Хрустальное озеро
Шрифт:
— Свадьба была замечательная, — сказала Лена. — Просто чудо. Мы никогда не забудем этот день.
Наградой ей стал благодарный взгляд Джесси. После этого новобрачная с ликованием посмотрела на Джима.
Но на самом деле Лена помнила об этом дне только одно: как она стояла рядом с Мартином и Морой у лифта.
Иногда Айви ворчала, что Эрнест слишком хорошо запомнил историю с «сухопутной устрицей». Он говорил, что похмелье может стать началом конца. Но это была слишком маленькая цена за его возвращение.
Эрнест часто навещал Айви. Иногда Лена беседовала с ним.
— Я перед вами в большом долгу, — однажды тоном заговорщика сказал он. — Я всегда думал, что Айви из тех женщин, которые сами себе хозяйки. Мне и в голову не приходило, что она может дать слабину.
Время в Лох-Глассе шло так же незаметно, как и во всех других местах на земле. Через несколько месяцев люди настолько привыкли видеть Мартина Макмагона и его жену Мору гуляющими вместе и обменивающимися счастливыми улыбками, что многие забыли об Элен, но не все.
— Она намного глупее своей предшественницы, — заметила Милдред О’Брайен, глядя из окна гостиницы на Макмагонов, гулявших с Расти, щенком рыжего сеттера. Милдред не любила покойницу, но вторая миссис Макмагон ей тоже не нравилась.
Дэн вздохнул.
— Да, ты права, до Элен ей далеко, — сказал он, с тоской вспоминая шелестящую юбку, развевающиеся волосы и тревожный взгляд Элен Макмагон, спускавшейся к озеру по переулку, который начинался за гостиницей.
Частенько Мора навещала сестру Мадлен. Однажды она принесла с собой кусок стекла и замазку.
— Уж от этого вы отказаться не сможете, — сказала она, выбила треснувшее стекло молотком, и осколки посыпались на заранее подстеленные старые газеты.
— Не знаю, не знаю. Многие люди живут хуже моего, — возразила отшельница.
— Это первое стекло, которое я вставляю. Вы же не подорвете мою веру в себя, отдав его какому-нибудь бедолаге.
— Мора, я вижу, вы счастливы.
— Да. Очень. Эти двое детей — настоящее благословение.
— Просто вы сами хорошо к ним относитесь.
— Я подумала… — Мора укрепляла раму замазкой. — Я подумала, что вы сможете меня успокоить…
— Ох, Мора, мысли в моей голове так часто путаются! Советчица из меня никудышная.
— Конечно, вещие сны и видения — это суеверие…
— Продолжайте.
— Как вы думаете, это отражает реальность или бывает просто от усталости?
— Если вы расскажете, в чем дело, может, я сумею вам ответить.
— Это прозвучит очень глупо.
— Как все на свете.
Мадлен подошла к камину и поставила на огонь закопченный чайник.
Мора вставила стекло в раму.
— Ну вот, просто мечта!
Она сделала шаг назад и полюбовалась своей работой. Стекло было чуть кривоватое, но все же лучше прежнего, треснувшего в нескольких местах.
— Чудесно, Мора. Большое вам спасибо, — сказала сестра Мадлен, с восхищением глядя на окно.
— В верхнем углу осталась небольшая щель, но я ее замазала. Наверное, вы этого не заметили… — Мора закусила губу.
— Я вижу только одно: сверкающее чистое стекло, через которое не проникнут ни дождь, ни ветер. Еще раз спасибо, Мора. — Она наполнила чашки. — Так что вы там говорили про сны и видения?
— Все это очень странно. Когда мы были в Лондоне… к нам подошла женщина и остановилась рядом…
— И что же?
— Я абсолютно уверена, что это была Элен.
В тот день они обедали в гольф-клубе вчетвером, как бывало каждую субботу. Иногда к ним присоединялись и другие пары. Речь зашла об отшельнице.
— Она не позволила мне прослушать ее легкие, — сказал Питер Келли. — Похоже, она не верит в современную медицину. Мнение какой-нибудь цыганки или знахарки значит для нее гораздо больше.
— У нее в доме довольно тепло и даже уютно, — заметила Мора.
— Да, тепло, но чем она дышит? Торфяным дымом. А простыни у нее наверняка влажные. Но говорить с ней бесполезно. Горбатого могила исправит.
— В прошлом году я пытался дать ей противовоспалительную мазь. Она поблагодарила и сказала, что всему свое время, — покачал головой Мартин.
— Мне кажется, она сама неплохо разбирается в медицине, — возразила Мора.
— Да, она вылечила Эммета от заикания, — подтвердил Мартин.
— И успокоила Клио, когда девчонка вела себя так, словно хотела угодить на виселицу, — добавила Лилиан.
— Она не поощряет глупые фантазии. Так же, как мать Бернард, — сказала Мора.
Они заговорили о матери Бернард, мечтавшей пристроить к монастырю новое крыло; ее лихорадочная деятельность по сбору средств сводила с ума весь Лох-Гласс.
Но Мора их уже не слышала.
Почему отшельница так решительно заявила, что никакой Элен Макмагон в Лондоне не было? Мол, это всего лишь разыгравшееся воображение. Так дерево кажется испуганному человеку чудовищем. А тень на подоконнике, отброшенная колышущейся веткой, — взломщиком. Просто Мора думала об Элен Макмагон и машинально приняла за нее какую-то женщину того же роста и возраста.
— Но я о ней вовсе не думала, — возразила Мора.
— Как она была одета?