Хроники Смертельной Битвы-5: Смертоносный Альянс
Шрифт:
Вэйналия уже давно находилась под властью Темной Империи, и злобный жадный кровосос Шао Кан не пренебрегал никакой возможностью выжать из несчастных жителей захваченных им миров последнее. Изверг обобрал родину Заффиро до нитки, ободрал всех ее жителей как липку и творил много других ужасных вещей, в частности, принуждал своих подневольных подданных отказываться от завещанных предками обычаев и традиций; не избежал этой участи и город Лей Чен. До прихода куэтанцев он был богатым и процветающим местом; внешнемирцы же обложили вэйнальцев непосильными налогами, потому что жестокому Императору постоянно были нужны деньги на ведение новых кровопролитных войн. Жизнь в Вэйналии постепенно становилась все более невыносимой, и несчастный Заффиро, получивший свое место по наследству от отца, вынужден был постоянно находиться под дамокловым мечом неумолимого гнева внешнемирцев. Он всеми силами старался спасать положение и брал с жителей города намного меньше денег, чем следовало; такие махинации не могли остаться незамеченными, и в итоге правда вышла наружу.
Надо сказать, что с внешнемирцами у сейданцев после гибели протектора Мира Порядка Сианэ во время войны между Шинноком и Старшими Богами отношения сложились очень натянутые, если не сказать - откровенно враждебные. Приверженность бывших подопечных Сианэ абсолютному порядку сильно раздражала куэтанцев; время от времени дело доходило до мелких стычек, однако дальше не шло - жители Сейдо все-таки побаивались внешнемирцев, поскольку заметно уступали им в военной силе. Несколько раз сейданским гвардейцам случалось попасть в плен к злобным имперцам, и эти не знающие жалости кровожадные монстры подвергали несчастных настолько жестоким казням, что даже отважного Хотару колотило от ужаса при одной мысли об этом. Именно поэтому сейданский сенат, зная о зверствах куэтанцев и их непредсказуемом нраве, согласились все-таки прийти на помощь к Заффиро, хотя их собственное положение оставляло желать много лучшего. Они действовали из самых благородных побуждений, не желая, чтобы другие невинные люди пострадали от изуверских выходок полубезумных врагов, однако не зря гласит народная мудрость, что благими намерениями выстлана дорога в ад. Если раньше Хотару и его соотечественникам открыто угрожали только мятежники и Мир Хаоса, то теперь к числу их непримиримых недругов непременно должны были добавиться еще и внешнемирцы, потому что эти монстры никогда бы не простили кому-либо даже малейших попыток посягательства на их территорию. На свое несчастье не в меру правильный Хотару с одобрения сената полез не в свое дело, да к тому же и на своей земле; тем самым сейданцы подписали себе смертный приговор, потому что их несчастный мир, измученный внешними угрозами и внутренними проблемами, физически не смог бы одолеть еще и имперцев. Тем не менее в тот момент главнокомандующий всячески отметал от себя подобные мысли, считая, что долг, честь и справедливость превыше всего и что истинный сын Сейдо в любом случае должен постараться защитить слабых и угнетенных даже пусть ценой собственной жизни.
Собрав немаленький отряд, Хотару и его верный помощник Айору отправились в злосчастный вэйнальский город, осажденный жестокими мутантами во главе с Баракой. Заффиро был очень рад дорогим гостям и по совместительству своим спасителям; в их честь он устроил торжественный прием. Сейданцы, не привыкшие к подобной роскоши - в их родном мире такие мероприятия были попросту не приняты - чувствовали себя не очень уютно, но, чтобы не обидеть радушных хозяев, не подали виду и с радостью пошли на пир. Когда Хотару и Айору сели за стол, им показалось, что несчастный Заффиро оторвал от себя последнее, чтобы достойно принять своих защитников, потому что вэйнальцы подали им самые что ни на есть изысканные яства и напитки: фаршированных фруктами уток и гусей, мясо молодых барашков в сливовом соусе, тушенную с грибами и сливками свинину, дорогое розовое вино... Командиру сейданцев такое празднество показалось чрезмерным и неуместным расточительством, тем более что его соотечественники не привыкли к кулинарным изыскам. В настоящее время Мир Порядка оказался в тисках продовольственного кризиса, но даже в более хорошие времена сейданцы предпочитали употреблять более простую и грубую пищу, а жители этого города и так уже разорены непомерными поборами куэтанских оккупантов. Однако Хотару был человеком очень воспитанным и учтивым, поэтому не сказал Заффиро ничего - в конце концов, ходить со своим уставом в чужой
Главнокомандующий и его воины отведали все прекрасные вэйнальские блюда, но вино пить не стали - лишь пригубили из вежливости и сердечно поблагодарили хозяев за превосходный прием. Рядом с Хотару на пиру сидела совсем юная девушка - на вид ей от силы было лет четырнадцать-пятнадцать; сейданец решил, что она, скорее всего, дочь или племянница градоначальника. Во время торжественного обеда она то и дело поглядывала на Заффиро, словно ожидая одобрения. Из вежливости командир пару раз попытался завести с ней какую-нибудь ни к чему не обязывающую беседу на нейтральную тему - например, расспросить ее об учебе в школе или о любимых занятиях, но по непонятной причине девушка сразу пугалась, отворачивалась и старалась смотреть только в тарелку. Хотару не обратил на это внимания, решив, что она, скорее всего, просто немного застенчива по характеру, и продолжил разговаривать уже с градоначальником. Командующего и его людей сильно удивили местные обычаи: почему-то никто из вэйнальских мужчин не накладывал себе еду на тарелку сам - за столом гостям и хозяевам прислуживали женщины, которые, как заметил сейданец, сами еди очень мало, а в разговоры старались не вступать вообще. Не исключением здесь оказалась и скромная родственница Заффиро.
Когда наступила ночь, градоначальник и его слуги разместили сейданских гостей на ночлег в разных домах города. Хотару и его заместителю Айору Заффиро отвел роскошно обставленную комнату в собственном особняке. Оба сейданца в тот вечер долго не ложились спать, обсуждая последние события и возможную тактику и стратегию в отношении Бараки и его солдат. Было уже сильно за полночь, когда им вдруг послышался чей-то жалобный плач. Сейданцы насторожились: им показалось, что звук доносится из какой-то комнаты рядом с ними.
– Командир, - сказал Айору, - мне что-то это все не нравится. Давайте пойдем и посмотрим, что там происходит, а то вдруг в городе внешнемирцы? Может быть, они уже успели взять кого-то в заложники и пытают!
Хотару согласился, в душе радуясь внимательности и предусмотрительности заместителя. Он снова надел доспехи, взял нагинату, и они с Айору, стараясь лишний раз не шуметь, осторожно вышли в коридор. Подозрительные звуки доносились из покоев самого градоначальника; подойдя поближе, сейданцы поняли, что плачет какая-то женщина. Второй голос принадлежал не кому иному, как Заффиро. Они подошли еще ближе и стали вслушиваться в разговор.
– ...думаешь, я не видел, как ты на него пялилась? А когда он тоже это заметил и решил с тобой побеседовать, тебя остановило только мое присутствие! Ты моя жена и не имеешь права ни с кем больше разговаривать, но при этом ты только и думаешь о том, как бы изменить мужу! Так вот, запомни: узнаю - умирать ты будешь долго и мучительно!
Женщина за дверью снова разрыдалась.
– Прости меня! Почему ты так обо мне думаешь? Я предана тебе всей душой, и у меня и в мыслях не было...
– Да как ты смеешь перечить мужу?!
– снова заорал Заффиро.
– Ты должна быть мне благодарна за все, что я для тебя сделал! Разве другие женщины пьют чай с сахаром и едят мясо? А ты еще и сына мне родить никак не можешь!
– Я не виновата! У меня пока еще не появились женские кровотечения, а мать сказала мне, что пока их не будет, я не смогу зачать ребенка! Я еще слишком молода для них, еще даже не минула моя четырнадцатая весна!
– Глупые выдумки! Если у женщины нет детей - это ее вина, моли Старших Богов о том, чтобы они даровали тебе сына, иначе в следующем году ты окажешься на дне колодца у северной стены, как и твоя предшественница!
Хотару и Айору в недоумении переглянулись. По своей натуре сейданцы были очень сдержанными людьми; в их семьях скандалы, ругань, а уж тем паче рукоприкладство никогда не встречались, более того - жители Сейдо считали чрезмерную эмоциональность не только утомляющей людей, но и позорной, а такие чувства, как ревность и зависть, так вообще почитали за признак глупости и психической неполноценности. Все разногласия сейданские семейные пары предпочитали решать путем спокойного обсуждения и логического анализа ситуации, а потому Хотару и его заместителю подобное поведение Заффиро показалось откровенной дикостью и невоспитанностью. К тому же... он что, взял в жены девчонку, которая еще даже не стала девушкой, и живет с ней, как положено мужу, а перед этим убил свою бесплодную первую жену? Неужели они не ослышались? И после этого он еще возмущается, что она не может родить ребенка? Он что - в школе не учился?
Тут из-за двери до сейданцев донеслись звуки ударов и отчаянный визг; решив, что все-таки пора вмешаться, Хотару выбил дверь. Увиденное потрясло его до глубины души; разумеется, никто из вэйнальцев, включая градоначальника, не представил гостям своих жен, и сейданец даже не представлял себе, как выглядит супруга Заффиро, но, к его ужасу и изумлению, на полу, закрывая лицо руками, сидела как раз та девочка-подросток, с которой он пытался поговорить на пиру! Этого Хотару уже не выдержал и с силой ударил градоначальника кулаком в челюсть. Тот с каким-то неестественным писком шмякнулся на пол возле кровати, словно куль с дерьмом.