Хроники Средиземья
Шрифт:
И кончилась песня.
— Приют в дупле! Приют в дупле! — переиначил Пин.
— Тише! — сказал Фродо. — Как будто снова стук копыт. — Все трое замерли, словно тени. По долине раскатывался цокот, пока еще дальний, но все ближе с подветренной стороны. Они юркнули поглубже в густую тень угрюмых деревьев.
— Убегать не будем, — сказал Фродо. — Нас не видно, а я хочу поглядеть: неужели еще один?
Цокот приближался. Прятаться как следует было уже некогда, и Сэм с Пином схоронились за огромным пнем, а Фродо залег возле тропки. Светло-серой полосой прорезала она лесной сумрак. Наверху вызвездило, но луны не было.
Копыта стихли. Фродо увидел черный
Фродо опять подумал, что надо надеть Кольцо. И, будто повинуясь чьему-то велению, не понимая, что делает, нашарил его в кармане. Стояла страшная тишина; но вдруг раздалась звонкая песня и зазвучал легкий смех. Чистые голоса, словно веселые колокольчики, всколыхнули прохладный ночной воздух. Черная тень поднялась, попятилась и, слившись с тенью лошади, утонула в сумраке по ту сторону тропки. Фродо перевел дыхание.
— Эльфы! — воскликнул Сэм, хрипло, как спросонья. — Эльфы, сударь! — Он бы так и кинулся на голоса, но Фродо с Пином удержали его.
— Да, эльфы, — сказал Фродо. — Это ведь Лесной Угол — они здесь почти каждый год проходят весной и осенью. Вот уж кстати! Вы же ничего не видели, а Черный Всадник спешился и пополз прямо к нам; и дополз бы, если б не их песня. Она его спугнула.
— Ну а к эльфам-то — идем или не идем? — заторопил Сэм. Про всадника он уже и думать забыл.
— Слышишь ведь, они сами к нам идут, — сказал Фродо. — Надо только подождать.
Пение приближалось. Один ясный голос пел звонче всех остальных. Слова были дивные, древние, один Фродо понимал их, да и то с трудом. Но вслушиваться было и не надо: напев подсказывал слова. Фродо разобрал их так:
Зарница всенощной зари За дальними морями, Надеждой вечною гори Над нашими горами! О Элберет! Гилтониэль! Надежды свет далекий! От наших сумрачных земель Поклон тебе глубокий! Ты злую мглу превозмогла На черном небосклоне И звезды ясные зажгла В своей ночной короне. Гилтониэль! О Элберет! Сиянье в синем храме! Мы помним твой предвечный свет За дальними морями!И кончилась песня.
— Это же заморские эльфы. Песня про Элберет! — изумился Фродо. — Редко они забредают к нам в Хоббитанию, их и в Средиземье-то
Хоббиты сидели неподалеку от дорожки и ждали. Скоро появились эльфы. Звездным светом мерцали их глаза, в тихом сиянии струились волосы; серебристая тропа возникала у них под ногами. Прошли они молча, и только последний эльф обернулся, посмотрел на хоббитов и рассмеялся.
— Неужели Фродо? — звонко воскликнул он. — Поздновато! Заблудились, что ли? — Он позвал остальных, и эльфы обступили сидящих.
— Чудеса, да и только! — сказали они. — Трое хоббитов ночью в лесу! Такого не бывало со времен Бильбо! Что случилось?
— Ничего не случилось, о Дивный Народ, — сказал Фродо, — просто нам с вами оказалось по пути. Я люблю гулять при звездах и был бы рад составить вам компанию.
— Вот уж без вас обойдемся, нудный народ хоббиты! — рассмеялись они. — Откуда вы знаете, что нам по пути — ведь путь наш вам неизвестен!
— А вы откуда знаете, кто я такой? — спросил в ответ Фродо.
— Тут и знать нечего, — отвечали они. — Мы много раз видели тебя с Бильбо. Это ты нас не видел.
— Куда вы идете и кто ваш предводитель? — спросил Фродо.
— Я, Гаральд, — отвечал эльф, который первым заметил хоббитов. — Гаральд из колена Славуров. Мы изгнанники, наша родня давным-давно отплыла, и Море ждет нас. Есть еще, правда, наши в Раздолье. Впрочем, расскажи-ка лучше про себя, Фродо. С тобой ведь что-то неладно?
— О всезнающий народ, — вмешался Пин. — Скажите нам, кто такие Черные Всадники?
— Черные Всадники? — тихо откликнулись они. — А что вам до Черных Всадников?
— Ехали за нами двое… или один, может быть, — сказал Пин, — вот как раз отстал, когда вы явились.
Эльфы ответили не сразу; они посовещались на своем языке, потом Гаральд обернулся к хоббитам.
— Мы пока подождем об этом говорить, — сказал он. — А вы и правда идите-ка с нами. У нас это не в обычае, но уж ладно, идите. С нами и переночуете.
— Дивный, дивный народ! Я и надеяться не смел! — сказал Пин, а Сэм, тот просто онемел от радости.
— Спасибо тебе, о Гаральд из колена Славуров, — сказал Фродо и поклонился. — Элен сейла люменн оменнтиэяьво — звезда осияла нашу встречу, — прибавил он на древнеэльфийском языке.
— Ого, друзья! — смеясь, предостерег своих Гаральд. — Вслух не секретничайте: с нами знаток Древнего Наречия. Бильбо-то оказался прекрасным учителем! Привет тебе, о друг эльфов! — сказал он, поклонившись Фродо. — Мы рады, что нам по пути. Пойдем, но иди в середине, чтобы не отстать и не заблудиться: впереди долгая дорога.
— Долгая? А вы куда? — снова спросил Фродо.
— В самую глушь за Лесным Чертогом. Идти далеко, но там отдохнешь, и завтрашний путь твой станет короче.
Шли они молча и мелькали, как тени, ибо эльфы ходят еще бесшумнее хоббитов. Пин стал было задремывать и спотыкаться, но рядом шел эльф, держал его под руку и не давал упасть. А Сэм шагал рядом с Фродо и шел как во сне-страшноватом, но восхитительном.
Лес по обе стороны густел и густел: смыкающиеся деревья были моложе, а стволы у них — толще; потом тропа углубилась в лощину, справа и слева нависли заросли орешника. Наконец эльфы свернули в самую чащу, где вдруг словно чудом открылась узкая зеленая просека; теснее и теснее смыкались высокие стены деревьев — но вдруг расступились, и впереди простерся ровный луг, матово-серый в ночном свете. С трех сторон окружал его лес; а с востока он обрывался крутым склоном, и могучие древесные кроны вздымались к ногам откуда-то снизу.