Шрифт:
Глава 1
Посвящается тверскому трамваю
В сумасшедшей электричке мы уже который год;
То ли мир летит назад, а то ли мы
Летим вперед!
«Археоптерикс»
Ри трясёт тетрапаком. Молока — на донышке, едва ли хватит им с Котлером на завтрак. Но она ставит на обшарпаны венский стул розеточку, стеклянную, всю в сколах, и выливает туда всё до капли, отгибает уголки пакета и сгоняет остатки, бормоча под нос:
— Ну кисонька, ну миленькая, ну ещё сто граммчиков!
Котлер
Поверхность молока абсолютно неподвижна, а сквозь серебристую шкурку Котлера виден заваленный инструментами стол.
Ри в очередной раз думает, что призрачный кот — это очень удобно, сплошная экономия на корме, и лоток чистить не надо.
Она сдвигает со стола инструменты и водружает на него заляпанную жиром электроплитку. Турка, вода, пол-ложки кофе (неизвестно, когда привезут в следующий раз). Пока варится кофе, Ри отрезает кусок серого хлеба и открывает банку тушёнки. Котлер тут же запрыгивает на стол, тычется прозрачной мордочкой в жестянку, что-то жуёт. Ри смотрит на него с умилением, гладит по спинке, и от каждого прикосновения из-под руки вылетает сноп искр.
— Больше не будешь? — Она показывает Котлеру на розетку с молоком. Котлер задирает хвост, прыгает и растворяется в воздухе. — Не хочешь, как хочешь.
Ри снимает турку с плитки, переливает бледно-коричневый кофе в фарфоровую чашечку и сверху плюхает туда молоко из розеточки.
— Ну что, завтракать и за работу… — говорит она пыльному зеркалу в овальной раме и поднимает чашку, подмигивая отражению.
Заказ был сложный, Ри сидела над ним уже три дня, но сдвинуть дело с мёртвой точки не получалось.
Три дня назад к ней в мастерскую пришёл парень, тощий, как штакетина, одетый в какое-то раскрашенное розовым и синим художественно порванное тряпьё, и спросил, не сделает ли она амулет для трезвости. Так и сказал, мол, нужна вещица, чтобы, пока носишь, пить и не пьянеть. Обещал хорошо заплатить (тут Ри не поверила), принёс аванс — три банки тушёнки и полбутылки Джекдэниэлса. Для калибровки амулета.
Откуда у парня такое сокровище и зачем ему амулет для трезвости, Ри спрашивать не стала. Не её дело. Меньше знаешь, крепче спишь.
Тогда Ри думала, что справится быстро. Достала гемологический справочник, учебник латыни, травник, посмотрела в своей старой тетрадке заговоры от похмелья, и тут же, на полях набросала схему амулета: две аметистовые бусины, усиленные медной и серебряной проволокой, веточка зверобоя, зёрнышко ладана в медном ковчежце. Ладан заговорить, зверобой положить под стекло, чтобы лучше работал.
Вот тут-то и начались проблемы. Ри налила в стопку глоток виски, выпила, ощущая, как по телу разливается приятное тепло, а голову заволакивает туман, и надела амулет на запястье.
Туман в голове не рассеялся, зато появилась противная слабость и сонливость, и Ри вспомнила, почему она давно уже не пила ничего спиртного.
Она сняла амулет, но ничего не изменилась.
Тогда Ри положила в ковчежец ещё одно зёрнышко ладана, снова прочитала заговор от похмелья, прибавила к нему второй — от запоя. Безрезультатно.
Она добавляла
К середине дня Ри изрядно опьянела и вымоталась настолько, что уснула прямо за рабочим столом, и приснился ей главный кошмар детства — танцующие розовые слоны из мультика про Дамбо.
Часа через два её разбудила противная восьмибитная мелодия. В голове у Ри всё ещё было мутно и туманно, а во рту почему-то ощущался вкус отвара зверобоя.
«Доколдовалась», — подумала она и окинула комнату взглядом в поисках мобильного. Старая кнопочная звонилка нашлась в углу, на стуле, заваленном одеждой и книгами.
Ри потёрла глаза, потянулась и пошла выключать будильник.
Сегодня был день звонка родителям. Она проверила заряд. Полный. Хватит на полчаса, если разговаривать.
Как же хорошо, что она перебралась в центр, поближе к мосту! Не успеет посадить батарею, пока идёт к точке, где ловит связь.
Ри сунула ноги в кеды, накинула поверх домашней футболки джинсовое пальто, сверху до низу украшенное вышивкой, проверила ключи и только перед самым выходом сняла телефон с зарядки и бросила в карман.
Из подворотни она свернула к Новому мосту, прошла мимо таблички с номером дома и надписью «жная ана ина», перешла дорогу (машины тут давно не ездили, но она по старой привычке посмотрела направо-налево), и по гранитной лестнице (огромные блоки ступеней сдвинулись со своих мест, между ними зеленела трава, а в одном месте уже выросла небольшая берёзка) поднялась на мост.
После обеда людей здесь почти не было. Посреди моста, на трамвайных рельсах, сидел по-турецки какой-то давно небритый опухший мужчина и по громкой связи требовал со следующей почтой прислать ему коробку сушёного корня аира и нефритовый чётки, а невидимая собеседница всё пыталась уточнить, хватит ли ему одной аптечной пачки. Чуть поодаль две девицы в чёрных коротких юбчонках и корсетах делали селфи на фоне Старого моста. Выглядел он так же чудесно, как и прежде, только одну из четырёх башенок снесли молнией во время какой-то магической разборки неделю назад.
Ри вздохнула, подошла к перилам, облокотилась об них и набрала номер родителей.
— Алё, привет! Привет, говорю! Привет! И папе тоже! Да, всё хорошо. Да, не забываю обедать. Нет, я туда не хожу! Нет, конечно нет. Нет, я не поеду… Всё под контролем. Я слежу за ситуацией. Пока всё нормально. Да, теплоходы ходят. Ну что я там буду делать, коровам хвосты крутить? Ах, завод открыли? Я не хочу на завод. Не надо меня на завод! Да, всё хорошо. Еду привозят, электричество есть, вода есть. Что, Петька женился? Ну, совет да любовь, счастье молодым! Нет, я совсем не расстроилась, что было, давно прошло. Ага… Угу… Как вы себя чувствуете?.. Как огород?.. Зреет, да? Я вам пришлю. Да, заговорю специально для вас. Да, от долгоносика и мучнистой росы, да. Я умею. Что мне прислать? Да пока всё есть. Ой, батарея садится. Пока-пока, до связи!