Хрупкое равновесие
Шрифт:
Зажигались фонари, свет которых был явно электрическим — совсем стемнело. Эдгар обдумывал слова Адиуса, как бы не хотелось действовать, бежать куда угодно в поисках Олеси, в них был смысл.
— Ночью тоже будем караулить? Тёплое время года, она не должна быть слишком длинной, — спросил он у него, соглашаясь.
— Можно сегодня остаться, выяснить это, хотя я не думаю, что в этом есть смысл, вряд ли она придёт сюда ночью, — пожал тот плечами.
Ночь и правда была не слишком долгой, как только рассвело, он отправил Адиуса спать, а сам остался. На следующий день вызвалась Идалина, они ушли вдвоём, Эдгар не мог найти себе места, а что если сейчас они увидели её… Он с трудом удержал себя от того, чтобы уйти к ним, помогли доводы Викэна о том, что кто-то из этой парочки обязательно бы сообщил им, если бы Олеся появилась. Вернулись родители Олеси только с одной новостью, на них очень уж нехорошо и пристально смотрели храмовники, как долго они смогут привлекать к себе внимание без последствий.
— А давайте я пойду, меня то они ещё не видели! Как выглядит магистр Лессалия я знаю, — загорелась Чинда.
— Нет! — все разом остановили девочку, та сморщилась, будто съела что-то кислое и вздохнула.
Эдгар был на, ставшем привычным, месте ещё засветло, рассвет только — только занялся. Он наблюдал, как просыпается, оживает город — взрослые и дети шли по своим делам, высматривая в людском потоке рыжие пряди возлюбленной. И когда он увидел их, ещё издалека, сначала подумал, что ему мерещится. По мере приближения фигурки в прямом жёлто-чёрном платье, его сердце билось быстрее с каждой секундой, это была она! На лице Олеси была лёгкая задумчивость, она часто смотрела на небо, словно высматривая что-то. Он развернулся к ней лицом и прямо взглянул на неё. Скользнув по нему взглядом серых глаз, таких родных и равнодушных, Олеся вдруг улыбнулась и замахала рукой, укол радости и прыжок в бездну. Ускорив шаг, она прошла мимо него, слегка задев плечом и что-то сказав на чужом языке. Эдгар обернулся, достаточно громко разговаривая, она обнималась с подростком лет пятнадцати, затем они оба направились в одну из лавок, а когда вышли, на довольном и явно смущённом парнишке была новая, из блестящей ткани, коричневая куртка. Он старался быть очень осторожным, чтобы его слежку не заметили. После короткой прогулки по набережной, разглядывания самых разных лодок и видимо активного их обсуждения, они направились в кафе с верандой. Встав так, чтобы ни парнишка, ни Олеся-Ойха не могли видеть его, он наблюдал за ними, чем дольше он это делал, чем больше убеждался, это не его Олеся. В её движениях, мимике, речи появилось что-то новое, незнакомое ему, а ещё она не была магом. Нет, не так, магом она конечно оставалась, вот только сила её была запечатана, как и его когда-то. Печатью служили резные, явно дорогие браслеты на запястьях девушки, у Эдгара шла кругом голова, что с ней произошло, выходит не всех магов уничтожают, кому-то делают послабления? Кому, знати? То что Ойха-Олеся была не из простых, бросалось в глаза, одежда из дорогих тканей, сумочка и кошелёк, вышиты камнями. Кошелёк он заметил, когда она рассчитывалась за напитки со служащей кафе. Мальчик же был одет проще, новая куртка только подчёркивала этот контраст. Выйдя из кафе, они направились в сторону храма, обошли его и остановились на площадке рядом с другими людьми. Только когда подъехал, странного вида, словно коробка на шести колёсах, красного цвета транспорт, Эдгар понял, что это остановка. Олеся-Ойха спешно обняла мальчика, поцеловала и не уходила ещё долго, смотря вслед удаляющейся машине, в которую он запрыгнул. Развернулась она так резко, что он не успел спрятаться, хотя боялся он зря, она даже не взглянула на него, ускорив шаг. Может теперь она отправится домой, главное не упустить и проследить за ней! Путь их лежал вдоль набережной, явно успокоившись, Олеся замедлила шаг, Эдгару было безумно жаль, что сейчас не видит её лица, потому любовался осанкой, линией плеч и шеей, когда весенний ветерок сдувал с неё рыжие пряди.
— Ойха, — мужской голос окликнул её, Олеся обернулась, со ступенек красивого здания из серого камня, похожего на мрамор, её окликнул высокий худой мужчина с вытянутым лицом.
Одет он был в синий костюм с чёрной отделкой, пиджак, как и блестящая золотая рубашка под ним, были удлиненны. Пройдя через улицу, он подскочил к Олесе и поцеловал девушку в щёку. Та явно обрадовалась, и голосом чуть выше обычного что-то стала рассказывать ему. Ситуация стала проясняться, кто ей этот мужчина — жених, муж… Эдгар стараясь не смотреть на них, рассматривал лодки, ему никогда не было так тяжело, как сейчас. Когда он вытаскивал Олесю из горных подземелий Чаурда было всё просто и понятно, сейчас же, ситуация усложнялась с каждой минутой. Вот она, хватай её и беги, казалось бы… А что дальше, Адиус был прав, они ничего не знают о заклятиях наложенных на Олесю, и к чему может привести это "хватай и беги" неизвестно. Между тем голос возлюбленной окрасили эмоциональные нотки, слышались волнение и радость. Её спутник разговаривал с одним из парней на яркой, явно новой лодке, парень махал руками и головой.
— Пита, долим зарэ, — обхватив Олесю-Ойху за талию, он помог ей спуститься.
Через минуту они оба были в лодке, Эдгар встревожился. Лицом девушка стояла как раз к нему и своему спутнику, смотрела она на того с такой нежной благодарностью, что у Эдгара защемило в груди, ранее незнакомое чувство обжигало и просило выхода. Возможно почувствовав его взгляд, она перевела свой на него, с удивлением и недоумением, ну конечно, он полдня за ней ходил, заметила… Лодка зашумела и Олеся вздрогнула, схватившись за того, кто был рядом с ней. Эдгар смотрел на удаляющуюся лодку, с непониманием и пустотой в душе. Он нашёл её, но от того, чтобы вернуть любимую был ещё так далёк.
Эвия нервничала и постоянно смотрела на двери, тот кого она ждала — задерживался. Рука, сжимавшая кошелёк, стала затекать, наконец створки кабинки открылись и коренастая фигура в сером зашла в неё.
— Прошу меня извинить ньер Эвия, — хрипло произнёс святейший.
— Вы принесли, что нужно? — резко спросила девушка.
— Да-да, вот возьмите, только помните, через два дня вы должны мне их вернуть. Если отсутствие обнаружится… — его речь оборвал кашель.
Я помню, — Эвия раздражённо поморщилась, и положила на стол кошелёк, служитель Ордена ловко его схватил и спешно покинул кабинку, оставив взамен продолговатый свёрток.
Глава 32
Почему даже в самый светлый и радостный день хоть не надолго, но найдётся причина для огорчения или испуга. Ойха была под впечатлением от речной прогулки — скорость, брызги воды и ласковое весеннее солнце подарили массу новых эмоций. Но при этом из головы не шёл мужчина провожающий её взглядом полным боли и какой-то неизбывной тоски. Кто он и почему так на неё смотрел? Приятное лицо и синие глаза показались ей знакомыми, она точно сегодня видела его до этого, кажется когда она встретилась с братом. Как она устала от непонятного, странного, необъяснимого… Чего стоит только гелинк севший ей на руку, два дня эта история не давала ей покоя, она даже поделилась с Синоргом. Он посоветовал ей забыть о птице и никому не рассказывать, так же как и брат, предположив, что это может быть связано с её природой колдуньи. По недавно обретённой привычке, она натянула рукава платья на свои браслеты.
— Что-то ты загрустила, — заметил муж.
Они неспеша шли в сторону дома, наслаждаясь хорошей погодой.
— Об Армисе думаю, он говорит, что тётя дважды намекала на его ненужность, и куда ему идти, он ведь совсем мальчик ещё, — выкрутилась Ойха и испугалась, Синорг решит ещё, что она хочет привести брата в его дом.
— Насколько я помню, ваша тётка должна вам деньги за землю, пусть купит в пригороде ему комнату и оплатит учёбу на оставшийся год, а с работой я помогу, придумаем что-нибудь, — ухватив суть проблемы, Синорг, по-мужски, решил её очень быстро.
— Ох, тётя скупа, за лишнюю монету удавится, но ты прав, я обязательно скажу об этом Армису, — улыбнулась Ойха и взяла мужа под руку.
В этот замечательный день дома их встретила плохая новость, хорошего настроения как не бывало. Третий день плохо себя чувствующая, бабушка Синорга умерла два часа назад.
— Нагулялись, вечно тебя где-то носит, надо готовиться к погребению, — сухо бросил младший брат Синорга, Юфен.
— Иди к себе, я позже зайду, не нужно тебе здесь находится сейчас, — проговорил он ей на ухо.
Ойха кивнула и направилась в свою комнату, ей нравилась нуэр Алиста, утром ей стало лучше, она даже завтрак попросила, а теперь вон оно как. Ойха переоделась и прилегла, физическая и эмоциональная усталость затянули её в сон. Проспала она часа два, скоро должен быть ужин, а Сино так и не зашёл, а что там за шум? Внизу говорили на повышенных тонах, и разговор больше походил на спор или даже ссору. Она тихонько вышла из комнаты и прислушалась, спорящих было двое, Сино и Эвия.
— Эвия, я не хочу больше об этом говорить, имей уважение к смерти, — попытался Сино заткнуть сестру.
— Ну конечно, давай, строй из себя святошу, бабка ведь деньги оставила тебе, да ладно бы только тебе, а ещё и этой твоей Ойхе, — её имя Эвия произнесла, как ругательство.
— Это было её решение, я близко не знал о нём, сколько можно повторять, — звякнул бокал, Сино наливал вино.
— Да знаю я всё, подговорили бабку, растрогали тем, что твоя жёнушка, такая же уродка — колдунья, — Эвия сплюнула, что было совсем уж из ряда вон.
Вот оно что, нуэр Алиста тоже была запечатанной колдуньей, однако, Ойхе стало страшно, то что она оставила деньги внуку ещё понятно, но она то тут причём? Синорг молчал, однако Эвия не унималась: