Хрустальная Звезда
Шрифт:
По главной дороге к нему направлялась группа людей. Первой маршировала фаланга юношей в голубых униформах, со сверкающими эполетами и медалями. На некотором расстоянии от них величественно вышагивал высокий мужчина в длинном белом одеянии, за ним полукругом двигались юноши постарше в белых униформах, и, наконец, замыкала процессию нестройная толпа богато одетых людей.
Хэн взобрался на камень и сел рядом с Ксаверри, наблюдая за происходящим.
Юноши в голубых униформах выстроились в две шеренги по обеим сторонам арочного входа. Мужчина
Ксаверри напряглась, до боли стиснув руки в кулаки.
— Что…— начал Хэн, посмотрев на нее.
— Я знаю его, — прошептала Ксаверри. — Это Прокуратор Юстиции.
Хэн вновь повернулся в сторону входа во двор дома Вару. Сопровождавшие Прокуратора люди проходили между двумя шеренгами гвардии и скрывались во внутреннем дворе. В самом хвосте толпы Хэн вдруг увидел мальчика, державшего за руку совсем маленького ребенка. Они также исчезли из виду, пройдя между шеренгами и скрывшись за арочным входом.
Хэн похолодел.
— Люк! — позвал он.
Ксаверри повернулась к нему, пораженная тоном его голоса.
— Ксаверри…— Хэн безумными глазами смотрел на то место, где только что проходили два мальчика. Его сердце бешено колотилось.
— Что случилось, Соло?
— Это Анакин, — бескровными губами прошептал Хэн.
Он спрыгнул с камня и помчался, продираясь сквозь растения-мутанты, спотыкаясь о камни, но глядя только вперед и не думая, бегут ли за ним Люк и Ксаверри.
На мгновение — всего лишь на мгновение — Лея представила себе, что идет на прогулку с детьми. Держась за ее руки, они шли рядом с ней, с любопытством разглядывая причудливые растения, вьющиеся по краям дороги. Но страх за Анакина заставил ее сердце сжаться от боли. «Долгие годы я посвятила тому, чтобы установить закон и порядок, — думала она. — Но здесь нет ни того, ни другого».
— Ты можешь уловить хоть какой-нибудь намек на присутствие Тигриса? — спросила она Риллао. — Если они там, то что тогда?
Сама Лея, как ни пыталась, не могла почувствовать присутствие Анакина. У нее было ощущение, что она кричит изо всех сил, стоя посреди огромного каньона, настолько огромного, что она не слышит даже эха.
— Я еще не совсем беспомощна, — сказала Риллао.
— Но мы безоружны. И ты сказала… ты говорила мне… — Лее не хотелось напоминать Риллао о том, что причиняло ей боль.
— Да, я говорила, что он победил меня. Пять лет назад.
— С ним сейчас свита и охрана. И он сам вооружен!
— Вооружен. Своим Огненным Мечом— и моим.
— Тогда…
— Лелила, ты должна была заметить! Ведь еще твой сын сказал: «Здесь что-то странное и загадочное». — Риллао взглянула на Джесина и нежно коснулась его вьющихся волос.
Лея кивнула.
— Сила здесь нарушена. Я открыла себя, чтобы прикоснуться к ней, но не почувствовала ее, Я не чувствую присутствия своего сына.
Я не могу исцелять. Но и Хетрир не может разрушать.
Они вышли из туннеля и пошли по дороге, поднимающейся на длинный пологий холм, откуда открывался вид на большое красивое светящееся здание.
— Я не смогла бы использовать свой Огненный Меч, если бы он сейчас у меня был, — сказала Риллао. — Но и Хетрир тоже.
— Почему?
— Потому что Огненный Меч Хетрира оживает только при помощи Силы. Мой тоже.
Они достигли вершины холма и остановились. С вершины отчетливо было видно, как через арочный вход, ведущий во внутренний двор строения, проходили один за другим юноши в голубых униформах, пересекали двор и скрывались в здании.
— Вот мы и нашли его, — тихо сказала Риллао.
— И его охрану, — добавила Лея. — Вообще-то им больше идет грязь на униформах, чем медали и эполеты.
Лея поставила Джесина, которого держала на руках, на землю и, повернувшись к Чубакке, державшему Джайну, молча посмотрела на него. Чуви понял ее взгляд и зарычал, выражая протест.
— Это необходимо, Чубакка! — сказала она. — Я думала, что с детьми останется Арту, но он куда-то исчез. Пожалуйста, Чуви! Кому-то обязательно надо остаться здесь и видеть все, -что будет происходить. В случае… в случае нашего провала.
Джесин вцепился Лее в колени;
— Мама, мама, не уходи!
Она наклонилась и поцеловала его:
— Я должна идти, мой дорогой. Я должна спасти Анакина. Не бойся, я скоро вернусь. Обещаю!
Чубакка сел на корточки, обняв одной рукой Джайну, другой Джесина.
— Скорее, Лелила! — сказала Риллао, не сводя глаз с дверей дома Вару, за которыми только что скрылись последние из Прокторов Хетрира.
Риллао и Лея побежали по дороге, ведущей к дому.
Внезапно Лея услышала хруст гравия и топот тяжелых ботинок. Она обернулась.
С другой стороны купола, продираясь среди камней и колючек, в сторону дома Вару мчался Хэн, за ним бежал Люк и кто-то еще.
— Хэн!
Лея со всех ног бросилась ему навстречу. Хэн резко остановился, подняв фонтан пыли и гравия. Увидев Лею, он рванулся к ней и заключил в свои объятия.
— Лея! Как же?.. — Он трогал ее волосы, ее щеки, окрашенные в красный цвет с золотыми крапинками, и не мог прийти в себя от изумления.
— Я нашла Джайну и Джесина, — задыхаясь, торопливо проговорила Лея. — С ними все в порядке. — Она указала на холм, где стоял с несчастным, но стоическим видом Чубакка, держа за руки двойняшек. — Но Анакин — мы думаем, что Хетрир принес его сюда!
— Анакин здесь, — сказал Люк. Он взглянул на Риллао, потом, нахмурившись, посмотрел на нее более пристально. Она бесстрастно встретила его взгляд.
— Он внутри, — сказал Хэн. — Мы видели его. Но что произошло?
Лея схватила его за руку и, увлекая за собой, побежала к дому Вару.
Тигрису передалось общее возбуждение толпы. Последователи Хетрира собрались вокруг помоста, на котором возвышался золотой алтарь. Хетрир стоял у самого алтаря, Прокторы расположились веером вдоль задней стены театра, с выражением неусыпной бдительности на лицах.