Хрупкие плечи
Шрифт:
Наташка-таки отбила у жены этого смазливого мужика, приезжавшего в гости к родственникам в село на отпадном серебристом опеле. Правда, провернулся у нее этот номер не с первого раза, а спустя пару лет после знакомства, но отбила же! Хотя Лида считала, что жена с дочкой от Сагира сами сбежали, и Наташка уже была склонна подозревать, что в этом есть доля истины. Но молча соглашаться с правотой сестры и вслух признавать свои ошибки – разные вещи. Второе - она на дух не переносила. К сожалению, при более детальном рассмотрении «трофей» действительно оказался не так уж и замечателен. Машину (подарок отца) он благополучно разбил и продал (хорошо хоть
Лида к Сагиру относилась двояко – с одной стороны, она радовалась, что сестра, вроде, остепенилась, с другой стороны, ее смущало то, что Сагир для Наташки служил своеобразным «гербалайфом» (как она сама выражалась), то есть настолько успешно портил ей нервы, что ее вес таял на глазах. А порой и синяки оставлял «от большой любви»… Лида с ее вечным поиском плюсов однажды сказала, что только такой как Сагир, сможет держать Наташку «в узде». Может и права… Вон, сколько уже интересный ситуаций было, а они все еще вместе.
– О, Наташка, вы уже проснулись!- в комнату заскочила Лида.- там сейчас должны солому привезти, так что - готовься.
– А мы здесь причем?- чуть не уронила та сигарету.
– Ну ты даешь! Как причем? Солому выгрузят на перед двором, перегородят всю улицу – ее убрать нужно максимум за пару часов!
– О, боже.- протянула Наташка. Как-то она уже помогала Лиде носить солому – это полный песец…. Носить ее приходится ряднынами (большими тряпками из плотной ткани), на спине – руки и спина потом «отваливаются», все чешется, сам весь, как черт, в пыли, соломе, полове, поте…б-р-р…- может я лучше обед буду готовить?
– Наташка, не филонь!
– Что у нас плохого?- полюбопытствовал Сагир, заходя в коридор и наблюдая кислую мину Наташки.
– Солома…
– И что с ней?
– Ее привезут, и нужно будет носить.
– Тю, так она ж легкая.
– Вот-вот. Наташка, не изображай конец света. Быстренько все вместе ее переносим. Всего-то делов - лафет соломы! – радостно поддержала его Лида. Спрашивать, будет ли Сагир помогать, она не стала, а Сагир и не удивился – уже знал, «отмазаться» у Лиды от срочной работы было делом нереальным, раз уж ты «под рукой» оказался.
– Ага. Вот поносишь это счастье, и я на тебя посмотрю - злорадно «окрысилась» Наташка на сожителя.
– Да ладно тебе преувеличивать. – отмахнулась Лида и умчалась готовить покрывала, место для соломы и расчищать путь – ходить с огромным мешком соломы по хозяйственному двору то еще занятие – все, что плохо лежит, висит и стоит, будет снесено, осыпано и сорвано, а живность, которой полагается сидеть за заборами, так и норовит сбежать, стоит кому-то зазеваться и не прикрыть калитки, которых по пути аж три штуки.
Солому привезли ближе к обеду, когда с балки (от овец) пришла Руслана. Увидев племяшку, Наташка на радостях чуть не подпрыгнула - «попала мелкая!». Пришли лишние рабочие руки, а это значит, что теперь сама Наташка могла с чистой совестью «отмазаться» от противного занятия готовкой супа, салата, котлет и еще чего угодно, «чтоб накормить по итогам уставших работников». Да она готова была пообещать любой пир, когда увидела как «скромный» лафетик оставил на дороге перед двором золотистый стог в полтора человеческих роста и длиной метров десять. Ага… Совсем немного лёгонькой соломы. Сагир, также слегка изменившийся в лице от этого зрелища, первый час честно пытался носить солому с бодрым видом, но на долго его не хватило. Беспечности в нем изрядно поубавилось, когда он осознал, насколько медленно уменьшается рассыпчатая куча.
Добровольная кухарка злорадно махала приунывшему парню из кухни полотенцем, половником или вилкой (что под рукой оказывалось), но напоминать о наивном заявлении о «легкости» соломы не спешила – по лицу видела: еще раз он на такую авантюру точно не подпишется.
– Блин… Лида, давай перерыв сделаем - взмолился Сагир спустя часа полтора, отряхиваясь и с тоской глядя на оставшуюся треть стога,- у меня солома уже даже в трусах!
– Ты что! Ее нужно срочно убрать! Вдруг кто из руководства агрофирмы проедет. Мне ж ее «втихаря» привезли!
– Ну у тебя и способности! Это как же ты умудрилась уболтать кого-то привезти «втихаря» что-то настолько маленькое?
– хохотнул Сагир.
– У меня вариантов немного – овец нужно зимой чем-то кормить. А под шумок, пока многим возят, может и пройти номер.
– И ты думаешь, стог сена в огороде, а не перед двором, меньше видно?- заинтересованно спросил Сагир.
– Там он не мешает проезду и не так в глаза бросается – улыбнулась Лида, взваливая на плечо «стожок» соломы объёмом с несколько среднего размера холодильничков, упакованный в покрывало. Лиду за этой ношей видно было не сразу – где-то там внизу у стога мелькали ножки.
– А… Ну да ма-аленький такой неприметный стог, на который без лестницы и не залезешь-то - хмыкнул Сагир, пристраиваясь в теньке под липой у забора, пока Руслана оперативно нагребала ему солому в покрывало.- греби, малая. Э-э-э… Не уседствуй так! А можно поменьше!? У рядна ж «уши» не сойдутся!- возмутился он, заметив, что горка соломы на покрывале принимает угрожающие размеры.
– А ты присядь на него, когда рядныну «за уши» будешь стягивать, – пожала плечами девчонка.- вам не угодишь. Мама кричит – «мало», ты – «много». А логичней бы было наоборот.
– Маме твоей всего и всегда мало,- фыркнул Сагир, забрасывая на плечо очередную порцию соломы.
– Кто тут меня обсуждает? – послышался голос Лиды.
– Ты ж в огороде только что была!- чуть не подпрыгнул от неожиданности Сагир.
– Я уже вернулась. Пошли мне лестницу подержишь, я на стог залезу, поскирдую. Да, и соломку прихвати!
– О-о-о… У-у-у… Пошли. Блин, я уже весь чешусь! Чувствую себя каким-то блохастым Шариком!
– взвыл в очередной раз Сагир, пытаясь устроить на спине покрывало с рассыпавшейся от малейшего движения соломой. Руслана горку набрала от души. Пыль и солома по пути на огород весело сыпались за шиворот, в штаны, припорашивали голову, руки и тут же липли к вспотевшему лицу и телу. Черные волосы Сагира уже давно стали золотисто-серо-седыми от всей этой красоты, как впрочем, и руки, ноги, лицо и одежда.
– Лида, ты мне будешь должна по гроб жизни!