Хроники Смертельной Битвы-5: Смертоносный Альянс

Ла Имие

Возьми ее прочь!" - я сказала ему.

Подруга, подруга, как быть мне? Беда!

Ни страха у дерзкого нет, ни стыда.

Гирлянду мою захватив не спросясь,

Ушел он. С тех пор не смыкала я глаз.

Подруга, подруга, ах, слезы слепят,

Скажи, почему не пришел он назад?

Рабиндранат Тагор "Гордость"

С момента появления Рейдена с разбитой рожей в Агентстве у Сони прошло около трех недель. Избранные кляли все на свете, в том числе подлых внешнемирцев и напрасно потерянное время, но поделать ничего не могли; без своего горе-протектора они не имели никакой возможности попасть в Темную Империю. Каждый день Джакс занимался починкой порталов, в чем ему старательно помогали Соня и Кенши; дело было сложным и продвигалось довольно

медленно, однако Избранные не теряли надежды на то, что их старания увенчаются успехом. Помимо этого, они ежедневно пытались выйти на связь с Сайрексом, однако бедный киборг как в воду канул. Все очень переживали из-за него, надеясь, что с ним ничего не случилось, несмотря на то, что Темная Империя была отнюдь не самым безопасным для Избранного местом. У них был единственный способ найти Сайрекса - наконец попасть во Внешний Мир.

В один из таких тревожных дней Соня почувствовала острую необходимость развеяться и поразмышлять о происходящем. Сославшись на семейные дела, она села в свой "Ниссан" и поехала куда глаза глядят. Она не любила делиться своими переживаниями с кем бы то ни было, из-за чего окружающие порой считали ее замкнутой, а то и просто холодной, но это было отнюдь не так - она просто чувствовала себя неловко, когда пыталась говорить с кем-либо о своих чувствах или просто просить помощи. Исключение составляли очень немногие люди, в том числе Сонина лучшая подруга Мэгги; нынешняя же ситуация осложнялась для Избранной еще и тем, что ей просто не с кем быыло все обсудить. Воины Земли просто не поняли бы ее, а разглашать детали своего плана даже лучшей подруге или самым близким родственникам Соня по понятным причинам была не вправе.

Порой Соню упрекали и в том, что она не умеет сочувствовать, но она опять же ощущала сильную неловкость в ситуациях, когда ей нужно было выразить свою жалость или солидарность либо предложить кому-либо помощь. Получался своего рода замкнутый круг, и Соня прекрасно это понимала, но плохо себе представляла, а вернее сказать - не представляла вообще, что с этим делать.

Был осенний вечер. Быстро темнело; день выдался прохладный, но ясный, и на сине-черном небе постепенно загорались звезды. Взошла яркая ущербная луна, озаряя округу каким-то зловещим светом. Соня остановила машину уже далеко за городом, в безлюдном месте. Она подумала, что это как раз ей подойдет, чтобы побыть наедине с собой и поразмышлять обо всем произошедшем.

Девушка вышла из автомобиля. Было довольно прохладно, и она слегка поежилась, потому что на ней была лишь ветровка. Соня встала на обочине, печально глядя вдаль. Последнее время мужество и самообладание все чаще изменяли ей, и временами она думала, что близка к нервному срыву или вообще откровенному помешательству. Каждую ночь Избранной снились кошмары, в которых ей виделось лицо Императора; она пыталась заговорить с ним или протянуть к нему руку, но образ тут же таял, словно первый осенний лед под лучами еще теплого солнца. Однако это был еще не самый страшный сон, хотя и после него Соня просыпалась в слезах и с бешено колотящимся сердцем. Хуже всего девушка себя ощущала тогда, когда в ночных кошмарах ей грезилось, будто она стоит в тронном зале Огненного Дворца, а прямо перед ней на полу в луже крови лежит лицом вниз знакомая фигура с черными волосами. При виде этого Соня хотела повернуться, сдвинуться с места, закричать в отчаянии, но не могла, и в этот момент перед ней вдруг возникал Шэнг Цунг, который злорадно ухмылялся, скаля клыки, а с рук его, словно у монстра из фильма ужасов, стекала кровь. Просыпаясь, девушка обнаруживала, что во сне она до крови кусала губы и сжимала кулаки так, что ногти протыкали кожу на ладонях.

Сейчас, глядя на полоску земли на горизонте, она думала, что сходит с ума и что дальше так продолжаться не может, но это ее состояние не пройдет, пока жив Шэнг Цунг. Она по-любому должна до него добраться и убить. Уничтожить этого кровожадного монстра, пока он сам не уничтожил всех.

Часто Соня размышляла о том, что именно толкает людей на совершение таких жутких поступков. За годы работы в силовых структурах она насмотрелась на таких отморозков, что не увидишь ни в одном фильме ужасов. Еще в бытность свою практиканткой ей довелось иметь дело с монстром, который облил бензином и сжег заживо собственную двухлетнюю падчерицу, при этом он со спокойной душой сел пить бренди под яблоней во дворе, глядя на костер из несчастной девочки. Выродка отправили на электрический стул, но Соне до сих пор было сложно представить себе ход мыслей человека, у которого возникла идея сотворить подобное с маленьким ребенком. Еще в память ей запал дедушка-людоед, который убил топором какого-то приезжего, неосторожно постучавшегося в дом в поисках работы, и приготовил из него студень. Когда полицейские обыскивали дом, в кладовке они нашли содранную с несчастного пакистанца кожу, освежеванные части тела и голову с отпиленной черепной крышкой; мозги престарелый каннибал, как потом выяснил следователь, съел на ужин. Много еще таких было... изверг, который в пьяном угаре схватил старую чугунную сковородку и превратил собутыльника в кровавое месиво, безумный ревнивец, который обвинил сожительницу в измене и распилил на куски бензопилой, мать-садистка, которая уморила голодом полуторагодовалого сына... Что толкнуло всех их на преступление и превратило из нормальных

людей в монстров и убийц? Что заставило Шэнга поднять руку на человека, с которым он был рядом столько лет? Неужели он постоянно таил на него злобу и только ждал удобного момента, чтобы поквитаться с ним за все нанесенные обиды? В душе Соня понимала, что у Шэнга был повод для кровавой мести, но все же не могла себе представить, как он мог так поступить. По натуре она никогда не была мстительным человеком и легко прощала обиды, тем более если человек в корне менял свое к ней отношение, признавал свою вину и впредь вел себя с ней совсем по-другому; ей было непонятно, как можно после этого таить на кого-то злобу или тем более мстить этому человеку за что-то, о чем он и без того сожалеет.

Что толку размышлять, мертвого все равно не воскресишь...но мысли так и лезли Соне в голову против ее воли. Она продолжала стоять возле машины, пока вдали не забрезжил рассвет. Смахнув со щеки слезинку, девушка снова села за руль и поехала в Агентство. Естественно, в столь ранний час все еще спали, и она не встретила никого из своих друзей; несмотря на бессонную ночь, ей совершенно не хотелось лечь в постель - ведь она снова увидит эти жуткие сны... Соня заварила себе кофе и стала ждать прихода остальных. Она сидела за столом, ни о чем не думая, и даже не замечала, как ее слезы капают в чашку.

***

Остальные Избранные подтянулись в Агентство где-то к десяти утра. Тех из них, кто не имел постоянного жилья в Нью-Йорке, Соня и Джакс временно поселили в свободных служебных квартирах, попросив свое начальство о небольшом одолжении. Взглянув на свою боевую подругу, Джонни Кейдж заметил, что у нее красные глаза. Она плакала? Почему, из-за чего? Неужели она до сих пор так переживает из-за гибели Лю Канга, пусть и никому этого не показывает?

Юный Кунг Лао тоже не сомкнул этой ночью глаз. По доброте душевной бедняга вызвался приглядывать за старым алкоголиком Бо Рай Чо, а тому в связи с прогрессирующими последствиями многолетнего пьянства становилось все хуже день ото дня (парадоксальным было то, что великий мастер, несмотря на отвратительное самочувствие, даже не собирался завязывать с горячительными напитками). Большую часть ночи Бо Рай Чо блевал, а Кунг Лао услужливо подносил ему тазик. Если же мастеру все же удавалось заснуть, то во сне он оглушительно храпел, а также хрюкал, квакал, чавкал и подвывал. В один прекрасный день, вернее, вечер, Бо Рай Чо поплохело чересчур сильно, и Кунг Лао был вынужден вызвать 911. Когда приехал врач, юноша назвался внуком Бо Рай Чо и вынужден был сказать доктору, что его "дедушка" злоупотребляет разнообразными крепкими напитками. Врач долго чертыхался, говоря приехавшим с ним на вызов практикантам, что давно не видел таких жутких и запущенных последствий многолетнего алкоголизма. Интерны тоже были в ужасе и, посмотрев на великого мастера, завязали со спиртным раз и навсегда, решив впредь пить только чай, колу и сок и отказаться даже от стаканчика вина на Рождество и бутылочки пива по воскресеньям. Помимо этого, доктор очень сильно отчитал Кунг Лао за то, что тот плохо смотрит за своим "дедушкой" и позволяет ему пить. Судя по прогнозу медиков, жить Бо Рай Чо оставалось не очень долго: у него были многочисленные язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, прогрессирующий цирроз печени, очень высокое артериальное давление, водянка живота и тяжелое поражение почек и сердца. Кунг Лао долго переживал, но Бо Рай Чо, невзирая на все уговоры и мольбы юного Избранного, категорически отказался не только бросить пить и начать вести здоровый образ жизни (благо врач сказал, что в этом случае у него есть шанс пожить еще), но даже и лечиться вообще. Все прописанные медиками таблетки он назвал "гнусной химией" и продолжил глотать вино; видимо, в его понимании оно было менее гнусным. Каждый совместный обед с Бо Рай Чо превращался для Кунг Лао в невыносимую пытку, потому что великий мастер отвратительно себя вел, ел руками и пускал газы прямо за столом.

В день общего сбора юноше удалось разбудить мастера с большим трудом - предыдущим вечером старый алкоголик здорово перебрал и теперь страдал птичьей болезнью (перепил). Бо Рай Чо упорно не хотел подниматься с постели и активно сопротивлялся, пиная Кунг Лао ногами; в итоге оба они пришли на встречу с Избранными в Агентство с получасовым опозданием, однако в итоге это не сыграло никакой роли, потому что Рейден заявился туда вообще через час. Окинув своих протеже снисходительным взглядом, он принялся толкать малосодержательную чудовищно нудную речь, изобилующую бесконечными повторами.

– Недавно на похоронах Лю Канга... кстати, где он?
– ты начал говорить о том, что Смертоносный Альянс следует остановить любой ценой, - Бо Рай Чо, жутко воняя перегаром, попытался напомнить Рейдену тему обсуждения.
– Ты же сам мне про это рассказал.

– Да-да, - встрепенулся бог грома и, спохватившись, вернулся к вопросу о Смертоносном Альянсе, но долгие годы общения с Тьеном все равно дали себя знать, и Рейден опять принялся растекаться мыслию по древу, напомнив Избранным о том, что предшествовало появлению тандема колдунов и последовало сразу за его возникновением. Он снова расписал в красках смерть Лю Канга и Шао Кана, при этом каждое его слово было для Сони хуже острого ножа. Девушка в ужасе смотрела на Рейдена, который говорил о преступлениях Альянса, при этом в ее душе бушевали самые разнообразные чувства: гнев, скорбь, ярость, жалость...