Хроники Тамула
Шрифт:
– Это заклинание другого рода, Улаф. Я ведь не пытаюсь что-то сделать. Я просто хочу поговорить с Афраэлью.
– Да, но ты смешиваешь магию. Ты применяешь стирикское заклинание, сидя по уши в тролличьей магии.
– Может быть, ты и прав. Я попытаюсь еще раз, когда мы будем в Арджуне и вернемся в реальное время.
Блокв косолапо шагал к ним в сером свете замороженого Гхномбом мгновения, минуя по пути стайку птиц, застывших в воздухе.
– Дальше в долине есть логова людей, – сообщил он.
– Много или мало? – спросил
– Много, – ответил Блокв. – Там будут собаки?
– Возле логова людей всегда есть собаки, Блокв.
– Тогда надо поспешить. – Косматый тролль помолчал. – Как называют люди это место?
– Я думаю, Арджун.
– Значит, это место, куда мы хотим попасть?
– Да, верно.
– Зачем?
– Злые люди велели идти туда человеку по имени Берит. Мы хотим пойти туда в расколотом мгновении Гхномба и послушать птичьи звуки людей. Один из людей может сказать, куда злые скажут идти потом человеку по имени Берит. Это может быть место, где прячут подругу Анакхи. Узнать это – хорошо.
Блокв наморщил косматый лоб, обдумывая его слова.
– Охота людей всегда такая не-простая? – спросил он.
– Наше племя и само не-простое.
– Разве у вас от этого не болит голова? Улаф усмехнулся одними губами, стараясь не показывать зубы.
– Иногда болит, – признался он.
– Я думаю, что простая охота лучше, чем не-простая. Охота людей такая не-простая, что я иногда забываю, за чем охочусь. Тролли охотятся за едой. Люди охотятся за мыслями.
Улаф был слегка изумлен сообразительностью тролля.
– Я думаю, что ты думаешь хорошо, – согласился он. – Люди и в самом деле охотятся за мыслями. Мы их очень ценим.
– Мысль – это хорошо, У-лав, но ее нельзя съесть.
– Мы охотимся за мыслями, когда наши животы полны.
– В этом различие между троллями и людьми, У-лав. Я тролль. Мой живот никогда не бывает полон. Давай поспешим. Я думаю, хорошо будет знать, вкусные ли в этом месте собаки. – Он помолчал. – Я не хочу рассердить тебя, У-лав, но собаки людей вкуснее, чем сами люди. – Блокв поскреб косматой лапой морду. – Если мой живот будет пуст, я съем человека, но собака лучше.
– Тогда пойдем поищем для тебя собаку.
– Твоя мысль хорошая, У-лав. – И косматый великан, протянув лапу, нежно погладил Улафа по макушке, едва не свалив его с ног.
Богиня-Дитя невесомо коснулась кончиками пальцев висков проломленной головы Энгессы, и в глазах ее появилось отсутствующее выражение.
– Ну как? – нетерпеливо спросил Вэнион.
– Не подгоняй меня, Вэнион. Мозг – очень сложный организм. – Она продолжала легкими движениями ощупывать голову Энгессы.
– Невозможно, – сказала она наконец, отнимая пальцы.
Бетуана застонала.
– Пожалуйста, Бетуана, вот этого не нужно, – сказала Афраэль. – Я только хотела сказать, что ничего не могу сделать здесь. Чтобы исцелить его, мне нужно забрать его отсюда.
– На остров? – догадался Вэнион.
Она кивнула.
– Там я всему хозяйка. Мы же пока в Кинезге, а Кинезга – владение Киргона. Вряд ли он даст мне разрешение, как бы умильно я его ни просила. Ты можешь молиться здесь, Бетуана?
Королева атанов покачала головой.
– Только в пределах самого Атана.
– Надо будет мне потолковать об этом с вашим Богом. Это же так неудобно. – Афраэль нагнулась и положила ладонь на грудь Энгессы.
Атан вдруг перестал дышать и весь в один миг покрылся инеем.
– Ты убила его! – пронзительно закричала Бетуана.
– Помолчи! Я только заморозила его, чтобы остановить кровотечение, покуда я не смогу забрать его на остров. Сама рана не так страшна, но кровотечение калечит его мозг. Холод ослабит его. Это все, что я могу сейчас сделать, но этого достаточно, чтобы его состояние не ухудшилось, пока вы не доставите его в Сарну.
– Значит, надежды нет, – страдальчески проговорила Бетуана.
– Вот еще, глупости! Я могла бы поставить его на ноги за день-два – но для этого мне нужно доставить его на остров, потому что там время в моей власти. Исцелить мозг не так уж сложно. Вот сердце… ну да неважно. Слушай меня внимательно, Бетуана. Как только вы с Вэнионом доставите Энгессу в Сарну, беги со всех ног к атанской границе. Едва пересечешь границу, бросайся на колени и начинай молиться своему Богу. Он будет упрямиться – он всегда такой – но ты не отступай. Докучай ему, покуда он не сдастся. Мне нужно, чтобы он разрешил взять Энгессу на остров. Если ничего другого не останется, пообещай, что как-нибудь я тоже окажу ему услугу. Только не уточняй какую. Просто упирай на то, что я могу вылечить Энгессу, а он – не может.
– Я сделаю все, как ты велишь, Божественная! – воскликнула Бетуана.
– Я не велю, Бетуана, я только советую. Не в моей власти отдавать тебе повеления. – Богиня-Дитя повернулась к Вэниону. – Покажи-ка мне свой меч. Я хочу взглянуть на эту желтую кровь.
Вэнион извлек меч из ножен и протянул ей рукоятью вперед.
Она содрогнулась.
– Нет, дорогой, держи его сам. Меня тошнит от запаха железа. – Она сощурилась, разглядывая пятна на клинке.
– Поразительно, – пробормотала она наконец. – Это вовсе и не кровь.
– Но именно это текло, когда мы рубили их.
– Возможно, но все-таки это не кровь. Скорее желчь. Клааль чересчур далеко зашел в поисках союзников. Гиганты, с которыми вы дрались, Вэнион, не принадлежат к этому миру.
– Мы об этом сразу догадались, Божественная.
– Вэнион, я не имею в виду их размеры или телосложение. Судя по всему, даже их внутренние органы отличаются от ваших. Думаю, у них нет легких.
– У всех есть легкие, Афраэль, – кроме, разве что, рыб.
– Это здесь, Вэнион, в этом мире. Если в жилах этих существ течет не кровь, а желчь, стало быть, их печень… – Афраэль замолчала хмурясь.