Хроники Тальзеура-3
Шрифт:
Уходить пока рано. Треть мостов разрушена и их надо восстановить, пока есть такая возможность. Часть личности француженки и так безвозвратно утеряна. Если бы островки не связывались тремя-четырьмя переходами, все мои усилия были бы напрасны. А так удалось свести к минимуму последствия ментального самоубийства.
Вывалившись в реальность, ощутил, что пропотел до самых трусов. Руки не просто дрожат — я не могу их контролировать.
Шумно вздохнул, набрал в грудь воздуха и тут же потерял сознание. А всё потому, что пришла боль. Откат за влезание в чужой разум без какой-либо подготовки.
Я
“У тебя нет и никогда не было имени, номер сто двадцать шесть, — говорил наставник У, типичный китаец с незапоминающейся внешностью. — Ты тинь-фу, живое оружие. Убиваешь не ты, а твой господин. Ты продолжение его воли, его рук”.
“Номер сто двадцать шесть, — перед Урсулой на землю упал нож. — Сегодня день твого выпускного. За пределы Школы из вас пятерых выйдет лишь один. Наставники считают тебя наиболее надежной. У тебя больше всего шансов стать одаренной в будущем. Возьми нож и убей номера 125-го, 127-го, 128-го, 129-го. Это и будет твоим выпускным экзаменом”.
“Номер сто двадцать шесть, — наставник указал на пару европейцев, сидящих в комнате. — Эти люди станут твоими новыми родителями. Персел Ле Куин и Адена Ле Куин. Отныне ты — Урсула Ле Куин, приемная дочь дома Ле Куин. Беспрекословно следуй воле жрецов Йог-Сотота. Их устами Древний господин будет передавать тебе приказы. А дом Ле Куин — обеспечивать тебя всем необходимым для его выполнения”.
Ее растили как инструмент одного точного удара. Как иглу, ломающуюся в теле жертвы. Или скальпель, лишающий жизни пациента. От такого инструмента сразу же попытаются избавиться… и Урсула решила саму себя выбросить. Стереть личность, стереть воспоминания о том, кем ее растили. А я вмешался, не дав ей наложить на себя руки.
Даже здесь, во сне, от взгляда в прошлое Урсулы на глаза наворачиваются слезы. Она ненавидела саму себя и свою роль инструмента до такой степени, что сама себя прокляла. Это и стало ключом к её пробуждению как одаренной. Фиктивные родители, разумеется, сразу заметили, что с дочерью творится что-то неладное. То горшок на голову упадет, то воришка попытается кошелек подрезать, то водитель в ее машине решит выехать на встречку. Самопроклятие “невезения” говорило само за себя. Всё живое, что касалось ментального поля Урсулы Ле Куин, сразу же желало ей навредить. Когда мы впервые встретились в Храме знаний магии Духа, на мне ее проклятье тоже сработало.
Нанятые домом Ле Куин маги-менталисты пытались излечить проклятие Урсулы. Они стирали его, но оно спустя часы появлялось вновь. Подсознание девушки всеми силами цеплялось за мысль о свободе после смерти, отказываясь жить. Проклятие прогрессировало с каждой попыткой его стереть. Глубочайшая нелюбовь к себе годами росла в душе той, кого называли Урсулой Ле Куин. Она умело играла на людях роль дочери благородного дома. Врала самой себе, врала всем вокруг, но в подсознании ей с каждым днем становилось только хуже.
В комнате выдачи наград я тогда увидел легкое удивление на лице Урсулы. Но в этот момент у нее в душе разливалось умиротворение. Теперь она может спокойно умереть. Ее миссия провалилась. Наконец-то инструмент под названием Урсула Ле Куин можно выбросить. Я прочел всё это в ее печальных глазах еще там, в комнате наград.
Урсула хотела умереть, чтобы освободиться. И в то же время хотела радоваться, любить, найти свой путь в нашем сложном мире. Ее сердце было готово любить.
Она хотела жить ради себя — своего счастья — а не существовать ради других…
— Смотрите! У него рука задергалась. Кажись, просыпается, — знакомый низкий голос богатыря.
— Да не. Он так на прошлой неделе руками дергал. Думали, очнется, — пробурчал сержант Ардент. — А он как начнет сквозь сон бормотать. “Сто двадцать шестой, встать! Выполняй указания…” Понять бы, что у него за каша в голове варится.
Мое ментальное поле коснулось еще нескольких разумов в комнате. Один из них был полон нежности и надежды.
— Он скоро проснется, — пропел голос Драмины. — И вообще, мальчики. Дайте Эше и Люци спокойно поспать. Они ночью у кровати Кощея дежурили.
— Ну, так и шли бы в свои палаты, — проворчал голос Костаса.
— Вот как? — дочь Моисея была полна скепсиса. — А вы сами-то чего здесь последние пять дней ночуете? Вам своих палат мало?
— Мне там не спится, — голос Ардента, официального капитана команды. — Нас ведь уже три раза из больницы в больницу перевозят. Суют по разным палатам, допрашивают и снова переезд. Это даже хуже чем в армии. Да ты и сама знаешь, Драми, что спать с отрядом поспокойнее будет, чем одному.
— Тихо. Кажется, он, наконец, очнулся! — сказала Драмина.
Открыть глаза оказалось неожиданно тяжело. Тело одеревенело, не желая подчиняться. В голове снова прозвучал голос наставника У: “Номер сто двадцать шесть! Не прикидывайся, что не осталось сил. Вставай и выполняй приказ!” И от его слов тело само пришло в движение. Я тут же принял сидячее положение и затряс головой, прогоняя прочь ненужные мысли. Нет, я не номер сто двадцать шесть. Меня зовут Роберт Кхан, ник Кощей и у меня есть семья.
Предательски запищало медицинское оборудование. Из-за резкого подъема часть датчиков с рук и головы слетела.
— Где Урсула? — спросил я.
— Нет, ну вы только гляньте. Очнулся и сразу об этой бабе спрашивает, — недовольно пробурчал Драмина. — Мог бы спросить, как мы выжили.
— Вас воскресил Голд, — я оглядел команду, собравшуюся в комнате. Ардент, Костас, Эша, Драмина, Люци. — Всех, кроме Ардента. Его с нами не было.
Я говорил и сам поражался своему спокойствию. Что-то в моем характере снова изменилось.
— Да, там был Голд, — Костас сглотнул от не самых приятных воспоминаний. — Убийца сказал, что бой за Континент был проигран давно, еще с потерей последнего Ключа. По этой причине он сделает ставку на тебя и коррекцию линии будущего в далеком прошлом. На какой-то там фактор Мойры и что ты найдешь Ключи, способные предотвратить катастрофу. Я, когда очнулся, на таймер глянул, увидел, что прошло уже шесть дней от начала экспедиции. А тебя нигде нет. Город под водой, а мы стоим в пузыре силового щита.