Хрустальное озеро
Шрифт:
Они понятия не имели, кто ограбил Салливанов и жестоко избил Кэтлин. Это казалось делом рук сумасшедшего. Но как ему удалось ускользнуть? Вряд ли его стал бы прятать кто-нибудь из жителей городка.
— До этого никому нет дела, — сказала сестра Мадден, промывая рану.
Мужчина просил отшельницу не подходить к двери, боясь, что она убежит и выдаст его.
— Стойте там, где я смогу вас видеть, — нахмурившись еще сильнее, велел он.
— У меня мало воды, — просто сказала сестра Мадлен. — Ее можно набрать в колонке. А потом я вернусь и поставлю чайник.
Он откинулся на спинку кресла. В этой монахине было что-то внушавшее доверие.
— Я попал в беду.
— Конечно, — ответила сестра Мадлен так спокойно, словно человек сказал, что он из Донегала или Голуэя: эка невидаль. По ее мнению, зашивать рану было не обязательно — вполне достаточно простой перевязки. — Вы можете умыться у колонки. Только помните о больной руке и старайтесь не замочить ее… После этого вам полегчает, а потом мы будем пить чай.
— Чай? — Он не верил своим ушам.
— Я положу в него побольше сахару. Это поможет вам восстановить силы после несчастного случая.
— Это не несчастный случай.
— Неважно. У меня есть свежий хлеб, который принесла миссис Диллон…
— Сюда приходят люди? — вскинул голову мужчина.
— Только не ночью. Вставайте. — Голос ее был мягкий и решительный одновременно.
Вскоре наполовину умытый и успокоившийся мужчина сидел за столом, глотал сладкий чай чашку за чашкой и жадно жевал куски хлеба с маслом.
— Вы хорошая женщина, — в конце концов сказал он.
— Такая же, как и все остальные.
— Нет, будь вы как все остальные, то не впускали бы в дом таких людей, как я, и не делились бы с ними последней буханкой. Далеко не все из нас умеют вести себя прилично.
Если сестра Мадлен и улыбнулась, то он этого не заметил.
— Я считаю, что все люди бывают щедрыми и порядочными, если им не мешают.
В знак согласия он постучал по столу ложкой:
— Точно! В том-то и дело, что им мешают. Тут вы правы.
— Может быть, переночуете у камина? Я дам вам плед и подушку.
Его широкое лицо снова сморщилось.
— Вы не понимаете… Дело в том…
— Тут нечего понимать. Спать у камина лучше, чем под открытым небом.
— Сестра… Возможно, меня ищут.
— В моем доме, а тем более ночью вас искать не станут.
— Я все равно не усну. Честное слово.
Сестра Мадлен вздохнула и проводила его до дверей.
— Видите вон то большое дерево, которое стоит отдельно от остальных?
— Да. — Он прищурился и посмотрел в темноту.
— На нем есть домик. Несколько шагов вверх по стволу, и вы окажетесь там. Когда-то этот домик сделали дети.
— А вдруг они придут туда?
— Они давно выросли и забросили его.
По городку ходили разные слухи. Мона Фиц несколько дней говорила, что до смерти боится бандитов. Она читала, что такие шайки возвращаются и нападают на почтовые отделения. В хозяйственном магазине Уолла навесили замки на все двери. Если бандиты действительно уходили задами, то они могли видеть их склад и прийти на другой день.
Дэн и Милдред О’Брайен из гостиницы «Центральная» совсем приуныли. Дела идут и так хуже некуда, а теперь у городка появится репутация места, где рыщут вооруженные разбойники, говорили они. Тем более если местная пресса раструбит об этом на всю страну.
В газете, которую Лена покупала каждую неделю, этому событию уделялось большое внимание. Она узнала обо всех подробностях жестокого и бессмысленного преступления. Было ясно без слов: горожане испытали большое облегчение, что Мора Макмагон ушла навестить больного и отсутствовала на рабочем месте. А между строк можно было прочитать, что в контору сунула нос Кэтлин Салливан.
Новости были неприятные, но это давало ей повод снова написать Кэт.
Я с тревогой прочитала о событиях в гараже напротив вашего дома. Хочу, чтобы ты знала: я вам от души сочувствую и надеюсь, что все уже оправились от шока. Не думай, что ты должна отвечать на каждое мое послание. Просто мне хотелось, чтобы ты знала, как близко к сердцу я принимаю все, что имеет к вам отношение. Надеюсь, ты простишь меня за это письмо.
Лена.
— Кит, я хочу с тобой кое о чем договориться… Скажи дома, что этот уик-энд мы проведем вместе, — пропела по телефону Клио.
— Почему?
— Потому что я собираюсь уехать.
— И что?
— Ну, тетя Мора вечно сует нос не в свое дело и спрашивает, как я поживаю…
— Да, — ответила Кит, хотя вовсе так не считала. Мора задавала вопросы только для того, чтобы убедиться, что им хватает денег на развлечения и прачечную. Про друзей она не спрашивала. Но, возможно, Клио считала лишним и это; она чувствовала угрозу даже там, где ею и не пахло.
— Поэтому скажи, что мы вместе поедем в Корк Мы вполне могли так сделать.
— Ничего подобного.
— Трудно тебе, что ли?
— Клио, куда и когда ты едешь?
— Точно не знаю.
— Прекрасно знаешь. Ты едешь туда, чтобы этот ужасный Майкл О’Коннор лишил тебя девственности, верно?
— Кит, перестань!
— Что, не так?
— Ну может быть…
— Какая же ты…
— Прошу прощения, сестра Мэри Кэтрин, я не знала, что вы подались в монахини.
— Я говорю не про девственность, а про Майкла.