Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров
Шрифт:
Я был почти уверен, что этим вечером кто-то лишился жизни. Забыв о площадке, побежал в тому месту, над которым планировали храмовые птицы, но очень боялся того, что мог там увидеть. До ужаса боялся.
К счастью, худшие ожидания не оправдались. Более того, растолкав толпу и выбравшись на открытое пространство перед Полукругом, где все и произошло, я не смог сдержать улыбки. Целью храмовых наездников оказалась Ли-те – и без того изувеченная птица, на которой в свое время потерпел аварию Кир-ра. Две стрелы почти полностью вошли в ее металлический бок, а еще одна насквозь пробила крыло.
В
Стрелы, попавшие в Ли-те, предназначались моей механической птице. И ее удача заключалась только в том, что храмовые наездники ошиблись. Действительно, на земле очертания птицы с Солнечного острова сильно напоминали профиль Ши-те, а неповрежденным при аварии боком она была повернута именно к Закату.
Словом, мне повезло. Нам всем повезло. Ши-те осталась нетронутой, хоть храмовники и думали иначе. Но что сделают они теперь, уверенные в своей победе?
С тревогой я пытался найти ответ на этот вопрос, но одновременно, где-то в глубине души, чувствовал удовлетворение. Мы заставили их опасаться. Они боялись моей механической птицы и охотились за ней. А значит, все не зря.
Отступление: моя персональная Сущность
Когда Сущность пришла ко мне впервые, я обмочился и получил трепку от матери. Нехорошо это, когда тебе уже семь солнечных циклов от роду.
Тогда я увидел много чего: летающие машины и парящие острова, огромные камни и незнакомых людей, а еще – тонкие алые щупальца, протянувшиеся из меня, из самого моего нутра ко всему вокруг. Две таких нити, самые яркие и переливающиеся перламутром, соединяли меня с матерями, спавшими рядом – прямой и старшей. Мои глаза были закрыты, но я видел их. Скорее, даже не их физические оболочки, а нечто более настоящее – внутренний свет самой жизни.
Кто бы тут не обмочился?
Когда я закричал, расплакался и сбивчиво, взахлеб рассказал женщинам о том, что увидел, то получил порядочную трепку. «Бестолковой голове – бестолковые сны!» – ворчала мать, сдирая с меня мокрый хартунг. А старшая мать не сказала в ту ночь ничего, только посмотрела странно и как-то даже с жалостью.
Прошла пара дней прежде, чем она посоветовала мне – наедине и почти что шепотом:
– Не говори никому о Сущности.
– О… ком? – переспросил я, почти что забыв о странном видении, как забывают новые жизни все плохое и страшное.
– О Сущности. Ты можешь называть Ее так, но только про себя. И не бойся ничего: она не причинит тебе вреда, а быть может даже поможет. Когда-нибудь. А пока… Она просто будет иногда показывать тебе картинки.
– Хорошо… – сказал я, не зная, что ответить.
– Только никому не говори о ней, слышишь? Одни неприятности от этого, – еще раз строго предупредила старшая мать.
Старшей матери уже нет давно среди живых, а ее наставлений я придерживаюсь по сей день. Уже потом, значительно позже, я узнал, что очень немногие чувствуют Сущностей. Что храмовники видят в таких людях «освидетельствованных» Создателем, а технократы диагностируют
Так кто же я – «освидетельствованный» или умалишенный? Самому себе на этот вопрос можно и не отвечать, а вот услышать ответы других придется. Именно это, наверное, и имела в виду старшая мать, говоря о неприятностях. И подозрение в помутнении рассудка – меньшее из них. Хуже, если тебя посчитают храмовником. Тем более сейчас, когда я сам, именно я, стал живым оружием в борьбе с ним.
Может, храмовники для меня и правда ближе, чем мне хочется думать, а? Может, я и есть один из них – если не по вере, то по сути?
Так или иначе, никто не знает о том, что ко мне приходит Сущность. Даже Миа-ку. А я… Сам я уже привык. Происходит это нечасто и, откровенно говоря, вовсе не обязательно воспринимать картинки, которые показывает Сущность, всерьез.
Я точно знал, я видел, я чувствовал, что каждая из этих картинок – не просто так. Они тесно связаны с моим прошлым, будущим и настоящим, а смыслы, которые они несут, важны для меня. Почему-то важны. Но если пытаться в этом разобраться, то слишком легко лишиться рассудка на самом деле. Технократы так и говорят: «Лучший способ лечения – невнимание». Наверное, именно так я лечил себя сам, и со временем Сущность действительно стала напоминать о себе реже.
Но в последние две луны все изменилось. Все изменилось, когда Конструкт опустился в Ничто, и наш мир стал другим. Сущность приходит ко мне почти каждую ночь – показывает свои картинки где-то на границе сна и яви. Иногда я не понимаю их смысла вовсе, а иногда – с ужасом вижу в них отражение действительности. И не знаю, что делать с этим странным знанием.
Кто говорит со мной через эти образы? И зачем говорит? Стоит видеть в этом угрозу или помощь извне? Игнорировать, бояться или благодарить?
Я не знаю.
15. Привычка лишать жизни
Дддонг… Дддонг… Далекие звонкие удары, один за одним. Потом чей-то удивленный возглас. Еще один, почти переходящий в крик. И снова: Дддонг… Дддонг… Я слышал все это через плотную пелену утреннего сна, но не мог отделить реальность от отражений. В одном из них, совсем недавно, я уже видел нечто подобное. Звон, голоса и остров, который парит легко, как механическая птица…
– Тиа-ра! Тиа-ра, просыпайся! – в отличие от всех остальных этот голос был прямо над ухом. Он и выдернул меня из тревожного и вязкого сна.
Я открыл глаза и тут же увидел лицо рудокопа из соседней уммы. В нос ударил резкий запах трав и пота.
– Что?.. Что такое?
– Храмовые птицы скоро здесь будут! Поднимайся!
– А я при чем?.. – успел спросить я за мгновение до того, как память о последних днях обрушилась на меня, как поток холодной воды. Я простонал и откинулся обратно на постель.
Еще один вдох, еще пара ударов сердца, и я уже на ногах, ныряю в мятый хартунг и на ходу перевязываю его ремнями. Один под грудью, другой – вокруг бедер, еще по ремню – на плечах. На большее времени нет, и я уже бегу к Ши-те, едва не сбросив в мусорную канаву какую-то новую жизнь.