Хроники железных драконов
Шрифт:
Гости столпились на балконе. Мало кто наблюдал поединок сверху, как Джейн. Серьезные болельщики хотели быть ближе, слышать хрип и тяжкое дыхание борющихся, вдыхать запах ярости и страха.
Это был жестокий спорт. Джейн не понимала его привлекательности. Вот зрители — другое дело. Она задумчиво сжала губы. Меланхтон нуждался в горючем, она обещала ему. Почти любой из этих годился. Кого выбрать?
Она протянула руку к бокалу. И тут по спине у нее пробежала дрожь, волоски на руках и бедрах поднялись дыбом, показалось, что по ноге ползет насекомое. Эти знаки возвещали
Джейн ждала. Когда он был совсем близко, она кокетливо обернулась, как учили на специальных курсах. Губы разжались, изогнутая бровь чуть поднялась, глаза широко раскрылись с легким вызовом и едва заметной насмешкой. Это выражение должно было означать: ну-ка, покажи, что у тебя есть.
На Гальяганте эти ужимки не действовали.
— Ты должна быть с гостями!
По берегам искусственной реки горели факелы. На фоне огней Гальяганте выглядел как один из своих воинственных предков. В те времена, потревожив какого-нибудь из них, расплачивались кровью, своей или чужой. Джейн откинулась на перила с притворным безразличием.
Никогда не признавать свою вину. Это первое, чему ее обучили.
— Я и так все время с гостями. — Она приподняла бокал, бросила на Гальяганте поверх него быстрый взгляд. — Красуюсь в своем наряде! — Отвернулась, села, задрав на перила ногу в сапоге с высоким каблуком. На ней были черные кожаные брюки в обтяжку. — Могу сказать, что и костюм, и я пользуемся успехом.
Она наклонилась вперед, позволяя заглянуть в опустившийся вырез жакета, стянутого молнией на талии и на бедрах. Не доходящая до пояса тесная трикотажная блузка задралась, так приподняв ее груди, что они лежали как на подносе.
— Вам нравится, как переделали мою ложечку? — Она кокетливо покачала висящей на цепочке ложкой.
Гальяганте повертел вещицу в руках. Ювелиры-гномы изогнули рукоятку сложной спиралью, чтобы ее аллегорическое значение было более очевидным. Головку сделали плоской и выбили на ней рельефный символ Богини — с одной стороны шершавые выпуклости, с другой — загадочные гладкие цилиндры.
— Ты не стараешься. — Он выпустил ложку из пальцев. — Выглядишь как картинка из комикса.
— Я продавала бы себя успешнее, если бы лучше понимала, кем вы хотите меня представить.
— Твой образ еще не завершен. Мелочи не имеют значения.
— Но я…
— Если ты не справишься, я верну тебя на место. — Он выделил последнее слово. Щелкнув пальцами, Гальяганте бросил через плечо: — Пройдитесь с ней! Пусть не сидит на месте.
И как гора, окутавшая себя туманом, скрылся из виду.
— Фата Джена! — почтительно произнес кто-то. Перед слугами надо было задирать подбородок и разговаривать с ними небрежно — но не высокомерно. Слуги, гномы и кредиторы — слишком ничтожны и не стоят высокомерия. Надо твердо смотреть им в глаза. Отворачиваться, не успев договорить. Не проявлять к ним участия, разве что специально хотите их помучить. Джейн обернулась, и у нее рот раскрылся:
— Видок!
— Госпожа меня помнит? — Видок почтительно улыбнулся, склонив тронутую сединой голову. Но и в этой позе он казался опасным. — Большая честь для меня!
Джейн
— Что вы тут делаете?
— Благородный господин Гальяганте пожелал расследовать ваше прошлое. В ходе расследования мы и встретились. Гальяганте нравятся хорошие специалисты. Он предложил мне службу на таких условиях, что я не смог отказаться. И вот я здесь. — Видок предложил ей руку. — Вы уже знакомы с фатой Инколоре?
— Нет еще. Она возлюбленная Гальяганте, верно?
— О, гораздо больше того.
Не прерывая беседу, он вел ее к центру сада.
Фата Инколоре стояла у пруда, подсвечиваемого снизу, через стеклянное дно, и оживленно беседовала с тремя гостями. Мягкое освещение подчеркивало модную трупную бледность ее лица. Увидев, какое на ней платье, Джейн действительно почувствовала себя картинкой из комикса. Под прудом находился бальный зал, и темные тени рыбок скользили над головами танцующих.
Видок зашептал ей на ухо:
— Слева — фата Джуиссанте. Ее прочат на пост сенатора от партии Левой Руки на ближайших выборах. Еще вернее, что она займет место фаты Инколоре у Гальяганте. Скоро ей придется выбирать. Нельзя иметь и то и другое сразу. Рядом с ней — благородный господин Корво. Типичный представитель своего класса, в обращении небрежен, но опасен, если его рассердить. Смейтесь, когда он шутит. Тот, тощий, в красном плаще и шляпе с пером — это выскочка, внимания не стоит.
Он выпустил руку Джейн и отступил в тень. Джейн подошла к беседующим. За разговором на нее не обратили внимания.
— Но согласитесь, фата Инколоре…
— Эксперименты с истязаемыми химерами неопровержимо доказали…
— А разве не может быть, что…
Фата Инколоре нетерпеливо затрясла головой:
— Все пытаются установить какие-то соотношения между двумя мирами. Говорят, что тот мир — нижний, а наш — верхний, что мы корабль, а тот мир — якорь, что они реальность, а мы — фантазия. Все это просто смешно. Два мира — просто два уровня существования материи. Просто-напросто мы существуем на более высоких энергиях, чем они. Это разделение непреодолимо. Ничто из нашего мира не может существовать там и ничто из того в нашем. Если вы просунете руку в нижний мир, она мгновенно аннигилирует, каждый ее атом превратится в энергию. Можно, конечно, пройти Вратами Сна, но перенос материальных предметов из одного мира в другой невозможен.
— А дети? — возразила фата Джуиссанте. Лицо выскочки оживилось, словно произнесли непристойность. — Вы слишком много зарабатываете на похищенных детях, чтобы говорить о невозможности переноса.
Пухлые губы фаты Инколоре сердито сжались. Брови взметнулись, как черное пламя. Но в глазах ее мелькали искры веселья. Словно она была хищником, которого загнал в угол не слишком уважаемый противник.
— Физического переноса нет. Я говорю только об этом. Дети — это особый случай, исключение, если хотите, которое… — Она подняла глаза. — А! Новая игрушка нашего хозяина.