский, плотоядно ухмыльнувшись, мысленно призвал к себе клинок, и тот, послушный воле господина, очутился в его руке.
Слегка опешив, но все же не растерявшись, Фоджи подхватил свой меч и вновь повернулся к взбунтовавшемуся рабу.
Их взгляды скрестились, словно шпаги. Противостояние длилось недолго. Угодив в плен сияния зеленых глаз, Дейр утратил чувство реальности, а увидев сквозь призрачный туман времени будущее, содрогнулся. Скаля зубы в ухмылке, его уже поджидал Демон Ночи. Кони, запряженные в колесницу, нетерпеливо били копытами, извергая пламя.
Фоджи частенько дрался на дуэли и никого не боялся. Но то, с чем ему довелось столкнуться, делало любое сопротивление бессмысленным. Шутка ли сказать? Очутиться с глазу на глаз с разъяренным демоном!
Пав на колени, граф положил меч перед собой.
– Я твой ничтожный раб, Лорд Тьмы, - смиренно молвил он, на ходу придумав титул.
– Прошу, даруй мне жизнь.
Теперь растерялся уже Сергей. Вспышка гнева угасла. Он не знал, как поступить. Убить безоружного не мог, а оставлять за спиной опасного врага не хотел. Разорвав ошейник, на котором все еще болтался обрывок цепи, Краевский швырнул его к ногам графа и, желая припугнуть, рявкнул:
– Теперь раб ты! Ну-ка, примерь.
Дейру привиделось, что ошейник, обернувшись огромным скорпионом, ожил. Выставив смертоносное жало, бросился к нему, сдавил горло. В глазах поплыли разноцветные круги, а вынырнувший из тьмы Треглавый протянул когтистую лапу. Ощутив его дыхание, Фоджи, схватившись руками за горло, судорожно вздохнул, рухнул на пол и прямо на глазах превратился в старика с белыми, как снег, волосами.
Сергей бегло осмотрел каюту, увидев на столе свой перстень, надел на палец и, переступая через лежащие под ногами тела, направился к выходу.
* * *
За дверью
На палубе мало что изменилось. Ночной шепот моря да мерное поскрипывание деревянных снастей баюкали утомленных тяжким трудом да дневной жарой людей. Лишь где-то высоко в небе, затерявшись среди звезд, всхлипывала, как малое дитя, ночная птица. Ее тревожный крик заставил Сергея остановиться и крепче сжать шпагу.
Послышались приближающиеся шаги, а вскоре появился вышедший из соседнего кубрика стражник. Он беспечно брел навстречу, держа в одной руке тускло коптящий факел, а другой вытирал липкие от вина губы. Не желая проливать лишнюю кровь, Сергей его только оглушил. Точно так же он поступил и с двумя другими, дремавшими на посту.
Намного меньше повезло надсмотрщику, который, увидев Сергея, обнажил меч и ринулся в бой. Уклонившись от неуклюжей атаки, Краевский проткнул ему горло шпагой.
"Смотри, как ловко получается, - думал он, опуская все еще хрипящего врага за борт. Будто всю жизнь только тем и занимался, что отправлял людей на тот свет. Может, ничего другого и не было? А все мои земные воспоминания - лишь сон? Бред ушибленного мозга. И не существовали на свете доктор Краевский и старушка Земля".
Сергей ступал вдоль лавок, на которых в тяжелом сне забылись рабы. Стадо бездумного рабочего скота слилось в однообразную сплошную массу. Недавно он был одним из них...
– Наконец-то, я уже думал, что никогда Вас не увижу, - раздался знакомый шепот.
– Ну уж нет! От меня не так-то просто избавиться, - наклонившись к ван Хорсту, Сергей, играючи, разорвал ведущую к ошейнику цепь, а потом и другие, сковывавшие руки и ноги.
При виде столь немыслимой силы у ван Хорста отвисла челюсть.
– Вы могли освободить нас в любой момент, - проглотив слюну, потрясенно выдохнул Риджи.
– Это еще не свобода! Кто из этих олухов нам пригодится? Показывайте быстрей!
Пробираясь между просыпающихся рабов, Сергей освобождал тех, на кого кивал ван Хорст.
– Меня! Меня!
– слышалось с разных сторон.
Учуяв, подобно изголодавшимся цепным псам, запах воли и вкус крови мучителей, они рвались в бой. Готовы были терзать их глотки зубами и когтями.
Наконец, освободив всех указанных людей, Сергей вытер пот и перевел дух.
– Командуйте, барон, - затем, повернувшись к стоящим за спиной рабам, добавил: - Сегодня вы либо спасете свои шкуры, либо будете болтаться на рее.
Дверь в кубрик, где храпели подвыпившие матросы, оказалась открытой, и прежде чем те сумели понять, что происходит, половина их была мертва, а другая - в ужасе жалась к стене и, глядя на восставших рабов, молила о пощаде. Им бы тоже не сдобровать, но барон велел оставить их в живых.
Сергей в это время стоял возле двери, ведущей в кубрик надсмотрщиков, и участия в резне не принимал. Услыхав шум и вопли они, попытались выскочить на палубу, но на пути оказался гигант с окровавленной шпагой, который безжалостно наносил удар за ударом. Каждый выпад сопровождался криком боли - и Трехглавый уносил в мир теней очередную жертву.