Хрустальное сердце
Шрифт:
«Нет, нет! — потрясла головой Катя. — Здесь его быть не может. Вряд ли ему придет в голову ехать за мной, после всего того что я сделала. Не нужно, не нужно об этом думать».
Девушка стиснула зубы и отогнала видение.
Потом она придирчиво, что было для нее нехарактерно, выбирала соломенную шляпу, потом с удовольствием пообедала в маленьком ресторанчике, где подавали только что пойманную рыбу. Обычно она не была сторонницей морепродуктов, но здесь отдавала должное рыбной кухне. Катя взяла рыбу-меч, попробовала соус и невольно подумала, что его по достоинству оценил бы Оленин.
«Ну вот, опять! — разозлилась она. — Я совершенно не могу переключиться
Такую вкусную рыбу она ела лишь на Севане, куда ездила вместе с родителями в форелевое хозяйство. Но это было так давно… Тогда Катерина была маленькой счастливой девочкой, баловнем отца и, что греха таить, игрушкой матери, которая обожала покупать ей милые платьица и наряжать как принцессу. А Кате хотелось бегать в потрепанных джинсиках и растянутых майках со смешными рожицами. Видимо, с тех пор она возненавидела тот романтический стиль, который почему-то считают особенно женственным.
Вечером за Катей зашел Джейсон, и они отправились на пляж, где уже вовсю веселились местные.
— Ты видела когда-нибудь танец Мака-Туку? — спросил у девушки Джейсон. — Его сюда завезли с Катанау. Это олицетворяет борьбу добра со злом. Причем никогда заранее не знаешь, кто победит, Мака или Туку.
— А кто добро и кто зло? И почему в танце кто-то должен победить?
— Мака — зло, Туку — добро. И это танец-борьба. С ума сойти, как эффектно. Сама увидишь.
В бархатной кобальтовой темноте горели рыжие костры, бросая яркие отблески на спокойный океан, лишь кромка пены клубилась у самого берега. Представление уже началось. Двое полуобнаженных мужчин выделывали такие коленца, что невозможно было не распалиться от одного только созерцания этого зрелища. Они то отступали мягким шагом ягуаров, то нападали, сжимая друг друга в объятиях смертельной схватки, то кружились на месте. Мелькали загорелые руки и ноги, взвивались длинные волосы, крепкие мышцы волнами перекатывались под смуглой кожей. Танцоры были поистине великолепны.
Танец закончился победой Туку, как и следовало ожидать, и Катя похихикала над Джейсоном, поставившим на Мака. Дух добра, изящный и пластичный, воспользовался не грубой силой, а умением вовремя избежать роковых захватов, и нанес последний удар так незаметно, что этот момент Катя пропустила, увидев лишь, что сильный, слишком мускулистый дух зла лежит на песке. Девушки в саронгах украшали победителя гирляндами, а потом его соперник поднялся, и оба они промчались к воде, увлекая за собой возбужденную толпу. Отовсюду слышался смех и возбужденные крики.
Праздник набирал обороты, пальмовое вино и ром лились рекой. Начались откровенные, чувственные танцы, когда пары совершенно явно имитировали движения любовников, стремительно достигающих высшего блаженства. Катя залюбовалась одной парой. Островитянка и светловолосый мужчина танцевали, словно вокруг не было ни души. Мужчина притягивал извивающуюся в муках страсти фигурку к себе, женщина закидывала стройную ножку ему на бедро, он ронял ее и подхватывал под упругие ягодицы, притягивая к низу своего живота. Это было настолько выразительно, и настолько откровенными были движения танцоров, что Катя покраснела.
«Хорошо, что меня никто не видит, — подумала она. — А то сочли бы ханжой».
— Ну как тебе все это? Не устала? Очень шумно, — сказал Джейсон, протягивая Кате бокал с каким-то подозрительно
— Я не устала. — Катя взяла напиток и пригубила его. Несмотря на прохладу ночного воздуха, здесь было жарко от ярко горящих костров. На лицо Джейсона падали рваные отблески пламени, все вертелось и кружилось, и Кате захотелось окунуться в темную спокойную воду.
— Я хочу искупаться, — сказала она.
— Я пойду с тобой, — моментально отозвался Джейсон.
— Нет, не нужно. — Катя скинула парео и, оставшись в бикини, побежала к манящей глади океана, перечеркнутой лунной дорожкой.
Она плыла, наслаждаясь теплой водой, ласкающими прикосновениями, доставляющими ничем не замутненную радость. Катя не заметила в суете и шуме на берегу, как кто-то поплыл за ней. Не заметила она, как отдалилась от берега, скользя вдоль призрачного лунного луча, который ее заворожил и заставил забыть все на свете. И только когда девушка обернулась, то заметила, что совершила большую ошибку. Она устала, а лежать на воде, отдыхая, не умела. Вот и теперь ее неумолимо потянуло вниз. Катя почувствовала, что ее ногу свела судорога, и запаниковала. Этого тоже делать не следовало, но как не испугаться, когда вокруг чернильная бездонная гладь, в которой отражаются равнодушные ко всему звезды и насмешливая полная Луна?.. Катя чувствовала себя как слепой котенок, брошенный в ведро с водой, барахтающийся, не желающий тонуть, но обреченный из-за своей слабости и беззащитности. Она закричала, захлебываясь соленой водой, все настойчивее проникающей ей в рот и в ноздри, и глубина океана начала запихивать ее в свою жадную пасть.
Но в этот роковой момент чьи-то сильные руки подхватили девушку. От ужаса Катя даже не поняла, кто так уверенно и сильно тянул ее к берегу. И только когда они оба бессильно опустились на песок и к ним подбежали испуганные люди, она увидела склоненное над ней лицо Оленина.
— Сережа, — прошептала она и потеряла сознание.
…Катя очнулась уже в доме, куда ее отнес Оленин, сопровождаемый причитающим Джейсоном. Она лежала на диване в гостиной, завернутая в легкое покрывало, а рядом стоял Джейсон с нашатырем в руке. Катя провела рукой по своему животу — «Кимоно Хоакина… Боже мой! Значит, они меня раздевали? Хотя каковы были бы спасатели, оставившие меня в мокром купальнике?..»
— Хорошо, здесь аптечка есть, — сказал Джейсон, увидев, что Катя пришла в себя. — И хорошо, что это просто обморок и ты не успела нахлебаться воды. Вовремя тебя спас этот неизвестно откуда взявшийся господин. Простите, я так растерялся, что даже не спросил, как вас зовут, и сам не представился.
— Ничего страшного, — Оленин говорил на безупречном английском, звучавшем в его устах удивительно приятно. — Меня зовут Сергей Оленин. И я… я друг этой легкомысленной девушки. А вы?
— Я тоже друг. Джейсон Поллак. За наше знакомство надо выпить. Вы не против?
— Наоборот. — Сергей улыбнулся, приглаживая свои мокрые волосы. — Сейчас это как нельзя более кстати.
— Ром пьете? Есть «Сент-Джеймс», сгодится?
— Отличный ром, — кивнул Сергей. — Нужно согреться. Меня до сих пор дрожь бьет, и нашей красавице это тоже не повредит. Простудиться в тропиках было бы совсем глупо.
Джейсон умчался за ромом и вскоре вернулся с початой бутылкой и тремя рюмками. Катя пить отказывалась, но мужчины настояли. От волнения, пережитого из-за ее глупого заплыва и внезапного появления мужчины, с которым она мысленно уже распростилась, Катя все-таки не выдержала и провалилась в сладкий сон.