Хронокулус
Шрифт:
Ностальгия странная вещь: по прошествии времени, наш мозг играет с нами злую шутку, вызывая тёплые воспоминания в тех моментах, когда в прошлом творился форменный пиздец. Нечто схожее я чувствую по отношению к офису, где провёл лучшие годы своей жизни. Положительные моменты были, но на фоне происходящего мракобесия — капля в море. Ложка мёда в бочке дёгтя, не иначе.
А я всё равно рад сейчас оказаться в офисе, хотя бы, потому что на меня больше никто не накричит, не будет, в очередной раз, угрожать лишением премии, никаких перешёптываний коллег за спиной. Честно говоря, я бы прямо сейчас
Но нельзя отвлекаться на рефлексию и ностальгию по старым временам! Ключи!
Я дёрнул ручку двери, ведущую в личные покои Алины, но она (дверь, не начальница) не поддалась.
— Разве я не проверял твой кабинет? — спросил я воображаемую Алину и наклонился.
Дверь заперта на ключ, судя по тому, как выглядит щель возле дверного замка (особый штырёк воткнут в косяк). Я пожал плечами, спустился на первый этаж, прихватил из магазина инструментов громадный топор-дровокол, вернулся к кабинету начальницы:
— А вот и Джонни! — рявкнул я после первого удара по хлипкой дверце.
Крушить лакированную фанеру оказалось довольно просто и приятно. Пары минут хватило, чтобы я разнёс дверцу на мелкие запчасти. Я радостно выдохнул, смахнул пот со лба, закинул топор себе на плечо как заправский лесоруб. Нормальный лесоруб, а не как эти пидоры в клетчатых рубашечках и бородой из барбер шопа!
Я заглянул в кабинет Алины, повернул голову в сторону её столика и выронил топор от неожиданности — он с грохотом упал на ламинат, едва не отдавив мне ногу.
— Быть не может… — ошеломлённо произнёс я.
Вместо Алины, в кресле сидел никто иной, как его бывший лучший друг и соперник — Витя. Но и это не самое ужасное! Я подошёл чуть ближе и стал свидетелем того, чего никогда не хотел увидеть: моя начальница сосала Вите под столом!
— Так, вот в чём дело… — я издал нервный смешок, хватаясь за лицо руками.
И тут я осознал, что увольнение того парня-аниматора Чикен Рибз, назначение меня на почётную должность носителя костюма петуха, встреча с Виктором в конце рабочего дня, провокация на людях, чтобы был повод меня уволить — не случайность!
Сложно сказать, кто являлся инициатором такого сложного плана, потому что Алина и Витя, примерно одного поля ягоды, когда речь идёт об умственных способностях. Скорее всего, придумали вместе в схожей, как сейчас, обстановке.
— Вить, за что ты так со мной? — с глубокой обидой в голосе спросил я. — Знаю, ты мне уже не ответишь, не напрягайся…
Я снова кинул брезгливый взгляд на Алину, которая больше походила на питона, проглатывающего сэндвич.
— А ты и не напрягаешь, да, я вижу… Знаешь, дружище, а ведь так всегда было. С момента знакомство до наших дней включительно. Ты всегда пытался меня унизить, жестоко подкалывал, когда мы были в компании девушек или общих друзей. При возникновении проблемы пытался скинуть всё на меня, так как знал, что я из чувства дружбы возьму удар на себя.
Я поднял топор с пола, снова закинул на плечо, сделал шаг вперёд — пространство вокруг постепенно оживало.
— Сколько твоих дружков посылали тебя, когда ты постоянно попадал в беду? Кто отвечал
Сделал ещё один шаг к столу, пальцы в нетерпении впились в рукоять топора.
— Неужели ты из тех людей, которым искренне делают добро, а они в ответ думают «ха! Нагрел лоха!»? Хотелось бы верить, что это не так… только факты говорят об обратном. Помнишь, почему мы вообще поссорились? Та девушка… Кристина, вроде её звали? Прости, я уже плохо помню, прошло слишком много времени. Мне интересно другое — а помнишь ли ТЫ её? — я презрительно ухмыльнулся при виде Алины под столом. — Очевидно, что не помнишь… Она мне искренне нравилась, чтоб ты знал! Хорошая была…
Ещё один шаг в сторону бывшего лучшего друга.
— Но для тебя Кристина была, цитирую: «очередная насадка на член». Так ведь, Витя? Разумеется, это так. Столько раз видел подобные сцены в твоём исполнении, но закрывал глаза. Если честно, даже не знаю, почему…
Я ухватил топор в обе руки и начал легонько подбрасывать его, прокручивая тяжёлым лезвием.
— Глупый тогда был, наивный… и одинокий, — я уставился на Витю страшным безумным взглядом. — Чем ты и пользовался!
Ещё один шаг.
— Но тебе всегда было мало, сколько себя помню! Ты же не можешь остановиться творить хуйню, если тебя никто не одёрнет, верно? Этим человеком всегда был я, а другого такого лоха ты себе не нашёл, правильно?
Я размял плечи, звучно хрустнул шеей, возвращая топор на прежнее место, чтобы удобнее сделать замах. До Виктора оставалось два шага.
— Ты настолько не простил мне отказ быть твоим «другом», что залез в трусы к этой мартышке, которая сейчас давится под столом твоим обрубком… и всё ради чего? Цель у тебя была какая, Витя? Что ты пытался мне и себе доказать?
Сделал новый шаг.
— Хотел бы я услышать ответ… навряд ли ты сказал мне правду, как обычно, спихнул вину на… на эту сосалку, хотя бы. Даже на смертном одре не признал, что хотел мне испортить жизнь — яиц бы не хватило, как обычно! Знаешь, куда я сегодня отправляюсь? За ответами и возможно лекарством от застывшего времени. Я бы мог оставить вас двоих до лучших времён, попытаться привести в норму, выпытать из ваших кричащих тел всё необходимое, но…
Я сделал ещё один шаг вперёд и устало закрыл глаза.
— Думаю, лучше нам поставить жирную точку в этих отношениях. Прощай, Витя!
Руки сами машинально дёрнулись — через мгновение топор был уже засажен вглубь черепа балдеющего лица Вити. Я ударил по его голове ещё раз. Потом, ещё раз. И ещё… и ещё раз…
Его голова так приятно превращалась в кровавую кашу, а у меня с каждым новым ударом на сердце становилось так легко и приятно. Будто вытаскиваю старую ржавую занозу из собственной души.
Когда от головы Виктора не осталось ничего путного, а вокруг шеи в воздухе завис самый настоящий фарш, я перекинул взгляд на Алину. Когда-то давно, у меня были планы на неё, но как только я увидел, что Виктор успел осквернить эту суку вперёд меня — я больше не хотел к ней притрагиваться без перчаток!