Хрущев убил Сталина дважды
Шрифт:
25 ноября мы посетили город Сухуми с населением в 60 000 человек. При этом меня сопровождали министр внутренних дел Грузинской Советской Социалистической Республики и еще один генерал. Сухуми очень красивый, чистый город с цветущими садами и парками. Там росло много тропических деревьев. Везде пестрели цветы. Особенно бросался в глаза великолепный парк, разбитый жителями города за 50 дней. Парк был немножко шире площади, простирающейся перед нашей гостиницей «Дайти». Вечером в Сухуми ярко горели огни. Его жители — симпатичные, веселые, жизнерадостные, счастливые люди. Не было видно ни одной пяди невозделанной земли. Нашему взору открывались плантации мандаринов, лимонов, грейпфрутов и апельсинов, виноградники и бескрайние поля под пшеницей, кукурузой и другими культурами. Холмы обрабатывались, они были покрыты фруктовыми деревьями и лесами. В городе и везде можно было видеть высокие эвкалипты.
Мы посетили пригородный совхоз. Там были только холмы, засаженные мандариновыми, апельсиновыми, лимонными деревьями и виноградниками. Ветви мандариновых деревьев сгибались под тяжестью плодов. Одно только мандариновое дерево давало 1500, 1600, 2000 мандаринов. «Иногда мы не успеваем собрать их», — сказал нам директор совхоза. Пошли к месту, где мандарины укладывали в ящики. Там работали одни женщины. Большая машина подбирала апельсины и мандарины один за другим, в зависимости от их величины.
Посетили построенный в XV веке старинный мост, охраняемый в качестве древнего сооружения, как и ботанический сад. Это был сад, богатый разного рода цветами и фруктовыми деревьями. Увидели мы и питомник обезьян, выкидывавших различные веселые штуки. Мне сказали, что этот питомник служил Павлову для научных опытов.
Грузины — очень любезные люди, они сердечно приняли и проводили нас.
26 ноября утром сопровождавший меня советский товарищ пришел с газетой «Красная звезда» и сообщил о присвоении мне Президиумом Народного Собрания НРА воинского звания генерала армии.
27 ноября в 8 часов утра на самолете мы отправились в Москву. Полет длился 5 с половиной часов. Через несколько дней я вернулся на Родину.
Четвертая встреча. Январь 1950 г
В ходе беседы, которую я имел с товарищем Сталиным в Сухуми в ноябре 1949 года, он спросил меня, когда можно было устроить с представителями Коммунистической партии Греции совместную встречу для разъяснения разногласий принципиального характера между нами и руководителями этой партии. Мы согласились провести ее в январе месяце и, после того как было получено согласие греческих товарищей, в начале января 1950 года в Москве, в Кремле состоялась встреча. С советской стороны на встрече присутствовали товарищ Сталин, Молотов, Маленков и некоторые ответственные работники Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. От нашей партии — я и Мехмет Шеху, а от Коммунистической партии Греции — товарищи Никое Захариадис и Мицос Парцалидис. Встреча проходила в рабочем кабинете Сталина.
Сталин, как обычно, скромный и любезный, с улыбкой встретил нас, встал из-за стола, подошел к нам и пожал руку всем по очереди. Беседу он начал, обратившись ко мне с вопросом:
— Что у вас, товарищ Ходжа, в адрес товарищей из Коммунистической партии Греции?
В то же время, обратившись к греческим товарищам, он сказал:
— Пусть говорят вначале албанские товарищи, а затем слово будет за вами, и вы можете изложить свое мнение о сказанном ими.
Взяв слово, я сказал ему:
— Мы, товарищ Сталин, направили Центральному Комитету Коммунистической партии Советского Союза письмо по поводу наших принципиальных разногласий с Коммунистической партией Греции и особенно с ее главными руководителями. Мы просили эту встречу с вами, чтобы вы судили о наших взглядах, правильны ли они или нет.
— Я в курсе поднимаемых вами вопросов, — сказал мне товарищ Сталин, — но я хотел бы, чтобы занимающие вас проблемы вы вновь излагали и здесь, перед греческими товарищами.
— Конечно, я и здесь подниму все вопросы, которые наша партия изложила в письме к вам. Эти вопросы мы обсуждали и с греческими товарищами, особенно с товарищем Никосом Захариадисом, товарищем Иоанидисом, генералом Вландасом, Бардзотасом и другими товарищами из руководства Коммунистической партии Греции. С самого начала я желаю отметить, что разногласия имелись у нас по ряду вопросов, но я остановлюсь здесь на самых главных.
— Этого желаем и мы, — отметил Сталин.
Затем я начал свое изложение:
— Первое разногласие с греческими товарищами касалось стратегии и тактики борьбы Греческой демократической армии. Как для нас, албанцев, так и для греческого народа борьба против гитлеровских и итальянских фашистов была освободительной борьбой, от которой зависела судьба наших народов. Борьба эта должна была опираться и опиралась на героическую борьбу Красной Армии Советского Союза. Мы, албанцы, с самого начала были убеждены, что выйдем из нее победителями, потому что наш народ весь поднялся на великую освободительную борьбу, пользуясь и поддержкой великого Советского Союза, который должен был сокрушить немецкий фашизм.
Наша партия выступила в поддержку советско-англо-американского союза, потому что до конца считала его антифашистской коалицией, призванной разгромить немецких фашистов. Но в то же время мы никогда не питали иллюзии о том, что англо-американские империалисты будут верными друзьями и союзниками албанского народа. Наоборот, с самого начала высказавшись в поддержку союза вообще, мы провели четкую грань между Советским Союзом и англо-американцами. Этим я хочу сказать, что наша партия, наша армия, Генеральный штаб нашей армии не только никогда не подчинялись диктату англичан и Средиземноморского союзного командования, но и к какому-либо совету, который мы позволяли им давать нам, мы относились крайне осмотрительно. Мы запрашивали у англичан оружия, но видели, что они сбрасывали его нам в совсем малых количествах. Мы, как вам известно, вели партизанскую войну, от которой перешли позднее к формированию крупных частей вплоть до создания регулярной Национально-освободительной Армии.
Греческий народ боролся в одинаковых с нами условиях. Он восстал и обратил в бегство итальянских фашистских агрессоров, которых сокрушила греческая монархическая армия, вступившая и на территорию Албании. Хотя тогда наша Коммунистическая партия еще не была основана, наши коммунисты и наш народ все-таки помогали грекам в их борьбе против фашистской Италии, независимо от того, что сами были под оккупацией. Но со вступлением гитлеровской армии в войну с Грецией, греческая монархистская армия вынуждена была отступить на свою землю, она была разбита. После этого начались сопротивление и Национально-освободительная борьба греческого народа, руководимые Коммунистической партией Греции, которая создала ЭАМ, организовала партизанские отряды, а позднее другие, более крупные соединения.
Входе Национально-освободительной борьбы оба наших народа еще больше побратались. Еще в прошлом между албанским и греческим народами существовали дружественные связи. Как известно, многие албанцы приняли участие и сыграли очень важную роль в греческой революции 20-х годов минувшего столетия, руководимой Ипсиланти. Однако на этот раз борьба обоих народов носила одинаковый характер, а народами обеих стран руководили наши коммунистические партии. Мы установили связи между собой и наладили взаимодействие даже в военном отношении, действуя на греческой территории совместными отрядами против немецких войск. Как в нашей стране, так и в Греции свирепствовала реакция, а захватчики были очень хорошо организованы. Это тоже составляло для нас общее явление.