Хроноагент

Добряков Владимир Александрович

Я еще раз глажу Эллу по голове, обхватываю ладонями ее виски и целую в открывшиеся мне навстречу губы.

“Может, все-таки попытаться прорваться?” — мелькает и тут же гаснет мысль — достаточно еще одного взгляда на экран обзора. Не разжимая объятий, в которых притихла Элла, я оборачиваюсь к экрану связи. Стелла стоит в прежней позе, спокойная, как Снежная королева. Я киваю ей, и она поднимает руку в прощальном жесте…

… — Что-то он слишком долго не приходит в себя.

— А ты как думала? Такое

расстояние, ты прикинь. Кто знает, всю ли матрицу нам удалось принять без искажений? Да тут еще и этот взрыв…

— Стоп! Он, кажется, уже слышит. Андрей! Андрей! Ты слышишь меня? Ну же!

Голос Лены настойчиво требует ответа, но я ничего не могу поделать, даже глаза открыть. Я только слышу.

— Он слышит, это точно. Но он ничего не может: ни ответить, ни пошевелиться. А как с другими чувствами? Нет никакой реакции. Продолжим активацию…

Меня поглощает мерцающий розовый туман, из которого я выплываю в знакомой комнате — “стартовом комплексе”, как называет его Магистр. Первое, что вижу, это тревожные глаза Лены, она смотрит на меня с болью и надеждой.

— Слава Времени! Вернулся! Ты представить себе не можешь, как я за тебя боялась.

С этими словами Лена подскакивает к пульту и продолжает привычные манипуляции.

— Ты не представляешь, такое расстояние! И ведь надо было держать постоянную мгновенную связь. Практически все энергетические мощности Монастыря работали на нас. А тут еще и взрыв, который ты устроил под занавес. На матрицу наложились такие искажения, что я уже думала: все, не справлюсь. Пришлось бы оставить тебя с “чистой” матрицей и потом возиться с тобой недели две-три. Но ничего, все обошлось.

Тут меня скрючивает в судорогах. Лена, как всегда, без всякого предупреждения проверяет двигательные рефлексы. Я крепко ругаюсь про себя, а вслух спрашиваю:

— А как Андрей? С ним как?

— С ним все в порядке. Его успели выдернуть в тот момент, когда ты подал команду “огонь”. Так что взрыв его матрицу не исказил. Ну, были, конечно, сложности из-за расстояния, но все обошлось.

— А ты знала, что будут такие осложнения? — спрашиваю я, вспомнив, каким тревожным взглядом она меня провожала.

— Конечно, — спокойно отвечает она, — мы не первый раз работаем на звездных расстояниях. Тут есть ряд сложностей, большой риск с вероятностью один к одному. Но ведь это и есть наша работа. Я была к этому готова. Другое дело, мы не могли предвидеть, что твое возвращение будет сопровождаться аннигиляцией двухсот тонн вещества. Взрыв такой мощности сильно исказил поле твоей матрицы. Вот к этому я не была готова. Мы ведь решили, что ты уведешь крейсер в бесконечность.

— У меня не было другого выхода, — говорю я, садясь и натягивая шорты.

— Да, мы это видели. Представь себе, какие минуты я пережила, когда у вас вышел из строя основной двигатель! Кстати, по-моему, ты в последнюю минуту заколебался, стал искать альтернативный выход.

— Верно заметила, — прерываю я ее, вставая и застегивая

рубашку, — уж больно мне не хотелось для них такого конца.

— В этом — наша работа, милый, — тихо говорит Лена, кладя мне руки на плечи, — и к этому придется привыкнуть. Будут еще более худшие варианты, поверь мне. Для этого и придется тебе пройти курс морально-психологической подготовки. А теперь пошли к Магистру. Он ждет нас.

У Магистра нас уже ждут Андрей и Катрин. Увидев нас, Магистр заметно оживляется.

— Слава Времени! Все наши покойнички в сборе! Кэт, как ты находишь, неплохо они выглядят для покойников? Думаю, неплохо, особенно если учесть, что тебя, Андрэ, он распылил на атомы, а сам умудрился превратиться в электромагнитный импульс. А что, Элен, как ты считаешь, можно покойничкам помянуть себя рюмочкой коньячку?

— Медицина не возражает.

— Только попробовала бы!

— Что тогда?

— Тогда бы мы все равно выпили, но уже без твоего участия. Пила бы себе кофе. Кстати, Андрэ, а на что похожа куха?

— Аромат кофе, а вкус шоколадный и еще какой-то привкус, довольно приятный…

— Я бы сказал — пряный, — вставляет Андрей.

— А ты когда успел кухи попробовать?

— На “Кугуаре”. Там мы только этим и держались во время боя. Куха тройной крепости прекрасно тонизирует, повышает реакцию, но, говорят, здорово изнашивает организм.

— По тебе этого не скажешь, — шутит Магистр. — Давай-ка к столу.

На столе стояли бутылка коньяку (настоящего французского!), тарелочка с тонко нарезанным лимоном, открытая банка сардин, гренки с сыром, кофейник, чашки, печенье и пирожные для дам. Магистр торжественно разливает коньяк по рюмкам, обхватывает свою рюмку узкими жилистыми ладонями с длинными нервными пальцами, минуту молчит согревая напиток, потом говорит:

— Ну, хроноагенты, за ваше удачное, вопреки всем моим предчувствиям, возвращение!

Мы молча выпиваем и закусываем. Магистр вновь наполняет рюмки, молчит, что-то обдумывая, наконец говорит:

— Ну и жестокий же вы народ, летчики-истребители. Одно слово — вояки. Надо же додуматься… Нам такое и присниться не могло. Вызываю огонь на себя! Ты это имел в виду, когда испрашивал санкцию на любые действия?

— И это тоже. Надо было быть готовым к любому исходу.

— Ничего себе исход! Ну а этот… — Магистр кивает в мою сторону, — тоже хорош! Надо же такое придумать! Слушай, неужели не колебался?

— Почему же? Я до последней минуты искал другой выход. Был готов отменить приказ о взрыве и попытаться прорваться на планетарных двигателях, но потом…

— Что потом?

— Потом вспомнил о предостережении Фридриха: пришельцы могут не только читать наши мысли, но и управлять нашим поведением. Тогда я решил, что другого выхода у меня просто нет.

— И правильно решил. — Магистр поднимает рюмку. — Помянем доброй памятью Кена Берто, Доса Кубено, Эллу и весь экипаж “Конго”. Они погибли славной смертью.