Хроники Звёздного Народа
Шрифт:
Всё это профессор говорил как бы между прочим, а сам что-то искал в своих бумагах. Наконец, нашёл записную книжку, открыл нужную страницу и набрал номер телефона.
– Здравствуй, друг! – сказал он в трубку. – Организуй мне на послезавтра несколько водолазов. Сколько конкретно?
Он вопросительно посмотрел на Мирракса.
– Троих, думаю, хватит. Я помогу.
– Троих. И сварочные аппараты для подводной работы. Да. И баржу с буксиром. Желательно, чтобы ранним утром все были здесь. Да. Работы ликвидируем. Чем я буду заниматься? Пожалуй, крабами, совсем неизученная область. Всё. Договорились.
И, подняв глаза на Мирракса, грустно сказал:
– Всё, Мирракс, назад дороги нет. Ваша
– Хорошо, профессор. Надеюсь, и вы меня не выдадите. Идемте к дельфинам.
Они спустились вниз на помост. Подошли к самому краю. Мирракс свистнул. Дельфины выпрыгнули из воды.
– Я хочу поговорить, – прощёлкал Мирракс.
– Мы готовы, – все четверо подплыли ближе и подняли головы из воды.
– Вы готовы добровольно сотрудничать с людьми?
– Не со всеми. Мы любим Ольгу, но надеемся, что ты её увезёшь. Мы будем продолжать сотрудничать с Хранителем. Его миссия – написать нашу историю и описать наши обычаи и быт. Настало время.
– Я не об этом. Послезавтра уберут сетку, отделяющую бухту от моря, и вас освободят. Вы будете приплывать сюда днём для работы?
Дельфины переглянулись. Один из них издал длинный протяжный свист. Через некоторое время за сеткой появилась большая стая дельфинов. Они бурно обсуждали новость – и вольные, и те, что в бассейне. Наконец, вожак вольной стаи обратился к Мирраксу.
– Мирракс, сын планеты Орв звезды Орв, ты настоящий друг. Мы будем сотрудничать с Хранителем. Каждый день к нему будут приплывать дельфины. Мы приведём к нему наших детей и стариков. Мы не нарушим слова. Но он тоже должен дать клятву, что не причинит вреда никому из тех, кто сюда придёт. Но люди коварны, и многое на этой планете от него не зависит. Тебе назовут условный знак тревоги. И ты тем же способом передашь эту информацию ему. Но пусть сначала даст клятву.
Мирракс повернулся к профессору и перевёл ему суть разговора. Глаза профессора засияли неподдельной радостью. Он опустился на колени на краю помоста, положил ладони рук на поверхность воды и произнёс:
– Солнце, Земля, Вода, Водный народ, именем Закона и своей жизнью клянусь, что не причиню вреда ни одному существу, доверившему мне свою жизнь.
После этого вольная стая исчезла, а один из дельфинов бассейна подплыл к помосту и положил голову на мат. Мирракс встал на колени и приложил свой лоб ко лбу дельфина. Потом встал и проделал то же с профессором.
– Я понял, – через некоторое время сказал тот.
И дельфины закивали головами. А Мирракс снова обратился к ним:
– Вы покинете бассейн до начала демонтажных работ?
– Нет. Женщины не смогут перепрыгнуть через загородку. И потом, пусть факт освобождения будет официальным.
– Ясно. Тогда прекратите голодовку. И простите Ольгу. Она ещё молодая. И она очень сожалеет обо всём.
Дельфины снова закивали головами и начали резвиться. Мирракс перевёл профессору последний разговор, и они пошли наверх, к зданию биостанции. Профессор отдал распоряжение, и дельфинам понесли рыбу.
День выдался длинным и трудным. К вечеру Мирракс устал. Он устал не столько от дел, сколько от дум. Он понял всё. И теперь он знал, что игра действительно, опасна, а времени у него мало. Он даже понял слова, которые Мать вскользь сказала его сестре, а Мать слова всуе не скажет. Это большая честь – породниться со Звёздным народом. Можно поставить на кон и свою жизнь. Он полюбил эту девочку с первого взгляда. Знал, что если это к мужчине приходит, то он сразу понимает, что это навсегда. Или не приходит, и тогда он мечется всю жизнь от одной женщины к другой. Возможно, именно поэтому у него до сих пор не было жены. Он хотел любить. Но теперь ему нужно было, чтобы и она полюбила его. Не просто влюбилась в сказочного принца, а полюбила. И ради этой любви познала себя до конца. А время можно считать по минутам. Он не может проиграть. Теперь он понял, что Мать рискует своей жизнью не только ради Сигла, но и ради него. Значит, вся его мощь должна быть здесь. И его победа будет для неё лучшей помощью.
Вечером он пошёл на утёс. Он лёг на землю крестом, прижался всем телом и прошептал:
– Земля, помоги Матери. Мы её зовём Матерью. Для тебя она Василиса. Земля, помоги Василисе.
Земля молчала. Но вдруг он почувствовал, что его сердце окатило тёплой волной.
– Благодарю тебя, Земля, – и он поцеловал землю.
Потом он сел на краю обрыва, свесив ноги вниз.
– Люцифер! Мне нужна твоя помощь.
– Слушаю тебя, Мирракс.
– Я полюбил эту девушку. И ты это знаешь.
– А ты не боишься? Ведь теперь ты знаешь всё.
– Да, знаю. Хранителей не приставляют к простым девушкам. Но я не нарушу Закон. Догадываться – моё право. Озвучить – нарушить Закон. Здесь ты меня не поймаешь.
– Чего же ты хочешь от меня?
– Эта девушка светла и прекрасна, как ангел, но мощна тёмной силой и коварна, как демон. Она – дитя Земли. И очень на неё похожа.
– Ты умён, Мирракс. Но почему ты не обращаешься к Солнцу?
– Солнце уже сделало свою работу, и я уже его поблагодарил. Ты же знаешь. А ты только начал её учить. У нас мало времени. Она должна пройти инферно на Земле, иначе она погибнет. Ты ведь и это знаешь.
– Но можешь погибнуть ты.
– Я всё равно погибну через неделю, если она не познает себя.
– Ты честный и смелый человек, Мирракс. Ты преданный друг. Я помогу тебе. Но туго тебе придется. Ты уверен в себе?
– Я постараюсь выдержать. Это и моё испытание. Ведь звёзды не берут себе в родственники кого попало.
– Теперь я понимаю сестру. Ты умён, отважен и честен. Я её выбор одобряю и тебе помогу.
И словно молния сверкнула. Мирракс понял, что с этой минуты его жизнь в опасности.
Ольга тоже устала. Весь день она злилась, не понимая этой прихоти профессора – поставить забор, да ещё в такие короткие сроки. Ну, конечно, ей дали дело, чтоб она не лезла к дельфинам! А она пришла утром на биостанцию, кроткая и покладистая. Она победила гордость, и ей это далось нелегко. Она готова была извиняться перед всеми, перед профессором, перед дельфинами и перед этим рыжим. Но никто даже слушать этого не захотел. Её унизили ещё больше. Тёмное пламя её души разгоралось, и она ничем не могла его унять. Разум был бессилен. Ей хотелось ломать и крушить, сорвать на ком-то свою злость, но все давно разошлись. Даже строители, которые работали до темноты, ушли несколько минут назад. В сердцах она стукнула по каменной плите забора и вскрикнула от боли. Это немного отрезвило её. Потирая ушибленную руку, она вспомнила, что ещё вчера дала себе клятву, что победит это в себе. Домой идти не хотелось. Там лежит эта книга, где каждая строчка про неё, такую. А она считала себя хорошей, светлой, доброй и даже весёлой. Как хрупка, оказывается, в ней эта корочка-оболочка, а внутри она вся из тьмы и грязи. Она вспомнила, что сегодня, препираясь с рабочими, она несколько раз грязно выругалась. И сама удивилась: и что выругалась, и что это помогло сдвинуть дело. Но если мир такой, почему она должна быть иной? Она заметила, что ноги несут её на утёс. Два дня назад она поклялась себе, что никогда больше туда не пойдёт. Она даже остановилась. Потом махнула рукой и пошла дальше. Подумаешь, одной нарушенной клятвой больше, одной меньше – какая разница. На этот раз она увидела его сразу. Он снова стоял на самом краю обрыва и смотрел в небо. Вот причина всех её бед!