Хроники железных драконов
Шрифт:
— Так ведь и я тоже! — Робин поразился совпадению. — То есть мне никто бы стипендии не дал, но я твердо решил получить образование. Я учусь в фармакологическом колледже. А этим всем занимаюсь, только чтоб им платить.
— Ну и хорошо. Значит, мы друг друга понимаем. — Джейн повернулась, чтобы уйти. Она еще дрожала, сама не понимая почему — рассердилась или еще не отошла от испуга. Но Робин не уходил.
— Слушай! Может, мы встретимся когда-нибудь? Ну там, потанцевать сходим или что. — Поняв, что Джейн сейчас откажется, он хлопнул себя по лбу. — Фу ты, ну я и дурак, совсем из головы выскочило! У меня же приворот
Он вытащил призрак розы. Лепестки были ярко-алые, ярче крови, с пурпурными отблесками. Сквозь розу слабо, но отчетливо просвечивали окружающие предметы.
С поклоном Робин вручил ее Джейн. Как только ее пальцы охватили стебель, роза исчезла. Робин был прав, Джейн действительно потянуло к нему.
— Ну так как?
Он убрал в карман очки и посмотрел ей в глаза. Он был искренен. Против ее воли он ей нравился. Несмотря на грубоватость, чувствовалось, что он хороший, настоящий. Что-то встрепенулось у нее в самых глубинах души и потянулось к нему.
— Нет! — сказала она.
Действие гашиша еще не выветрилось, когда Джейн вернулась с приема Дженни Синезубки. Дома было жарко, радиатор шипел и плевался пузырями, вылетающими из вентиляционной решетки.
Был холодный осенний день. За окном, вздымая темные вершины гигантских башен, лежал Город, безжизненный и унылый. Над башнями мелькали в воздухе какие-то черные точки — это ведьмы разлетались перед грозой. Несколько мокрых дубовых листьев, принесенных неведомыми ветрами, жались к стеклу окна.
Джейн задернула шторы и в полумраке разделась. Мартышка была в экспедиции и должна была вернуться только завтра к вечеру, Джейн легла на кровать. Медленно-медленно она стала поглаживать себя, ласкать грудь, живот. Сначала она думала о Робине, потом уже ни о чем не думала.
Она опустила глаза к груди, потом ниже. Увидела холмик, обильно поросший густыми курчавыми волосами. Ей нравилось иногда воображать, что это лес, а она — крохотный путник, пробирающийся сквозь чащу. Пальцы скользнули дальше, ко входу в лабиринт, почувствовали влагу, остановились. Это был очарованный лес — и молчаливый, ни одна птица не пела в ветвях. Она бродила по чаще, с удивлением озираясь. Пальцы задвигались быстрее. Все замерло в ожидании, в предвкушении… Пальцы почти остановились. Осторожными движениями она выманивала кого-то, и вот он показался из укрытия, ожил, а она не спеша, медленно, окольными тропинками приближалась к нему.
Предаваясь фантазиям, Джейн в то же время видела комнату, кровать, потолок над головой. Играя со своей пуговочкой, она чувствовала, что поднимается, кровать несет ее вверх, набирает скорость, взлетает в небо. Комната, университет, весь Город с башнями отпали, рухнули, канули вниз, а она неслась все выше, выше…
А потолок расширялся, утончался, вытягивался. Сквозь него просвечивали первые вечерние звезды. Их делалось все больше, все ярче они горели. Джейн задышала чаще, извиваясь на кровати. Простыни сбились в комок. Быстрее! Небо полиловело.
Джейн парила в воздухе.
В нетерпении она побежала вверх по холму. Деревья мелькали с обеих сторон. Быстрее, быстрее, в такт движениям пальцев, бежала она и одновременно парила в небе. И вот, закончив
Там, внизу, стоял домик.
Он был невысокий, белый, странной архитектуры. Таких она еще никогда не видала, и все же он был ей знаком, как часто повторяющийся сон. К дому примыкала пристройка, без окон, но с дверью во всю стену. К двери вела короткая, но широкая дорожка. На крыше торчала, видимо, телевизионная антенна — не было оберегов, как у громоотвода.
Джейн как во сне обогнула по тропке дом, толкнула заднюю дверь, вошла в кухню. Ее обступили до боли знакомые запахи.
Там была женщина. Понимая рассудком, что видит ее впервые в жизни, Джейн всем своим существом потянулась к ней. Женщина сидела за кухонным столом, сгорбившись, уронив голову на руки. Бутылка виски и полупустой стакан стояли у одного ее локтя, пепельница у другого.
Джейн подошла на цыпочках, боясь заговорить и не в силах оставаться на месте. У женщины были темные кудрявые волосы, спадающие до плеч. Она ничего не слышала.
Джейн дотронулась до ее руки:
— Мама!
Мать, тихонько вскрикнув, подняла голову.
Глава 14
Мартышка добралась до ее тайника!
Тайник у Джейн был в картонной коробке под кроватью. Сверху для маскировки там лежали старые колготки. Мартышка вытащила коробку, разбросала содержимое по полу, перещупала своими лапами. Разъяренная Джейн стала все собирать. Там были книга, которую она украла для Ламии и собиралась при случае вернуть в библиотеку, стопка кредитных карточек и удостоверение личности, которые она вытащила тогда из бумажника Гальяганте, трубка, гашиш и летучая эссенция, хранящиеся для моментов досуга и уединения, и еще какие-то пустяки, дорогие ей как память о Гвен и Питере. Ничего не пропало. Мартышка рылась в ее вещах ради информации.
В коробке не было ничего, что могло бы раскрыть ее тайны. Джейн прятала эти вещи не потому, что боялась, что их увидят, но они были ей дороги, и она не хотела, чтобы к ним прикасались чужие руки.
И все-таки к ее гневу примешивалось беспокойство. Она ощущала какую-то угрозу. Хорошо изучив Мартышку, она понимала, что та полезла в ее вещи не просто так. Это был сигнал — но чего?
Из коридора доносился смех. Габундианки украшали свои двери венками из остролиста в честь зимы. А потом они растерзают кабанью тушу и окропят кровью все окна и двери. Джейн не собиралась в этом участвовать, слишком мрачно было у нее на душе для их невинных забав. Мрак и холод глубоко запустили когти в ее душу. Такой длинной зимы она еще не видела.
Она задернула шторы, сбросила одежду, мазнула эссенцией по животу, растерла. Зажечь гашиш в трубке удалось только с третьей спички. Мысли блуждали, она никак не могла сосредоточиться. Не меньше часа прошло, пока ей удалось наконец собраться и перенестись.
— Расскажи о себе.
Ее мать шла в сумерках по речному берегу, Джейн догнала ее и пошла рядом. Она неловко сложила руки на спине, мать скрестила свои на груди. Они обе боялись прикоснуться друг к другу.
— Ну что тебе рассказать… Я косметичка. С Франком мы расстались, семь лет уже. Теперь я в основном одна живу. — Она нервно рассмеялась. — Вроде и рассказывать не о чем. Иногда помогаю в больнице.