Хроники Сиалы. Трилогия
Шрифт:
Халлас завалился на бок и тут же, не обращая внимания на других, захрапел.
— Так мы услышим песню? — полюбопытствовал Мумр, которому Миралисса только что закончила снимать швы со лба.
Благодаря шаманству эльфийки вместо грубого и уродливого шрама, напоминающего о страшной ране, через лоб Фонарщика проходил едва видимый розоватый рубчик.
— Услышите, я же обещал, — ответил Эграсса. — Просто для этой песни требуется музыка.
— Дык какие проблемы-то? У меня ведь дудка имеется! — Фонарщик полез в мешок за дудочкой.
— Боюсь, что для этой песни нужна
Эграсса легко встал с травы, подошел к своему мешку и выудил из него дощечку размером не больше ладони. На дощечке были натянуты тонкие и едва видимые в темноте серебристые струны.
— Что это? — с интересом спросил Делер.
— Г'дал, — ответила на вопрос карлика Миралисса. — Эграсса любит поиграть на нем на досуге.
Эграсса любит поиграть? Вот уж чего не знал, того не знал! По крайней мере не замечал за эльфом такой странности во время нашего путешествия.
Грубые пальцы темного неожиданно ловко пробежали по тоненьким струнам, и странный инструмент издал тихий певучий звук. Эграсса продолжал волновать струны, и уснувшую поляну наводнила мелодия.
— Учтите, что петь эту легенду надо на орочьем. Сейчас она будет не такой прекрасной, — предупредил нас Эграсса и запел:
Златые стрелы у эльфов в чести, Оркам бронза милей, Лес Золотой и Черный лес, Холодная песнь ветвей. Эльфы пришли во главе с Королем, Орков привел Аргад, И друг против друга, глаза — в глаза, Рука с Королем стоят…Эграсса умел петь, песня лилась тихо и красиво. Слова бежали, когда кипела далекая битва, струны плакали, когда умирал Рука орков, оставляя родичу-эльфу и кровному врагу последний совет.
Г'дал эльфа издал последний жалобный аккорд, и над поляной повисла гнетущая тишина.
— Красивая легенда, — наконец вздохнул Делер.
— Неудивительно, что эльфы не очень-то любят эту песню. Милорд Алистан прав: ваша раса выставлена не в самом лучшем свете, — изрек Мумр.
— Зато орки слишком уж благородны, — с презрительной миной ответила Миралисса.
— "Не в самом лучшем свете…", "слишком благородны…", — протянул Кли-кли. — Это всего лишь глупая песня, на самом деле ничего подобного не было!
— С чего это ты решил, что этого не было? — Делер растянулся на своем походном одеяле и широко зевнул.
— С того, что это всего лишь легенда, Делер. Легенда, в которой нет ни капли правды. Когда в Золотом лесу появились эльфы, никаких разговоров не было. Орки сразу полезли в драку. И уж точно никто друг другу не говорил "друзья".
— Но Элдониэсса был. Он первый и последний Единый Король нашего народа. — Миралисса немножечко остудила воинственный пыл Кли-кли. — Его дети создали Дома эльфов.
— А Аргад жил на восемьсот лет позже и, помнится, едва не дошел до Листвы, вы еле-еле отбросили его армию на самом рубеже Черного леса, хмыкнул гоблин. — А люди на Сиале появились через тысячу семьсот лет после описываемых событий, так что Элдониэсса, Аргад и человек никак не могли встретиться друг с другом. И эльфы отнюдь не такие идиоты, чтобы делать наконечники для стрел из золота. Это не больше чем легенда, треш Миралисса.
— Но признайся, Кли-кли, красивая, — сказал я.
— Красивая, — благосклонно кивнул маленький шут. — А еще очень поучительная.
— Поучительная? Чему же она учит, гоблин? — Алистан Маркауз поворошил палкой костер.
— Тому, что не стоит полагаться и доверять людям, иначе можно потерять свой дом навсегда, — ответил гоблин.
Никто не стал спорить и возражать. На этот раз королевский дурак был абсолютно прав: дай нам волю, и мы перебьем всех врагов, потом друзей, а затем и друг друга.
Ночью ко мне вновь пришли кошмары, и в какой-то момент, когда мешанина снов переполнила голову, я открыл глаза. Уже наступило утро, но все еще спали, если не считать Фонарщика. Халлас и Делер дрыхли, переложив свои обязанности на плечи безотказного Мумра. Заметив, что я проснулся, воин молча кивнул. Я немного полежал, удивляясь тому, что Миралисса не торопится вставать сама и будить других. Эльфийка решила дать отдых отряду перед последним рывком к Храд Спайну? Вполне вероятно.
Откуда-то с края поляны доносилось тихое мурлыканье Кли-кли. Гоблин бродил возле самого леса и напевал незатейливую песенку. Выходит, не только мне одному не спится.
— Чего поешь? — спросил я, подойдя к Кли-кли. — Сейчас всех перебудишь.
— Я тихонько. Землянички хочешь? — Кли-кли протянул мне шляпу Делера, доверху наполненную отборной земляникой.
— А Делер знает, что ты таким образом используешь его любимую шляпу? — скептически спросил я у гоблина, но предложенную землянику взял. От ягод шел изумительный дух, и я просто не смог устоять.
— Ты думаешь, наш карлик может расстроиться? — задумчиво пожевал губами Кли-кли, бросив быстрый взгляд в сторону спящего Делера.
— Какой ты проницательный, Кли-кли, — хмыкнул я и взял из шляпы еще горсть земляники.
— Ты опять стонал во сне, Танцующий. Плохие сны?
— Наверное. — Я небрежно пожал плечами. — По счастью, последнее время я почти не помню своих снов.
— Мне это не нравится, — поморщился гоблин. — Кто-то не хочет, чтобы ты видел сны.
— И кто же этот кто-то?
— Хозяин, например. Или его служанка — Лафреса.
— Умеешь ты радовать друзей, — сказал я Кли-кли. — Пойдем, разожжем костер, пока все спят.
— Давай иди. Я сейчас землянику доем и принесу делеровскую шляпу обратно.
— М-м-м… Кли-кли, ты разве не видишь, что внутри шляпа окрашена соком? Ты же половину земляники подавил!
— М-дя? Об этом я как-то не подумал. — Гоблин задумчиво оглядел дело рук своих. — Просто давленая земляника, по-моему, капельку вкуснее, чем обычная. Может, мне шляпу в ручье постирать?