Хрущев. Смутьян в Кремле
Шрифт:
Молотов возражал: «На съезде надо сказать. Но при этом сказать не только это. Но по национальному вопросу Сталин – продолжатель дела Ленина. Но 30 лет мы жили под руководством Сталина – индустриализацию провели. После Сталина вышли великой партией. Культ личности, но мы о Ленине говорим, о Марксе говорим». Каганович поддержал Молотова, считая, что «редакцию доклада преподнести политически, чтобы 30-летний период не смазать, хладнокровно подойти». «Осторожность нужна», – призывал Ворошилов. Однако большинство членов, кандидатов в члены Президиума и секретарей поддерживали Хрущева без всяких оговорок. Более того, Аристов осудил Молотова, Кагановича и Ворошилова за их выступления. Очевидно, что многие руководители, такие, как Аристов, рассуждали так: свалив вину за репрессии исключительно на Сталина, можно будет избежать анализа внутрипартийной борьбы и дискредитации многих
Суммируя дискуссию, Хрущев утверждал: «Нет расхождений, что съезду надо сказать… Не бояться. Не быть обывателями, не смаковать. Развенчать до конца роль личности. Кто будет делать доклад – обдумать».
Каганович в своих мемуарах писал, что после обсуждения материалов комиссии Поспелова на Президиуме было принято решение заслушать ее доклад на пленуме после съезда партии. Однако в черновых протокольных записях заседания Президиума ЦК от 13 февраля говорилось: «На закрытом заседании съезда сделать доклад о культе личности». Вероятно, твердого решения о том, когда огласить доклад Поспелова, не было. К тому же Молотов, Каганович и Ворошилов, требовавшие от Хрущева уравновешенной оценки Сталина, успокоились, поскольку в тексте отчетного доклада был включен абзац: «Вскоре после XIX съезда партии смерть вырвала из наших рядов великого продолжателя дела Ленина – И.В. Сталина, под руководством которого партия на протяжении трех десятилетий осуществляла ленинские заветы».
Открыв XX съезд партии 14 февраля 1956 года в 10 часов утра, Хрущев заявил, что за период между съездами «мы потеряли виднейших деятелей коммунистического движения: Иосифа Виссарионовича Сталина, Клемента Готвальда и Кюици Токуда. Прошу почтить их память вставанием». То обстоятельство, что Хрущев не выделил особо Сталина и поставил его в один ряд с руководителями компартий Чехословакии и Японии, свидетельствовало о том, что Хрущев явно постарался снизить статус Сталина. Об этом же свидетельствовало и все содержание доклада Хрущева.
Правда, в разделе доклада, названном «Партия», было сказано: «Вскоре после XIX съезда партии смерть вырвала из наших рядов Иосифа Виссарионовича Сталина». Однако вторичное упоминание о смерти Сталина служило лишь для того, чтобы сказать о том, что «враги социализма рассчитывали на возможность растерянности в рядах партии», но их «расчеты провалились». Слова, содержавшиеся в утвержденном проекте отчетного доклада, о том, что Сталин был «великим продолжателем дела Ленина» и что «под его руководством партия осуществляла ленинские заветы», исчезли. В докладе не приводилось ни одной цитаты из Сталина, которыми обычно пестрели речи ораторов на предыдущих съездах, в том числе и речи Хрущева.
В то же время в докладе говорилось, что культ личности противоречит идеологии коммунизма: «Борясь за всемерное развитие творческой активности коммунистов и всех трудящихся, Центральный Комитет принял меры к широкому разъяснению марксистско-ленинского понимания роли личности в истории. ЦК решительно выступил против чуждого духу марксизма-ленинизма культа личности, который превращает того или иного деятеля в героя-чудотворца и одновременно умаляет роль партии и народных масс, ведет к снижению их творческой активности. Распространение культа личности принижало роль коллективного руководства в партии и приводило иногда к серьезным упущениям в нашей работе». Этими общими фразами и туманными намеками ограничилось упоминание о культе личности в докладе. На «культ личности» была возложена ответственность не за беззакония в ходе репрессий, а лишь на отдельные, хотя и «серьезные упущения» в работе партии.
Подавляющая же часть стостраничного доклада была посвящена обычным для такого жанра темам – международное положение, внутреннее положение страны, внутрипартийная жизнь. Впоследствии в советской пропаганде подчеркивалось, что новым вкладом в теорию марксизма-ленинизма явились положения доклада о возможности победы социалистической революции мирным путем и об отсутствии фатальной неизбежности новой войны. Однако новизна первого положения была сомнительна. Еще в 1950 году не без ведома Сталина и советского руководства в газете Информационного бюро коммунистических партий «За прочный мир, за народную демократию!» была опубликована программа британской компартии «Путь Британии к социализму», где впервые была высказана до сих пор необычная для коммунистов мысль о возможности их прихода к власти мирным путем.
Заявление Хрущева было предназначено для того, чтобы показать, что советские коммунисты не стремятся к вооруженным захватам власти и, таким образом, содействовать победе своих единомышленников в других странах мира. Однако в последующей истории имелись лишь отдельные и не слишком убедительные примеры того, как коммунисты в союзе с другими левыми силами могут взять власть в результате парламентских выборов (например, в крохотной республике Сан-Марино). Наиболее убедительным примером такого рода стала победа социалистов и коммунистов в Чили. Однако пришедшее мирным путем к власти в конце 1970 года правительство Альенде было свергнуто в результате военного переворота в сентябре 1973 года. Даже в крохотном Сан-Марино правительство из коммунистов и социалистов, пришедшее к власти путем парламентских выборов, было насильственно свергнуто в октябре 1957 года. Таким образом, высказанное с большой претензией заявление Хрущева о начале новой эры мирного осуществления социалистической революции не оправдалось. В подавляющем же большинстве случаев приход к власти правительств, провозгласивших в 1960-е – 1970-е годы целью строительство социализма, совершался вооруженным путем (например, революции на Кубе, в Никарагуа, Эфиопии, Анголе, Мозамбике, Лаосе и другие).
Большей новизной отличалось положение об отсутствии фатальной неизбежности войны. Хрущев утверждал: «Пока на земном шаре остается капитализм, реакционные силы, представляющие интересы капиталистических монополий, будут и впредь стремиться к военным авантюрам и агрессии, могут попытаться развязать войну. Но фатальной неизбежности войн нет. Теперь имеются мощные общественные и политические силы, которые располагают серьезными средствами для того, чтобы не допустить развязывания войны империалистами, а если они попытаются их начать – дать сокрушительный отпор агрессорам, сорвать их авантюристические планы… Чем активнее народы будут защищать мир, тем больше гарантий, что новой войне не бывать».
Это положение доклада порождало надежду на возможность того, что «силы мира» остановят «силы войны». Однако история показала, что недолгий период мира после окончания корейской войны в 1953 году и войны в Индокитае в 1954 году сменился новыми войнами. Уже осенью 1956 году была развязана война Великобритании, Франции и Израиля против Египта. Эта и другие войны на Ближнем Востоке, индо-пакистанские войны, американская агрессия против народов Индокитая 1961—1973 годов, интервенции США в страны Латинской Америки, англо-аргентинская война из-за Фолклендских островов, война в Афганистане и другие военные конфликты свидетельствовали о том, что надежды на прекращение войн в XX веке, рожденные положением доклада Хрущева, не реализовались. Кстати, сам Хрущев, провозгласивший тезис об отсутствии фатальной неизбежности войны, в дальнейшем внес немалый вклад в обострение международной обстановки и доведение ситуации до возможности новой мировой войны. Однако высокий авторитет советского руководства, накопленный за годы успешного развития страны и укрепления ее международного положения, позволял советским людям доверять прогнозам Хрущева относительно перспектив международных отношений и внутриполитических процессов в капиталистических странах. Такое же доверие вызывали и пятилетние планы развития народного хозяйства.
Хотя доклад на эту тему делал Председатель Совета Министров СССР Н.А. Булганин, Н.С. Хрущев в своем докладе обозначил основные задания шестого пятилетнего плана. Он объявил о том, что за пятилетку уровень промышленного производства возрастет на 65%. Хотя тяжелая промышленность будет развиваться опережающими темпами, легкая промышленность возрастет на 60%. При этом, сообщал Хрущев, производство предметов народного потребления возрастет в 1960 году в 3 раза по сравнению с 1950 годом.
Особое внимание Хрущев уделил в своем докладе вопросам развития сельского хозяйства. Он превозносил достижения в освоении целинных и залежных земель и всячески рекламировал выращивание кукурузы. Он сурово критиковал тех местных руководителей в областях и республиках, где были собраны низкие урожаи кукурузы. Хрущев считал, что причина низких урожаев одна – «беззаботное отношение к ее возделыванию руководителей этих районов. Речь идет о значительной части районов Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, Костромской, Ярославской, Тульской и некоторых других областей. Спрашивается, может быть, Центральный Комитет КПСС допустил ошибку, рекомендовав эту освоенную на Юге культуру для всего Советского Союза? Нет, товарищи, это не было ошибкой… Факты убедительно доказывают, что во всех зонах страны кукуруза может давать высокие урожаи, что кукуруза не имеет себе равной культуры по урожайности и количеству кормовых единиц, получаемых с гектара посева, по лучшей оплате труда, затраченного на ее возделывание».