Хроники Смертельной Битвы-5: Смертоносный Альянс

Ла Имие

Такое письмо, привязанное к стреле без наконечника, прилетело в лагерь Китаны, когда враги окончательно окружили последнее убежище повстанцев. Однако, тут надо отдать принцессе должное, она никогда не была трусихой. Вместе с Горо они долго думали, что делать, и, поняв, что спасения нет, решили дать войскам королевы бой и хотя бы по возможности отбросить их от стен крепости, а если повезет - то и отвоевать себе немного территории, чтобы позволить хоть кому-то из своих людей ускользнуть незамеченными от кровожадных карателей королевы. Китана в свою очередь отправила матери ответное послание с категорическим отказом принять условия ультиматума. Синдел тут же прислала ей второе сообщение.

"Я так и знала. Ты живешь на свете уже десять тысяч лет, но за все это время не нажила ни грамма мозгов. У тебя есть время

до трех часов, чтобы передумать!"

Прочитав это письмо, Китана и Горо окончательно поняли, что у них нет ни выбора, ни выхода. Им оставалось только броситься в последнюю отчаянную схватку с подручными Синдел и погибнуть на поле боя, потому что после второго отказа дочери сдаться взбешенная королева отдала своим войскам приказ не брать пленных... кроме, разумеется, самой Китаны, если представится такая возможность.

43

Дня через два Рейден немного пришел в себя после всего выпитого и подумал, что было бы неплохо все-таки наведаться к Избранным. Так он и поступил, однако из-за всех его последних выходок воины Земли к тому времени уже успели утратить остатки всякого почтения к богу грома. Придя в Агентство, он застал там в сборе всю команду: удрученных Кенши и Ночного Волка, злых как целый рой диких пчел Соню, Джонни и Джакса, расстроенных Мокапа, Кунг Лао, Саб-Зиро и Фрост, а также уже пришедшего в себя после жуткого приступа белой горячки мастера Бо Рай Чо, которому Джакс и Кунг Лао сначала дали немного отлежаться в квартире, а потом все же выпустили, предварительно убедившись, что мастер уже вышел из состояния измененного сознания. С порога великий бог грома и молнии услышал от Джонни Кейджа самое что ни есть нелестное мнение как о своих умственных способностях, так и о деятельности на посту протектора Земного Мира.

– Ты постоянно вещаешь нам о том, что мы должны спасти Землю, а результат? Никакого, потому что ты нам не помогаешь, проку от тебя - как от уксуса в каше!
– гневался актер.

Рейден скроил такую рожу, будто только что съел дохлого ежа, а потом позеленел от ярости, точно Шрек, но ничего не ответил, потому что в глубине души понимал, что Джонни прав.

Ночной Волк решил поддержать друга.

– Неужели ты не понимаешь, что не только судьба миллиардов жителей Земли зависит от нас?
– развел руками индеец.
– Вспомни о Китане, она всегда была нашей союзницей и верной помощницей, а теперь получается, что мы бросили ее на произвол судьбы, когда она попала в беду! Мы могли бы помочь ей победить Синдел после того, как разделаемся с колдунами! В Эдении уже который год идет гражданская война, и ты об этом знаешь, но тем не менее мы ничего не делаем, а время работает против нас! Сейчас, когда я тебе об этом говорю, от рук солдат королевы и их союзников гибнут невинные люди!

– Волк, это все понятно, и ты во всем прав, - добавил Джакс, - да только вот от речей ничего не меняется! Ну-ка, Рейден, хватит смотреть на нас с видом обиженного крокодила, мы уже сыты этим по горло! Открывай нам портал во Внешний Мир, и мы окончательно разберемся с придурком Шэнгом и его дружком!

– А ты пойдешь с нами, - со злорадными улыбками Соня и Джонни подошли вплотную к Рейдену, дабы тот в очередной раз не увильнул от важного и ответственного задания.
– Здесь останется только Ночной Волк, он умеет хорошо обращаться с картами и связью и будет координировать наши действия, а от тебя нам будет польза в бою с двумя колдунами!

Божеству-убожеству не оставалось ничего другого, кроме как признать, что победила диктатура, и открыть портал во Внешний Мир, но когда воины Земли во главе с протектором оказались там, то обнаружили, что Рейден в очередной раз перенес их отнюдь не к месту назначения - они очутились в ста тридцати километрах к юго-востоку от нового дворца Шэнга.

44

Узнав о том, что папаша Ли Мей предлагал дочери наложить на себя руки и обзывал ее распутной девкой, Кэно был страшно разъярен: он и без того терпеть не мог мерзких вэйнальцев, а уж этого типа в особенности - после того, как он еще в Лиан доставил ему массу неприятных минут. Поэтому генерал с большой радостью в очередной раз отправился по приказу Шэнга вправлять папаше мозги. Дело кончилось выбитыми передними зубами, но,

несмотря на это, деревенский дуболом так ничего и не понял, решив, что это очередной акт немотивированного насилия и откровенного произвола со стороны подлых имперцев. Сама же Ли Мей в тот вечер сильно простудилась на крыше и около недели пролежала с температурой, вследствие чего ей было отнюдь не до размышлений о том, как жить дальше после всего произошедшего. Надо отдать должное Шэнгу, он в данной ситуации повел себя достойно и не стал дополнительно наступать девушке на больное место, утверждая, что она не заболела бы, если бы не полезла в непогоду накладывать на себя руки по чужой прихоти. Однако когда она более-менее пришла в себя, ее ждал еще более интересный сюрприз. В один прекрасный день она шла по дворцовому коридору и увидела в углу страстно целующуюся парочку. Будучи воспитанной в вэйнальских традициях, она не могла пройти мимо, не приглядевшись к ним и не обратив на них внимания, но и влюбленные в свою очередь ее заметили. С удивлением она узнала Кэно и старшую дочь Шэнга - Аунэдис. Странно, даже и подумать нельзя было, что они друг другу нравятся - на людях они веди себя так, будто между ними не только ничего нет, но и вообще они едва знакомы, умело изображая подчеркнутое равнодушие и учтиво-холодную любезность.

Увидев Ли Мей, Кэно тут же отпустил Аунэдис.

– Ли, это ты?
– генерал выглядел странно испуганным, вэйналка же никак не могла сообразить, что ответить.

– Слушай, у меня к тебе огромнейшая просьба, - горячо зашептал он.
– Ни в коем разе... в общем, я оказал тебе услугу и спас тебя от твоего папашки и женишка, да и подружку твою от расправы? Так вот, я в свою очередь тебя прошу - не говори Шэнгу о том, что ты здесь видела и с кем я тут был. Если он узнает, так башку мне на хрен открутит.

– Вот уж я не думала, что ты его так боишься, по вам и не скажешь, - пожала плечами Ли Мей, пытаясь понять, почему Кэно так себя ведет.

– Думала - не думала, а поклянись мне, что ничего не скажешь Шэнгу! Я тебя очень прошу, просто умоляю! Поклянись, а я тебе потом все объясню.

Делать нечего - Ли Мей пришлось дать обещание молчать. Аунэдис тем временем куда-то растворилась; от природы она и без того была довольно замкнутой и скрытной, а в этой ситуации, по-видимому, почувствовала себя совсем неуютно.

– Так вот, что касается меня и Шэнга - расскажу тебе все в подробностях, - начал Кэно.
– Он нашел меня в самый неприятный момент моей жизни, когда я находился фактически без гроша в кармане в окружении врагов, и предложил выгодную работу вкупе с возможностью избавиться от преследований. Поначалу, честно скажу, мне не очень понравились ни его условия, ни он сам, и я пожалел, что подписался на все это, но не зря куэтанская поговорка гласит, что чем хуже начало, тем лучше продолжение. Потом все изменилось, много всякого было, в том числе та жуткая история, когда его чуть не убили, к тому же я понял, что у меня, по сути дела, никого и нет, кроме него, не на кого опереться и не у кого просить помощи. Благодаря ему я получил генеральскую должность и мог больше не прятаться... но ты сама видела, что Шэнг при всех его достоинствах - человек довольно своеобразный. Так уж вышло, что Аунэдис мне понравилась, а я ей... но такие, как ее отец, не потерпят от меня ничего подобного. Вряд ли тебе это понятно, ведь для вас, вэйнальцев, любовь - это либо нечто постыдное и запретное, либо в принципе не очень понятное.

Ли Мей смутилась.

– Ну... я в принципе понимаю, что ты... о чем ты... знаешь, я пока еще не была ни в кого влюблена, но у моей одноклассницы был парень.

– А, помню, это у той, которая беременная.

– Да. Просто я до твоего рассказа думала, что внешнемирцам, в отличие от наших, совершенно все равно, кто кого любит или нет.

– Вообще-то да, - согласился Кэно, - девяноста девяти процентам куэтанцев действительно плевать на чужую личную жизнь с высокого дерева, но именно Шэнг и именно в этом случае попадает в один процент исключений. Ты же сама его видела. Он не терпит неподчинения и нарушений субординации, и я уверен, что весь мой тайный роман он расценит именно с позиции последнего, решив, что я лезу не на свое место и не в свое дело. Как там в вашей пословице говорится? Не по себе рыбку ловлю?