Хронос
Шрифт:
Алиса для меня точно существовала. Недавно она сбежала из дома, оставив родителям на столе записку: «У меня всё хорошо. Не волнуйтесь». Она понимала, что не может ничего не сообщить им хотя бы о том, что жива. Понимала Алиса и другое, что если родители узнают о ее бегстве от Матвея, своего жениха, то очень расстроятся, станут задавать ей кучу вопросов и уговаривать не принимать скоропалительного решения.
Поэтому она не сразу решилась прийти в их дом. Алиса шла по улице, не зная, что выбрать, потому как все варианты были плохими. «Но у отца больное сердце, – подумала она, и значит нужно зайти к ним, прежде чем уехать из города. Плохо то, что в первую очередь Матвей может позвонить им, когда поймет, что я не просто психанула
Было три часа дня, мама обычно в это время дома. Вот я и поговорю с ней и всё будет хорошо, – продолжала она уговаривать саму себя. Ключ от квартиры родителей у нее всегда лежал в сумке, как и паспорт, ей он был нужен на днях, когда она оформляла новый загранпаспорт, который как раз остался у родителей, и ей в любом случае нужно было туда попасть, чтобы забрать его. Всё складывалось именно так.
Подходя к парадному, она увидела соседку по площадке, которая выходила в этот момент из двери. Она узнала Алису и заулыбалась:
– Здравствуй, Алисочка. Говорят, ты выходишь замуж…
– Да, Мария Сергеевна.
– А ты к родителям?
– Да.
– Так мама ушла буквально несколько минут назад. Мы с ней поговорили, когда я мусор выносила.
Алиса подумала, что это даже лучше, если дома никого нет: она оставит им записку и они поймут, что с ней всё в порядке, а главное, что жива и здорова. И больше она ничего не напишет, тогда им не придется врать Матвею, просто скажут, что не знают, где она, и это будет правдой.
Алиса вошла в квартиру и сразу бросилась к столу, где в верхнем ящике у отца всегда лежали листы чистой бумаги. Он любил, чтобы всё было на своем месте и никогда не менял этих правил. Она взяла один лист из пачки и написала: «У меня всё хорошо. Не волнуйтесь».
Но как можно было не волноваться её родителям и Матвею, с которым на днях они должны были расписаться? Уже вовсю шли приготовления к свадьбе: были куплены кольца, приглашены гости (они вместе с Матвеем подписали приглашения на красивых открытках), в шкафу висело свадебное платье, заказанное у модного модельера, уже договорились о лимузине, а два дизайнера мудрили над тем, как украсить пространство, где должно было проходить само торжество. Было всё. Не было только самой Алисы.
Почему же она исчезла? Этот вопрос возникает сразу и тут же повисает в воздухе, как вырвавшийся из рук красный шар, улетающий к небу. В никуда.
Люди все слишком разные: у каждого свой ритм в движении вверх, своя частота, как говорят физики, поэтому мы вибрируем только на той волне, которая в данный момент нам соответствует. По этой причине потеряться в мире очень легко. Войти же с кем–то в резонанс – большая случайность и непредвидимая удача. Чаще всего мы входим с людьми в диссонанс, при этом каждый раз пытаемся себя переубедить в обратном, полагая, что дело в чем–то другом.
Я с осторожностью стала относится к тому, насколько близко можно подпускать к себе человека, потому как затянувшиеся из–за неразборчивости или простодушия отношения выбивают меня из моего собственного ритма, а значит, мешают мне двигаться туда, куда я шла. Конечно, ошибка – это тоже опыт, который нужно пережить, но важно это осознавать, а не вестись на внешние обманки и ловушки. Мне не чужды любые искушения и ложные стремления, например: кого–то переделать, кого–то спасти от самого себя или сохранить во что бы то ни стало отношения, которых больше нет. Уйти вовремя – это уже мудрость. Но много ли мудрецов я встречала в своей жизни? Нисколько. Поэтому большинство из нас находятся над бездной в свободном парении, но думают, что у них есть почва под ногами, принимая за неё зыбучие пески собственных иллюзий.
Жизнь – это и есть постепенное избавление от иллюзий и самой большой из них, что до тебя кому–то есть дело. Нужно просто принять всё происходящее и постараться с этим жить по возможности хорошо. Да, люди отличаются довольно сильно друг от друга, если не принимать во внимание физическую структуру, которая и есть та самая обманка: вот же он – человек, и я – человек, мы оба с ним – «человеки», значит можем понять друг друга, должны понять. Но выходит, что никто никому ничего не должен. Тем более что истинный смысл нашего существования на Земле неизвестен. Одни версии и предположения. Экзистенциалисты вообще призывают отказаться от поиска разумного смысла. И они же считают, что человек сам должен наполнять свою жизнь смыслом, он может выбирать, каким ему видеть это пространство, окрашивая его своими идеями и воплощая их в реальность. Круто, конечно: человек есть то, кем он сам решает быть в этом мире. Но мне больше нравятся принципы существования человека как путешественника, идущего к своей истинной сущности, хоть и мудрено такое учение и накручено в нем много чего противоречивого, однако в этом есть и свой кайф: ты идешь, будто на ощупь с завязанными глазами, потом повязка спадает и – это нечто, чего ты не ждала. Правда, оно может быть как со знаком плюс, так и со знаком минус. Но интрига – царица любого сюжета.
Кроме меня, никто не знал о местонахождении Алисы, я и сама узнала об этом случайно, впрочем, она появлялась в моей жизни всегда случайно, и это уже нисколько не удивляло меня, разве что я опять начинала задумываться о том, как всё устроено в нашем мире, о котором нам известно только то, что он существует и то с большой натяжкой можно это утверждать, если послушать буддистов.
Юная, тоненькая девушка стоит на берегу моря перед надвигающимися на неё волнами. Она совсем беззащитна перед этой мощью, и её хрупкое тело вздрагивает каждый раз, когда очередная волна норовит захлестнуть ее. У самого берега волна скручивается в спираль и превращается в шипучую пену. Продвинуться в воду невозможно ни на шаг. Я вижу это из своей террасы, выходящей к морю, потому что отель расположен почти что на широком пляже, от которого его отделяют несколько больших деревьев, одно из которых своими листьями чуть ли не касается меня.
Девушка садится в эту бурлящую воду. её кожа вся покрывается спермой моря, как будто оно любит её всю целиком и оплодотворяет своей любовью. Она не сопротивляется этому, она спокойна и покорна, слитая с ним воедино. Это – любовь. Девушка будто вросла в мокрый песок, – кажется, что она всегда была там, окутанная белой пеной, стекающей с ее голой загорелой спины. Она – неотъемлемая часть этого моря и этого пейзажа, который я наблюдаю в местечке Пираино на Сицилии. Я понимаю, что никто другой, кроме Алисы, не повел бы себя таким образом, с такой безмерной любовью и решимостью отдавшись на волю стихии, с удивительной легкостью доверившись этой сокрушительной силе, вызывающей страх у наблюдающих за штормом даже издали.
Но, повернув голову влево, я увидела совершенно другую картину: совсем иное отношение к морю, а лучше сказать – непонимание его. Я наблюдаю за тем, как мужчина, женщина и мальчик 7–8 лет пытаются преодолеть высокие волны. Они думают, что могут победить море и с диким криком бросаются на волну. В какой–то момент кажется, что им это удалось: они выныривают из–под волны и три головы появляются над ней. Море не желает их гибели и в то же время не хочет их любить, как любит Алису, не пытающуюся с ним соперничать. Море выкидывает на берег этих людей, возомнивших себя победителями. С кем они борются? С морем? Со смертью? Или просто им безразлична жизнь без борьбы? Мне всегда казалось, что есть какой–то другой путь взаимодействия с миром. Но их учили, что существует только один – это борьба.