Хроники вампов. Книга I. Начало

Трубова Ира

***

Проснулся я уже вечером. Воздух наполнился ночной свежестью, легкий ветерок тревожил мирно спящие травы. Я зевнул и, потянувшись, бросил короткий взгляд на небо: оно было густо усыпано звездами, а небольшой участок неба освещался яркой луной. Глядя на полную, очнувшуюся ото сна луну, я испытал искреннее счастье, ведь после непроглядной тьмы леса это было настоящим подарком судьбы. Пусть, я был голоден и испытывал невыносимую жажду, я тихо радовался тому, что выбрался из ада, и вскоре окажусь дома. Однако моя радость длилась недолго. Поднявшись на ноги, я осмотрелся вокруг, и обомлел: я снова стоял на подступах к лесу. Посмотрев в другую сторону, я увидел то же самое. Лес окружал меня со всех сторон, образовывая кольцо. У меня не было выбора. Чтобы вернуться домой, я должен был снова отправиться во тьму. С ужасом глядя на темный силуэт леса, я почувствовал, как меня сковал едкий страх, пожирающий всю недавнюю радость. Сделав глубокий вдох, я нерешительно шагнул вперед, и мое сердце наполнилось холодом. Стараясь не обращать внимания на все болезненные ощущения, я приготовился к новой встречи с трупами. *** На этот раз лес не казался мне настолько страшным. Не обращая внимания на разрушения и валяющихся повсюду трупов, я упорно прокладывал себе дорогу сквозь тьму, держа курс на город. Голоса умерших горожан вновь поселились в моем сознании, и я шел туда, куда они приказывали. Я должен был выполнить их последнюю волю – рассказать обо всем шерифу, и настоять на том, чтобы оставшиеся люди покинули город. Думаю, после всего, что я расскажу, они с большой радостью уберутся оттуда. Всем этим людям выпала доля умереть, а мне выпала доля спасти остальных. Вместо того, чтобы сгнить в этом несчастном лесу, я остался жив, и возвращался домой. Но возвращался туда лишь затем, чтобы спасти выживших соседей, и покинуть свой дом. Меня не очень радовала эта роль, и порой я хотел, чтобы на моем месте оказался кто-нибудь другой, но рок судьбы решил иначе. Этот путь предоставлялся лишь мне. Я стал новым Иисусом, новым спасителем, который жертвовал собой во имя человечества. Пусть это и был маленький, ничем не приметный городишко, но в нем тоже обитали люди. И я должен был сделать так, чтобы выжившие остались живыми. Голоса привели меня туда, куда надо. Вскоре впереди замаячила опушка. Ветки расступились, пропуская меня, и я оказался на том месте, где все началось. Мог ли я знать о том, что меня ожидает впереди? А если бы знал, изменил бы свое решение? Скорее всего, нет. Поэтому теперь я расхлебывал эту кашу. Что ж, сам напросился. Занялась заря. Небо посветлело, и приобрело мрачно-голубой цвет. Я шагал по полю, оглядываясь по сторонам. На сей раз лес мне не мерещился. Вокруг было чистое поле, за которым виднелся мой родной город, казавшийся столько дней мне таким далеким, что я не надеялся добраться до него. Однако сейчас я был на полпути к своей цели. И ничто не могло помешать мне дойти, наконец, до моего дома. Теперь я ничего не боялся. А стоило бы! Вскоре небо немного посветлело, и тусклые лучи солнца пробились сквозь невидимый барьер, который несколько месяцев не позволял солнцу посетить нас. Я остановился, и посмотрел вверх, подставляя едва заметным лучикам свое лицо, чтобы согреться. Но вместо согревающего тепла я почувствовал странное жжение, будто у меня загорелась кожа. В общем, так и было. Я упал на колени, и закрылся от солнца руками. Но оно неумолимо наступало, сжигая мою кожу. Вскоре послышался запах горелого мяса. К моему горлу подступил ком, и я чуть не задохнулся. Меня одолела такая сильная жажда, которой я никогда не испытывал. Мои вены горели огнем, кожа медленно сползала, образуя ожоги. Вот и окончен мой путь. Я сгорю от солнца, как какой-то демон. Но я ведь человек! Неужели я стал солдатом ада?! Как только эта мысль пронеслась у меня в голове, все прекратилось. Солнце больше не жгло мою кожу, а лишь слегка согревало, ожоги понемногу затягивались новой кожей, невыносимая жажда отступила. Я был настолько обессилен и изможден, что хотел упасть на траву, и уснуть. Но что-то остановило меня. Я должен был добраться до города как можно скорее. Со мной происходило что-то ужасное. Возможно, это были лишь галлюцинации, но вполне явные. Я думал, что, оказавшись дома, почувствую себя немного лучше. Я не особо на это надеялся, но дом есть дом – там ты не чужой. И он не будет пытаться убить тебя. Дома я чувствовал себя в безопасности. Один лишь вид этих четырех стен успокаивал меня. Поэтому, поднявшись с земли (в который раз!), я устало посмотрел на траву, и подумал: «Потом. Не сейчас.» Затем, собравшись с духом, я зашагал в сторону своего города. *** Домой я бежал, как на пожар. Мне не терпелось увидеть отца и Джеймса. Я не видел их всего несколько дней, но соскучился так, будто не видел вечность. Несмотря на то, как мы с отцом расстались, я все равно любил его, и мне не хватало его. Оставшись в гордом одиночестве, я понял, насколько мне важна его поддержка. Но город не встретил меня как старого друга. Напротив, встретил так, словно я был его злейшим врагом. Я покидал чистый, ухоженный город, в котором каждое здание выделялось, а начисто вымытые окна блестели в лучах заходящего солнца. Лужайки, ведущие к парадным дверям, зеленели, и были усыпаны разнообразными цветами. Купола церкви отливали золотом, а запах благовоний разносился на всю округу. И даже после того, как шериф запретил людям покидать дома, днем улицы были забиты. Все спешили на рынок, чтобы купить мясо и овощи, местные охотники скупали ружья в оружейной лавке. Однако я вошел в совершенно другой город. Теперь он напоминал город-призрак. И хоть на покосившемся указателе я прочел название своего родного городка, я в упор его не видел. Я словно попал в иной мир; словно попал в ад. Город выглядел так, словно по нему пронесся ураган. Абсолютно все дома и строения были разрушены, в половине были выбиты стекла. По улицам валялись остатки мебели, вещей, одежды, книг и прочего. У одного дома отсутствовала крыша. Здание мэрии покосилось, и грозилось вот-вот завалиться на бок. Купола церкви валялись метрах в десяти от самой церкви. Это было самое ужасное. Церковь разрушили. Но кто посмел поднять руку на бога? Неужели сам дьявол? В этом я не сомневался. Больше не ощущался запах благовоний – его затмила та же трупная вонь, что была в лесу. Присмотревшись, я осознал, что и город завален трупами. Их было не так много, но они источали настолько тошнотворный запах, что я пошатнулся, и у меня потемнело в глазах. Выходя из леса, я надеялся, что больше никогда не увижу ничего подобного. Но мои надежды рассыпались, словно здание мэрии, покосились, и больше не имели ровно никакого значения. Что ж, мне не привыкать. Ступив на границу владений мэра Витчеза, я остановился, и в нерешительности осмотрел поверженный город. Куда мне теперь идти? Судя по всему, моя помощь вряд ли пригодится. Что же мне теперь делать? «Я должен отыскать отца». Да, я пришел сюда и затем, чтобы увидеть отца с братом, но я и понятия не имел, где они. Может, они давным-давно покинули город, либо валялись в какой-нибудь яме, составляя компанию своим соседям. Нет, они были живы, и я знал это. Все, что от меня требовалось – отыскать их. Город был тихим и пустынным. Казалось, что все вымерли. Однако несколько домов остались целы и почти невредимы. Я сомневался, что в них был кто-то живой, но все же решил проверить. Одним из таких домов оказался особняк шерифа. Может, шериф остался в городе? Что ж, если нет, придется искать в другом месте. Но подобие надежды у меня оставалось, поэтому я собрал всю свою волю в кулак, и пошел навстречу неизвестности. *** Путь до дома шерифа выдался не из легких. Мне приходилось перелазить через упавшие деревья и ветки, разгребать завалы из мебели и камня. Под многими завалами я находил все новых и новых трупов. И, хоть в последнее время было не очень жарко, они уже успели разложиться, и жутко воняли. Это зрелище я запомнил на всю жизнь. Не сомневаюсь, что оно еще не раз посетит меня во сне. Во многих трупах я узнавал своих знакомых, а во всех остальных было просто нереально увидеть очертания человека, настолько они были изувечены. Мне казалось настолько странным, смотреть на трупы людей, которые несколько дней назад были живее любого живого. На их месте мог оказаться и я. Однако бог (или дьявол) решил дать мне шанс на жизнь, чтобы я выполнил какую-то свою миссию. Однако, какую, я постигнуть не мог. Оставалось лишь идти прямиком в неизвестность, туда, где меня ожидало что-то более ужасное, чем разрушенный город, туда, где меня ожидал ад земной. Подойдя к «дому божьему», я остановился, чтобы передохнуть. Окинув взглядом церковь, я заметил, что она пострадала больше, чем все остальные строения. Крыша обрушилась, стены покосились, отливающие золотом купола больше не блестели, валяясь в пыли подле какого-то разбитого дома. Храм перестал быть храмом. Земля разверзлась, и из глубин тьмы выступила рука Сатаны, которая разрушила его, вырвала сердце, и опустошила душу. Я больше не чувствовал здесь присутствия бога. Был только ад. Взглянув на одинокий крест, возвышающийся на оставшемся участке крыши, я заметил какого-то человека. Боже, это же наш священник, преподобный Руфус! Что он там делает? Приглядевшись, я понял, что он тоже мертв. Кто-то прибил его гвоздями к кресту, и распял. Да, разрушенная церковь по сравнению с этим, – детская шалость. Зато у Руфуса теперь появилась возможность стать святым, ведь он погиб так же, как когда-то Иисус. Отбросив в сторону глупые мысли, я снова ринулся в путь. Безжизненные дома извергали темноту и холод, а пустые окна напоминали мне пустые глазницы Джека. Город потихоньку погибал. И от этого было больно, пусть я и прикрывался тем, что мне было плевать. Я потерял друга, родных и, наконец, родину. Очень скоро я мог потерять себя. И я был близок к этому. Миновав церковь, я оказался, наверное, у единственного уцелевшего дома во всем городе. В окнах горела такая же темнота, что и везде, но что-то мне подсказывало, что там кто-то есть. Этот дом задыхался и на ладан дышал, однако в нем еще теплилась жизнь. Холод отступил, и я почувствовал едва ощутимое тепло. Да, Сиди остался. Он не бросил свой город! Чуть не крича от радости, я подбежал к парадной двери, и громко забарабанил в дверь. Мое сердце громко стучало, грозясь вот-вот выскочить из груди, по лицу струился обжигающий пот, но я не обращал на это ровно никакого внимания. Барабаня в дверь, я кричал, чуть не захлебываясь слюной:

– Сиди, открой! Сиди, это Чарли! Впусти меня!

За дверью послышалась какая-то возня, но никто не отпер дверь. Отчаявшись, я стукнул еще раз, и закричал:

– Сиди!

Я прижался щекой к холодной двери, и отдышался. Послышался скрип половиц, и испуганный женский голос прошептал:

– Кто там?

– Амелия! – воскликнул я. – Это Чарли.

Как только я произнес свое имя, дверь распахнулась, и на пороге появилась жена шерифа. После нашей последней встречи она заметно похудела. Под ее глазами виднелись темные круги, а сами глаза были такими красными, будто она уже неделю не смыкала их. Я подумал, что так оно и есть.

– Чарли? – Амелия ошарашено осмотрела меня с головы до ног. Представляю, как я тогда выглядел: рваные грязные штаны, ботинки, которые явно просили каши, нагой, испещренный царапинами и ранами торс, покрытое грязью лицо. На джентльмена с какого-нибудь светского вечера я сейчас мало походил.

– Чарли, ты жив? – вопрошала Амелия, затягивая меня в дом. – Бартер сказал, что вы все погибли.

– Он жив? – спросил я.

– Да, – сказала Амелия, усаживая меня на софу, и наливая мне горячего чаю. – Держи. Тебе нужно согреться. Или, может, что-нибудь покрепче?

– Нет, спасибо, я ничего не хочу, – отмахнулся я, и откинул голову на спинку софы. Амелия схватила со столика чашку, и крепко сжала ее. Было видно, что с ней происходит что-то неладное.

– А где остальные? – нервно осведомилась она.

– Все мертвы, – устало сказал я. – Мне единственному удалось выжить. Хотя, признаться, сам не понимаю, как.

– То есть? – не поняла Амелия.

– Я тоже должен был погибнуть. Зверь напал и на меня. Но я как-то выжил. Хотя мое состояние ухудшилось. Может, мне недолго осталось.

– Не говори чепухи, Чарли! – строго произнесла Амелия. – Ты должен радоваться, что выжил. Не всем повезло так, как тебе.

– Да, – протянул я. – Так и есть.

Амелия с любопытством взглянула на меня, и спросила:

– Так ты был в лесу?

– Да.

– И видел убийцу?

– Видел.

– И что там? Расскажи! – Амелия прямо-таки сгорала от нетерпения. Я был очень уставший, но решил все ей поведать. Начал я с того, как мы вошли в лес, разделились, как пропал Стюарт. Затем описал так называемого «зверя», ямы с трупами, то, как я очнулся в одной из них, как бродил по лесу, надеясь поскорее найти дорогу обратно. Я рассказал ей обо всем: о том, что видел, что чувствовал, чего боялся. Рассказал ей о своих галлюцинациях, о голосах, которые звучали в моей голове. Судя по всему, Амелия такого не ожидала. Она не слышала, что рассказывал шерифу Фред, и мои слова повергли ее в ужас. Она смотрела на меня большими от удивления глазами, не в силах вымолвить ни слова. В ее взгляде читался испуг и сожаление. Когда я, наконец, окончил свое повествование, Амелия вздохнула с облегчением и дрожащим голосом спросила:

– Так он напал на тебя? Этот «зверь»?

– Это не зверь, Амелия, – невесело усмехнувшись, воскликнул я. – Он, скорее, похож на человека, чем на животное, хоть и больно кусается.

Я дотронулся рукой до шеи, но ничего там не обнаружил. Значит, следы укусов пропали. Странно…

– Он мог запросто меня убить, но почему-то не сделал этого. Наверное, он был не голоден, раз пообедал ребятами.

Амелия выпрямилась, и прямо-таки вцепилась в чашку с уже давно остывшим чаем. Нужно было ее как-то подбодрить, но я сам был на грани срыва, поэтому не знал, что утешительное можно сказать в этом случае. Я решил просто сменить тему разговора.

– А где Сиди? Он разве не остался?

Амелия посмотрела на меня совершенно опустевшим взором, и выдала:

– Сиди мертв.

– Что?! – ахнул я, подскакивая с софы. – Как? Когда?

Амелия уставилась в одну точку, и что-то забубнила себе под нос. Я едва различал ее слова.

– В город пришли те твари. Мы сражались с ними. Было много смертей. И Сиди… Его убили, Чарли. Его больше нет.

Теперь стало ясно, что происходило с Амелией, и почему она осталась одна в разрушенном городе. Любовь к шерифу свела ее с ума. Она больше не хотела жить. Я видел это по ее пустому взгляду.

– Что значит, те твари? – опомнился я. – Сколько их было?

– Я не знаю… Сотни. Тысячи.

Я тяжело опустился на софу, и посмотрел в чашку с чаем, который явно не собирался пить. Я никогда не пил чай, особенно холодный, предпочитая ему горячий кофе.

– А когда это произошло? – спросил я.

Но Амелия больше меня не слышала. Трясясь от страха и рыданий, она монотонно бормотала одну лишь фразу:

– Сиди мертв… Сиди мертв…

Внезапно чашка раскололась в ее руках, и осколки посыпали на пол. Все ее руки были залиты остывшим чаем и кровью.

– Амелия, ты в порядке? – воскликнул я, и бросился к ней, чтобы помочь. Но тут до моего обоняния дошел прежде неведомый, приятный запах железа и соли. Я зажмурился, и попытался уловить этот тонкий аромат, не растеряв ни кусочка. Мой мозг опустел. В нем снова появилось чувство невыносимой жажды. Сейчас мне было плевать на все. Я должен был лишь утолить ее. Открыв глаза, я посмотрел на окровавленную руку Амелии, и понял, что нужно делать. Мой организм требовал крови. Густой, соленой, железной крови. Не теряя ни секунды, я подбежал к ошарашенной жене шерифа, и схватил ее за запястье. Запах крови стал сильнее, заполнив мой разум, и затуманив рассудок.

– Чарли, что ты делаешь? – одними губами прошептала Амелия.

– Прости, – без тени сочувствия, произнес я. – Но это мне нужно.

И я, в предвкушении чего-то прекрасного, прильнул к ее руке, и укусил. На пол начала хлестать кровь. Амелия истошно завопила. Но мне было все равно. Вытягивая из нее всю кровь, я чувствовал, как становлюсь сильнее, слабость уходила в небытие вместе со всем рассудком. Чувства пропадали, оставались лишь животные инстинкты. С каждым глотком крови я стирал свою личность, превращаясь в Ничто.