Хрупкая душа
Шрифт:
Скажу ему, что люблю его.
Странный был полет. Утомившись за три дня общения с другими детьми, ты тотчас же уснула, не выпуская из кулачка листок с электронными адресами новых друзей. Амелия была погружена в себя еще с похода в зоопарк — скорее всего, дулась на меня за то, что я ее отругала. С другой стороны, нельзя же пропадать неизвестно куда на два часа! Когда мы, приземлившись, забрали багаж, я велела вам обеим сходить в туалет, потому что нам предстоял долгий путь из аэропорта обратно в Бэнктон. Заручившись обещанием, что Амелия в случае чего поможет тебе, я осталась сторожить наши сумки.
Я не радовалась ни тому, ни другому.
Я достала мобильный и набрала Шона. Он не взял трубку но такое бывало часто, когда он при исполнении.
— Привет, — сказала я автоответчику. — Это я. Просто хотела сказать, что мы добрались благополучно… Я кое о чем подумала… У тебя получится зайти сегодня вечером? Нам надо поговорить. — Я замолчала, словно ожидая ответа, но разговор был односторонний — как и все наши разговоры в последнее время. — Ну, в общем… Надеюсь, получится. Пока. — Я нажала «отбой».
Девочки как раз вышли из туалета, ожидая, что я снова стану главной.
Почтовые ящики — лучшие питомники: в этих темных уютных туннелях счета плодятся, как кролики. Когда мы приехали домой, я тут же отправила вас наверх разбирать вещи, а сама засела за почту.
Вот только почта лежала не в ящике, а на столе, аккуратной пачкой. В холодильнике обнаружились свежее молоко, сок и яйца. И рампа, по которой ты заезжала к двери, была новая. Шон приходил сюда в наше отсутствие. Возможно, таким образом он тоже пытался махнуть мне белым флагом.
Счет за кредитку — астрономическая сумма. Еще один из больницы — доплата за госпитализацию полгода назад. Счет-фактура за страховую премию. Кредитный взнос. Телефон. Кабельное телевидение. Я стала делить бумаги на счета и всё прочее. Несложно догадаться, какая стопка росла быстрее.
В стопку «прочее» легли каталоги, реклама, запоздалая открытка ко дню рождения Амелии от дряхлой тетки, жившей в Сиэтле, и письмо из суда по делам семьи округа Рокингем. Неужели это связано с нашим иском? Марин ведь говорила, что им займется суд высшей инстанции…
Я распечатала конверт и начала читать:
По вопросу Шона П. О'Киф и Шарлотты А. О'Киф Номер дела: 2008-R-0056.
Уважаемая миссис Шарлотта О'Киф!
Уведомляем Вас о том, что нами получено ходатайство о расторжении брака на Ваше имя. Если у Вас возникнет такое желание, Вы или Ваш адвокат можете прийти в окружной суд Рокингема по семейным делам в течение десяти дней и принять повестку о явке в суд.
До дальнейшего распоряжения суда обеим сторонам запрещается продавать, перемещать, обременять, отдавать под залог, укрывать или каким-либо иным способом избавляться от имущества, движимого и недвижимого, принадлежащего одной из сторон или находящегося в общем пользовании. Исключение возможно, если 1) обе стороны подпишут письменное соглашение; 2) это требуется для покрытия расходов первой необходимости; 3) это происходит в рамках совершения стандартных бизнес-операций.
Если Вы откажетесь принять судебную повестку в течение десяти дней, податель заявления может передать ее Вам альтернативными способами.
С уважением,
Я и не понимала, что плачу, пока в кухню не ворвалась Амелия.
— Что случилось?
Я лишь покачала головой. Я не могла ни дышать, ни говорить.
Амелия выхватила письмо у меня из рук, прежде чем я успела ее остановить.
— Папа требует развода?
— Это наверняка какая-то ошибка, — сказала я, встала и отобрала у нее письмо.
Разумеется, я понимала, что всё к тому идет. Когда муж уходит из дому на несколько месяцев, сложно обманывать себя, будто всё хорошо. И тем не менее… Я сложила письмо пополам, потом еще раз. «Фокус, — в отчаянии подумала я. — А когда я его разверну, строчки исчезнут».
— Да где же тут ошибка? — огрызнулась Амелия. — Проснись, мама! Он довольно ясно дал понять, что больше не хочет иметь с тобой дела. — Она обхватила себя руками за плечи. — Но если подумать, столько всего произошло…
Она развернулась и бросилась к лестнице, но я успела вцепиться ей в руку.
— Только Уиллоу не говори! — взмолилась я.
— Она не такая дура, как ты думаешь. Она всегда всё понимает, даже когда ты пытаешься что-то от нее скрыть.
— Именно поэтому я не хочу, чтобы она знала. Прошу тебя, Амелия…
Вырвавшись, Амелия пробормотала:
— Я тебе ничего не должна, — и умчалась.
Вмиг обессилев, я опустилась на стул. Мое тело словно онемело. Интересно, Шон чувствовал себя так же? Будто всё утратило смысл — ив буквальном, и в переносном смысле?
О боже, он же получит мое сообщение на автоответчике… В свете этого уведомления я выглядела полной идиоткой.
Я понятия не имела, как люди расторгают брак. Он сможет получить развод, если я откажусь? Можно ли передумать, когда заявление уже подано в суд? Смогу ли я разубедить Шона?
Дрожащей рукой я потянулась к трубке и позвонила Марин Гейтс.
— Здравствуйте, Шарлотта, — сказала она. — Как прошла конвенция?
— Шон подал на развод.
На том конце провода воцарилось молчание.
— Мне очень жаль, — наконец сказала Марин, и я ей поверила. Впрочем, уже через секунду она заговорила привычным деловым тоном. — Вам понадобится адвокат.
— Вы мой адвокат.
— В этом вопросе я помочь вам не сумею. Позвоните Саттон Роарки, ее номер есть в «Желтых страницах». Это самый лучший адвокат по бракоразводным процессам.
— Я… я чувствую себя такой неудачницей. Настоящий статистический показатель неудач.
— Ну, — тихо ответила Марин, — кому же понравится узнать, что они нежеланны.
Я вспомнила слова Амелии, и они хлестнули меня, точно кнут. А еще я вспомнила свою речь в суде, которую мы с Марин неоднократно репетировали. Но прежде чем я успела ответить, она заговорила снова:
— Мне очень жаль, что всё зашло так далеко, Шарлотта.
У меня накопилось множество вопросов к ней. Как сказать об этом тебе — и не причинить боли? Как я могу заниматься своим иском, когда на мое имя подан другой? Но, услышав свой голос, я поняла, что спрашиваю совсем не это: