Хрущев. Творцы террора
Шрифт:
Роковой пленум
Террор представляет собой большей частью бесцельную жестокость людей,
которые сами напуганы и стараются успокоить себя.
Фридрих ЭнгельсА вот когда они поняли, чем им грозят выборы в Верховный Совет? Дату можно назвать с точностью до нескольких дней. Это должно было произойти там и тогда, где и когда достаточно большое количество «баронов» могли собраться вместе и поговорить «за жизнь». То есть на пленуме. Февральско-мартовский можно исключить - рано. Значит, остается июньский.
Именно тогда, собравшись вместе в кулуарах пленума, они могли понять, какую мину подвел под них Сталин. А может быть, и так: именно тогда, собравшись вместе, они смогли пообщаться с кем-то, кто объяснил, какую мину подвел под них Сталин. С кем-то, кто очень хорошо разбирался в политике. Едва ли это был оппозиционер - все крупные оппозиционеры были к тому времени уже упакованы по тюрьмам. Едва ли с каким-нибудь «кабинетным теоретиком» или мелкой сошкой - не стали бы они слушать всякую мелочь. А скорее всего, с кем-нибудь из партийной верхушки, но находящемся в оппозиции к сталинской команде.
С кем именно - едва ли мы когда-нибудь узнаем (хотя версия есть - но чисто умозрительная). Впрочем, с кем именно - это и не важно. Важно, что на июньском пленуме «бароны» нанесли ответный удар. И какой - ну прямо как американцы в Сербии:
Был ли этот ход цинично рассчитанным или инстинктивным? Скорее всего, и тем, и другим. Жестокость и цинизм «кровью умытых» беспредельны, люди для них существа виртуальные (снова напрашивается сравнение с изобретенной много позже компьютерной игрой). Сколько ни положи, тем более какой-то беспартийной мелочи, в борьбе за власть -она, власть, того стоит.
С другой стороны, и психологическую составляющую тоже отбросить нельзя. «Верные ленинцы» сталинским курсом были, конечно, уязвлены глубоко, в самое сердце. И вполне можно говорить о том, что сразу после наступления, в 1935-1936 годах предпринятого сталинской контрреволюцией по всему фронту государственной жизни, последовало контрнаступление революции. Можно даже сказать, что внутри властной верхушки Советского Союза шла религиозная война. Поскольку революционные идеалы на самом деле и были религией «ленинской гвардии». Воистину свято место пусто не бывает: Уж лучше бы они исповедовали принципы старика Эпикура, построили бы себе по десять дач да возили обеды из парижских ресторанов на спецсамолетах. Право слово, дешевле бы обошлось: Хотя как сказать: Их наследники брежневских времен так поступали - обошлось не дешевле. Нет, как ни крути, но если говорить о благе страны, самым идеальным вариантом решения проблемы партаппарата была «ночь длинных ножей». Напрасно товарищ Сталин хотел обмануть историю:
Впрочем, и религиозные войны сами по себе не ведутся. Обычно религиозных фанатиков умело используют очень умные и очень подлые политики. И цели их, как правило, никакого отношения к идеалам не имеют:
На самом деле приказ № 00447 послужил лишь завершением подготовительного этапа «кулацкой» операции. А началась она 2 июля 1937 года, когда Политбюро вынесло постановление «об антисоветских элементах».
«Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму:
"Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом, по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, - являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности.
ЦК ВПК(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.
ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке"» .
Мягко говоря, странный документ. В стране, власти которой вот уже два года занимаются строительством правового государства, которая только что приняла самую демократическую в мире на то время конституцию, в мирное время, внезапно и без видимой причины применяются меры военного времени. Причем такие, на которые идет не всякое государство и не во всякой войне. Получается, что сотням тысяч «лишенцев» вернули избирательные права только для того, чтобы тут же их уничтожить (не права, а людей)? И нас хотят уверить, что применяло эти меры то же правительство, которое перед тем проводило преобразования? При том, что во властной верхушке в то время существовали две группировки, и взгляды второй как раз этим мерам соответствуют? Знаете: поищите хвостатых и ушастых в другом ауле!
Тут и к бабке-ворожее ходить не надо. Ясно, что меры эти продавила «внутренняя партия», в большинстве своем состоявшая из «кровью умытых», которым человека убить, что комара хлопнуть. Но вот как она сумела это провернуть? А главное - зачем?
Так что поищем другое решение задачи, окромя террора злодея Сталина. И пусть нам поможет тот факт, что заседание Политбюро состоялось через три дня после окончания работы июньского пленума ЦК. Конечно, «после этого» не всегда «вследствие этого». Но достаточно часто это бывает именно так:
Пленум длился с 23 по 29 июня. Основным пунктом его повестки было утверждение избирательного закона. Рассмотрели члены ЦК и несколько второстепенных вопросов: об улучшении семян зерновых культур, о введении правильных севооборотов, о мерах по улучшению работы МТС. И еще было какое-то «сообщение товарища Ежова», первым пунктом повестки, на которое не допустили ни одного гостя. Присутствовали только члены ЦК.
Странное это было собрание. Как пишет Вадим Роговин в книге «1937»: «Этот пленум, состоявшийся 23-29 июня, до недавнего времени представлял белое пятно в истории партии: О том, что происходило во время обсуждения первого пункта повестки дня, не имеется почти никаких данных. Находящиеся в бывшем Центральном партийном архиве материалы пленума содержат беспрецедентную в истории пленумов запись: "За 22 - 26 июня заседания пленума не стенографировались". О том, что происходило в эти трагические дни, мы можем получить представление лишь из нескольких обрывочных материалов, содержащихся в соответствующем архивном деле, и из немногочисленных мемуарных источников». Мемуарные источники - материал куда как неверный, но с определенными поправками можно пользоваться и ими тоже.
Итак, что же там происходило? Кое о чем пишет Вадим Роговин:
«Обсуждение "сообщения" Ежова заняло первых четыре дня работы пленума. Ежов утверждал, что последние показания, полученные его ведомством, приводят к выводу: размах заговора настолько велик, что страна стоит на пороге гражданской войны, предотвратить которую могут только органы госбезопасности под непосредственным руководством Сталина. На основании этого Ежов, поддержанный Сталиным, потребовал предоставить его наркомату чрезвычайные полномочия.