Хроники затерянной эры (трилогия)
Шрифт:
Однако корабль, закрывший весь обзор носовой части моей шлюпки, существовал, нисколько не завися от моих сомнений. Он не был плодом моих фантазий, не был космическим миражом, и весь его воинственный вид, каждая деталь его безразмерного корпуса, каждая бойница или стационарное орудие говорили о том, что он здесь и сейчас.
— Эльва, — шепнули губы, — моя прекрасная Эльва.
Нисколько не обратив внимания на встревоженно переглянувшихся девушек, я нажал на графическое изображение скоплений объектов в другой стороне системы и включил голографический проектор…
— Невероятно, я совсем о тебе забыл.
Прямо передо мной в воздухе вспыхнули образы еще одной группы кораблей,
Теперь мне понятно, откуда на черном небе Лилис взялись две такие яркие звезды — подойди «Эльва» и дредноут ближе к планете, можно было бы сэкономить на ночном освещении.
…За всем этим мальчишеским любованием красивых игрушек я не заметил, как открылась одна из крохотных задвижек на обшивке «Сердца» и шлюпка стала входить в док колосса.
— Рада приветствовать вас на борту, мой отец, — мгновенно сказал теплый голос Эльвы.
Ей не потребовалось никаких усилий, чтобы взломать бортовую СНИЖ* моей шлюпки и общаться со мной через неё.
____
СНИЖ — Система Навигации и Жизнеобеспечения — ИИ управляющий любым космическим кораблем.
— Я тоже рад нашей встрече, Эльва. Я по тебе соскучился.
— Ещё бы, вас не было здесь больше месяца.
— Надеюсь, ты меня простишь — проклятые дела.
— Не стоит извиняться, отец, я знаю, как тяжко твое бремя. Прошу, генерал Ордена ожидает в зале конференций.
Сопровождаемый девушками и командой шлюпки, гордый оказанной честью, под торжественный марш я спустился по трапу в ангар. Меня встречал почетный караул, красная дорожка, белоснежное авто и небольшая, но ликующая толпа за оцеплением из взвода солдат в черных доспехах. Видимо, о моем прибытии мало кто знал, иначе бы невзирая на ранний час орденцы повыскакивали с кроватей чтобы лично лицезреть и приветствовать своего бога. Впрочем, крики «Слава Сияющему» всё равно звенели в ушах.
Водитель, убедившись, что я с женой и какой-то розововолосой девчонкой заняли свои места, тронул авто вертикально и всунул его в открывшийся люк. Гигантский воздухо-трубопровод, прорезающий весь колосс, словно артерии в человеческом теле, мог вместить в себя не один поток летающих машин, но, вероятно, из-за раннего часа или из-за повышенных мер безопасности нам не встретился даже завалящийся грузовичок.
Вскоре авто устремилось вниз, а затем стало тормозить, и мы оказались на станции монорельса. Короткая платформа имела пути в обе стороны, но четыре черных тоннельных зёва были последним, что привлекло внимание.
Я и раньше бывал на этой станции, но сейчас она изменилась до неузнаваемости. Вместо стальных сводов на потолке размещались отшлифованные до зеркального блеска мраморные плиты, а там, где стояли опорные стальные балки, сейчас возвышались вычурные колонны. Глаза ломило от обилия лепнин и фресок, выполненных прямо в стенах, а количеству картин в золотых рамах мог бы позавидовать директор музея классической живописи.
Станция спереди уходила вниз, к широченной ленте беспрерывно работающего эскалатора, но по обеим её сторонам полувинтом тянулась лестница, поднимающая на этаж вверх. Там скрытый от глаз, до тех пор пока не подойдешь ближе, простирался балкон с балюстрадой, на котором с оружием наперевес несли службу двое часовых. Зеркально черные доспехи пришли в движение и замерцали, отражая рассеянный свет; тяжелые дробовики и массивные наконечники церемониальных копий ярко блеснули, когда солдаты преклонили правые колени. Неспешно поднявшись, они ударили древками копий в пол и настежь распахнули створки ворот из настоящего дерева.
Я округлил глаза: не думал, что безобидное хобби Эльвы дорастет до таких масштабов…
Пару месяцев назад Эльва серьезно захандрила, и я, чтобы избавить её от рутины и смертельной скуки, предложил ей «в свободное от работы время» заниматься чем-нибудь интересным. По правде сказать, я думал, что она станет нумизматом, коллекционером оружия или собирателем бабочек со всех населенных миров, но она отвергла подобные предложения как чепуху и стала… украшать себя подобно всякой женщине.
Выбив у меня для собственных нужд целую фабрику и роту робото-банок, она, вместо того чтобы уменьшать острый дефицит Лилис, модернизировать вооружение или электротехническую начинку, стала облагораживать себя внутри и снаружи…
Поначалу я не слишком сильно волновался, когда роботы стали убирать и переделывать переборки, расширять отсеки и коридоры, изменять планировку целых палуб. На уровне слухов я слышал болтовню матросов и техников, что снаружи и внутри корабля появлялись краски, блеск и позолота. Говорили, что некоторые залы были обставлены словно дворцы, а другие в ярко выраженном барокко или готическом стиле. Некоторые рубки перестраивались, переборки убирались: так например, команда рабочих, занимающихся обслуживанием двенадцатого и тринадцатого машинного зала, обедала теперь в зале, где могла разместиться целая армия. Но я считал всё это преувеличением. А потом я и вовсе застрял на Лилис и так и не посмотрел результат этого «невинного хобби»… И вот теперь я гляжу на него широко распахнутыми глазами.
Передо мной находился не зал, а целый ангар для космических кораблей, снизу доверху украшенный позолотой и платиновой филигранью. Над громадным столом, делящим гигантский зал надвое, нависла люстра, похожая на колесо какой-нибудь шахтерской машины из карьера. На ней висели целые тонны хрусталя с тысячью серебряных канделябрлв — а количество горящих восковых свечей я не осмеливался определить даже приблизительно. Похоже, что зал полностью освещался только естественным светом.
Всё еще под впечатлением от увиденного, сам не заметил, как прошел к началу стола, где меня поджидал генерал Ордена и какой-то неизвестный холеный человек в деловом костюме и, судя по излишней демонстрации, невероятно дорогими наручными часами. Лицо прямо-таки пригвождало внимание из-за огромных губ, мерзких, как две жирные, напившиеся крови пиявки.
Ну почему он не сделает себе пластическую операцию? Или он уже ее сделал?
Едва дождавшись, когда девушки усядутся в неудобные деревянные, покрытые красным лаком кресла, генерал сообщил:
— Сияющий, я осмелился просить вас срочно подняться на борт «Эльвы», чтобы представить этого господина. С его слов выходит, что он посол некого Содружества и…
— Полагаю, — вмешался посол, — я сам могу рассказать более подробно.
— Да, пожалуйста.
Прежде чем продолжить, он внимательно оглядел каждого из присутствующих, особенно задержал взгляд на Ларе и Найте. И если на меня посмотрел с сомнением и самую малость с разочарованием, то на девушек направил алчный взор. Его тело рефлекторно подобралось, как у хищника перед прыжком, а губы скривились в гримасе желания; однако заговорил вполне ровным голосом: