Хроники заблудившегося трамвая
Шрифт:
— Это, кажется, твоя, — сказала Ри.
— Да уж вижу, — мрачно отозвалась Нюсик.
Трамвай проехал вглубь парка, и теперь Ри брела под руку с Даном под зелёными стрельчатыми сводами центральной аллеи. Нюсик, видимо, уже догадавшаяся, что её ждёт, устремилась к футбольному полю неподалёку от ворот.
Двигались они очень медленно: Дан шаркал и еле перебирал ногами, и молодеть не спешил. Ри даже начала беспокоиться, не останется ли он таким навсегда.
— А я помню времена, когда они были ещё
Ри вздохнула. Отломанные головы и отбитые руки гипсовых горнистов и барабанщиков нагоняли на неё уныние.
— Интересно, когда мы попали? — задумчиво пробормотала она, глядя вперёд, на удаляющуюся спину Нюсик.
— Тебе лучше знать. Всё-таки она — твоя подруга.
— Мы, конечно, близки, но не настолько… Всех подробностей своей жизни Нюсик мне не рассказывала. Впрочем, я ей про бабушку тоже не говорила…
— Значит, в Комсомольской роще ты увидела бабушку? — Дан улыбнулся, и Ри заметила, что во рту у него снова прибавилось зубов. Да и морщины начали разглаживаться.
— Ну да… А что?
— Да так. Не бери в голову.
«Это что же, — подумала Ри, — он тоже всё это время что-то там себе фантазировал, может, ревновал меня к кому?»
Дан зашагал быстрее. Он больше не опирался на неё и даже, улучив момент, перехватил её руку. Возражать Ри не стала.
— А та девушка в Сиреневом садике? Она кто? — спросила Ри, набравшись смелости.
От неожиданности Дан на мгновение замер.
— Я тебе говорил, что ты — страшный человек?
— Нет. Но причём тут это?
— Так вот, говорю. Ты — страшный человек. Сутки терпеть, молчать, не спрашивать… Я бы не выдержал!
— Так всё-таки, кто она? — Ри чувствовала, что начинает злиться.
— Моя большая-пребольшая вина…
Ри приготовилась возмущаться, но тут до них донёсся невыносимый, душераздирающий крик Нюсик.
От быстрого бега у Ри закололо в боку, и мир поплыл перед глазами. Дан не успевал за ней, но она мчалась на крик Нюсик, не оборачиваясь, и остановилась только у футбольного поля.
Открывшаяся её взору картина поражала воображение своей абсурдностью. Монументальная, грозная, как валькирия, Нюсик одной рукой лупила по спине мальчишку лет двенадцати, а второй пыталась разжать его пальцы, державшие какой-то бежевый мешочек. Мешочек при этом дёргался и повизгивал, и Ри с большим опозданием поняла, что это вовсе и не мешочек, а щенок.
Нюсик замахнулась и приготовилась опустить кулак на голову мальчишки, но так и застыла, не понимая, что происходит. Второй мальчишка, чуть постарше и ростом повыше, набросился на неё сзади.
Ри завопила: «А ну убрал лапы от моей подруги!» — и кинулась в атаку.
В драке с двумя подростками не было никакой доблести, но остановиться она уже не могла. Ри смутно осознавала, что вот она машет руками, вот вцепляется противнику в волосы, вот он отпускает Нюсик,
— Терпеть не могу, когда животных мучают, — произнёс всё тот же голос пару секунд спустя. Ри обернулась и увидела Дана, усталого и опять постаревшего ещё сильнее. Оба мальчишки растаяли в воздухе, но она подозревала, что, стоит немного подождать, и вся сцена повторится ещё раз.
Нюсик стояла чуть поодаль, ворковала со щенком и выглядела изрядно потрёпанной, но очень счастливой. Услышав в потоке нежностей имя Джесси, Ри вспомнила старого хромого пса, дремавшего на тахте, пока хозяйка учила химию с подругой.
— Странное всё-таки у трамвая представление о счастье, — сказал Дан, пожёвывая травинку. — С ярко выраженной нотой мазохизма.
Щенок, вольготно устроившийся на груди Нюсик, повизгивал и пытался облизать новой хозяйке нос. А она смотрела на него с такой материнской нежностью, что у Ри всё переворачивалось внутри.
— Сказать ей, напомнить? — тихо спросила она у Дана.
— Не стоит. По крайней мере, не сейчас.
— Но если он исчезнет? Растает у неё прямо в руках, как все остальные звери?
— Значит, будет у неё призрачный щен. Ты же завела себе призрачного кота?
Нюсик ненадолго отвлеклась от возни с питомцем.
— О чём вы там воркуете, голубки?
— Да вот Ри мне про твоего пса рассказывала, — ответил Дан, пуская в ход свою фирменную улыбку. — Славный он у тебя.
— Между прочим, в тот раз я справилась с этими гадёнышами в одиночку. Они решили живым мячом в футбол поиграть.
— И сколько же тебе тогда было?
— Лет восемь… Но я была девочка большая. И отчаянная. Сорок пять килограммов чистой ярости. — Нюсик потрепала щенка между ушами и спросила: — Если мы его тут оставим, они вернуться, да? И продолжат?
Дан пожал плечами.
— Скорее всего. Мы не знаем, насколько реальны эти места. Может быть, они как-то формируются из тумана и наших воспоминаний? И большую часть времени их просто нет? Но это только моё предложение. Надо придумать какой-то эксперимент, чтобы его проверить.
Нюсик задумалась, посмотрела на Ри, погладила щенка и сказала:
— Вы же приедете завтра?
— Нюсик, ты это к чему? — начала беспокоиться Ри.
— Я могу попробовать остаться тут и посмотреть, что к чему. А вы завтра вернётесь за мной. То есть, за нами.
Ри отдала подруге термос с кофе и остатки шоколада, последний раз спросила, не передумала она, и поднялась на подножку. Трамвай зазвенел и тронулся с места.
Она до последнего надеялась, что их волшебный транспорт никуда не поедет без третьего пассажира, но вот Нюсик махала им вслед рукой и таяла в туманной дымке, а они уносились вперёд, в белую пустоту.