Хроники железных драконов
Шрифт:
Джейн, перестав на минутку бросать, искоса взглянула на Горца. Он барабанил пальцами по столу — единственный из всех, кто ничего не бросил. Она со стуком шлепнула на стол перед ним монету.
— Присоединяйтесь, господин пилот!
Он так резко отодвинул свой стул, что чуть не упал сам. Стул перевернулся.
Горец выбежал из зала.
Чувствуя непонятную обиду, Джейн бросила сразу целую пригоршню монет, размахнувшись изо всех сил. Тоби приподнялся с колен, непременно желая поймать их. Некоторые он проглотил, но большинство попало в
— Ну а вы сами? Вы бы сумели поймать столько монет, если бы довелось?
— Я не смогла бы так широко открыть рот.
— Вы могли бы стоять на голове и ловить их вашей belle-chose. — Она повернулась к Гальяганте. — Сколько ты за нее хочешь?
— Наличными? — Гальяганте прикинул: — Как минимум в три раза больше того, что потратил. Но я пока не готов продавать. У меня есть план пробраться на телевидение. Я ведь туда немало денег вложил. Теперь хочу вложить идеи.
Подошла нимфа с новыми корзинками. Тоби Буме был уже почти полон. Каждая монета теперь падала в его глотку со звоном.
— Извините меня, — сказала Джейн. Она взяла сумочку и встала. Гоблин ткнул пальцем через плечо в сторону дамской комнаты. Джейн пошла туда.
Там было грязно. Даже не заходя в кабинки, можно было сказать, что многие унитазы забиты. Она перешагнула через лужу, подошла к зеркалу, сняла маску. Краска на лице размазалась.
Раскрылась дверь, вошла фата Инколоре. Тоже сняла маску перед зеркалом. Соскребла что-то с зуба. Достала серебряную коробочку.
— Нюхнешь? — спросила она.
— Ладно.
Инколоре положила коробку на край раковины, отмерила две дозы. Свернув трубочкой банкноту, протянула Джейн. Джейн поднесла конец трубочки к носу и наклонилась к кучке порошка.
Она почувствовала удар сразу в горле и в голове. Откуда-то возникло ощущение широкой зеленой лужайки. Как будто в комнате, о существовании которой она ничего не знала, зажегся свет.
Инколоре вынюхала вторую порцию, а банкноту скомкала и бросила в угол.
— Что у тебя произошло с Горцем? Ты его вывела из себя.
— Правда? — небрежно спросила Джейн. — Должно быть, я сказала что-то не то.
— Ну и ну! — Инколоре прикоснулась к коробочке, и та исчезла. — Сначала фата Джуиссанте, потом мой брат. Ты, видно, со всем светом воюешь.
— Если и так, вас это не касается.
— Я скажу прямо. Мой брат явно заинтересовался тобой. У меня есть причины поощрять это увлечение.
— Мечтать не запрещается. — Джейн потянулась за маской.
Инколоре взяла ее за руку.
— Гальяганте слишком разбрасывается. Эта его идея заняться телевидением… — Она пожала плечами. — Это безнадежно. Он сам еще не знает, как тебя использовать. Понимаешь меня? Если у него будут проблемы с фондами, он постарается вернуть то, что вложил. У него не будет выбора. Он продаст тебя Джуиссанте. — Ее темные глаза смотрели серьезно и сердито. — И это будет сделка, о которой ты очень пожалеешь.
— Меня нельзя продать, — резко сказала Джейн. — Я не собственность Гальяганте. Джуиссанте купить меня не может. А вы вообще ни при чем.
— Ты все-таки странное создание. — Инколоре провела рукой по лицу. Во рту у нее появилась дымящаяся сигарета. Она выпустила дым из ноздрей. — Слушай, что я предлагаю. У меня нет большого желания финансировать очередные затеи Гальяганте. Но я повожу его за нос недельку-другую, если ты согласишься, чтобы я тебе кое-что показала.
— Что?
— Тебе понравится. — Она отщипнула горящий кончик сигареты и проглотила. Остальное бросила на пол. — Позвони моей секретарше, мы договоримся о времени.
Гальяганте заторопился уходить. Они спустились следом за ним еще по одной обшарпанной лестнице. Коридор загораживала поставленная поперек метла, так что они свернули и попали в комнату со множеством стеклянных кабинок, куда зазывали гурии в микроскопических ярко-розовых бикини и кожаной сбруе с блестящими кнопками. Джейн внезапно подумалось, что гоблинская ярмарка, наверное, не имеет конца. Вполне возможно, что через городские подвалы и подземелья тянется бесчисленное множество глухих комнат и залов для оргий, с запахами гари и грязных туалетов, с назойливой музыкой, и там толкутся бесчисленные бездельники и отбросы общества. Ей было скучно, она устала, она не понимала, что здесь делает. Полная безнадежность. Джейн подавила зевок.
— Фата Джена скучает с нами, — сказал один из двоих, возможно Флористан.
— Нет, ничего.
— Может быть, наши удовольствия для нее слишком изысканны. — Если тот был Флористан, этот, стало быть, Эспландиан.
— А почему бы нам не пойти куда-нибудь, где Джене понравится?
— Если есть на свете такое место.
Они надвигались на нее, эти эльфийские ничтожества, и их глаза недобро поблескивали в прорезях масок. Джейн отшатнулась от них, чего-то вдруг испугавшись, побежала, увидела перед собой арку. Над стеклянной дверью, в окаймлении мигающих лампочек, висела вывеска:
АДСКИЕ ГОРИЛЛЫ ПРИГЛАШАЮТ.
Сны наяву. Губительные наркотики.
Омерзительные фантазии.
— Я думаю, — сказал Гальяганте, — что наша Джена найдет здесь то, что ей надо. — Он открыл перед ней дверь. — Прошу!
— О да, о да, в восхищении приветствуем вас!
Они сидели на мягких стульях в небольшом фойе, а пожилой гоблин, толстый и лысый, распинался перед ними. Он подпрыгивал, кланялся и беспрестанно потирал руки.
— О да, — говорил он, — конечно, мы знаем! Еще бы, кому и знать, как не нам! Знаем лучше вас самих. Ваши отвратительные секреты, ваши грязные тайны! То, что вы никому не откроете! Первая любовь! Промывание желудка! Восемь ярдов пожелтевших, старых кружев! — Он осклабился в сторону Гальяганте. — Рыболовные крючки! И все прочее!