Хрустальное сердце
Шрифт:
— Поэтому цель вашей работы — сделать так, чтобы эта мечта стала реальностью, — задумчиво произнесла Эмили.
— Да, — изумленно ответил Колин. — Я и не думал, что ты сможешь правильно понять меня. Во всяком случае, ни одна из женщин, которых я знаю, не смогла бы так быстро уловить сути моих слов.
Эмили пожала плечами.
— В этом нет ничего сложного. Когда работаешь медсестрой, начинаешь глубже понимать людей. Кстати, о моей работе, — вдруг вспомнила девушка, — я ведь пришла сюда, чтобы дать вам таблетки, о которых
Колин без разговоров положил их на язык и, взяв из ее рук стакан с водой, залил горькое снадобье. Потом он долгим взглядом окинул Эмили, Девушке показалось, что Колин хочет сказать ей что-то важное, но не осмеливается.
— Когда вы собираетесь обедать? — спросила она, мужественно выдержав испытующий взгляд синих глаз.
— Через час, не раньше. Мне нужно еще почитать и сделать несколько звонков.
Эмили кивнула, взяла стакан и пошла в кухню, Там она поставила воду для риса, который отлично подходил к рыбе в качестве гарнира. Но все действия совершала автоматически, так как мысли ее были далеко от кастрюль и плиты. Эмили спрашивала себя, сможет ли она когда-нибудь понять, что за человек этот Колин, и не могла ответить. Иногда он казался ей умным и достойным ученым, но чаще — наглым и бесчувственным мужчиной, который только и думает, как бы уложить ее в постель. Короткий разговор в гостиной совсем сбил Эмили с толку.
В словах Колина, в интонации, с которой он их произносил, и в его глазах тогда появилось нечто новое. Говоря о несчастной судьбе влюбленных, он не оставался безучастным. Более того, казалось, что Колин пропустил историю через свое сердце, выстрадал ее вместе с ними. Тогда получалось, что ее циничный пациент тоже способен на глубокие романтические чувства. Как же так вышло, что в одном человеке уживаются настолько противоположные натуры? Эмили не знала. Но внутренний голос, который живет в каждом из нас, шепнул ей: если бы ты была уверена в том, что Колин в глубине души нежный и тонко чувствующий мужчина, то смогла бы запросто влюбиться в него без памяти.
Эмили вздрогнула. Такие мысли ни в коем случае не должны появляться в моей глупой голове, испугалась она. Ведь ничего, кроме разочарования и боли, они принести не могут. Поэтому надо забыть о сегодняшнем разговоре. Лучше помнить фразу, которую Колин обронил раньше, в библиотеке. Резко тряхнув головой, Эмили заставила себя вернуться в реальный мир…
Она промыла рис и поджарила его на оливковом масле, чуть подогрела рыбу. Затем сунула в микроволновую печь мороженые овощи, потом отнесла посуду и еду в столовую.
Эмили уже решила отправиться за Колином, чтобы помочь ему дойти, как вдруг он сам появился на пороге.
— Я почувствовал аромат и понял, что пора обедать, — объявил Колин, бросая голодные взгляды на стол.
Он неуклюже дошел до стула и, стуча костылем, кое-как уселся.
— Сколько раз повторять, что вы не должны ходить по дому без меня? — строго спросила Эмили. — Я же запретила вам любые перемещения, А вдруг у вас закружится голова или вы просто упадете, зацепившись за что-нибудь?
— Но я не могу сидеть и ждать тебя, — возразил Колин. — Меня это унижает.
Эмили не могла сдержать улыбки.
— Сейчас вы рассуждаете, как подросток, у которого переходный возраст.
— Мне все равно, — упрямо сказал Колин.
— Тогда придумайте какое-нибудь устройство, чтобы вызывать меня, когда нужно, — предложила Эмили и стала раскладывать еду по тарелкам.
После обеда Колин заявил, что ему опять необходимо поработать в кабинете. На этот раз ей не удалось переубедить его: он умел настоять на своем. Эмили помогла Колину дойти до комнаты, а сама вернулась в столовую. Время до вечера было посвящено уборке и приготовлению ужина.
Конечно, если бы она жила одна, то вполне удовольствовалась бы остатками рыбы и риса. Но ей платят большие деньги не за то, чтобы Колин ел одно и то же и на обед, и на ужин. Поэтому Эмили потратила два часа на салат из кальмаров, мясо по-испански и десерт из фруктов и йогурта. Ее трудолюбие было вознаграждено. После первого же проглоченного кусочка Колин начал так хвалить ее, что Эмили покраснела.
— Ты должна научиться принимать комплименты, — сказал он, глядя на залитое краской лицо девушки.
— У меня мало опыта по этой части.
— Не лги мне. Наверняка вокруг тебя так и вьются мужчины, которые отпускают тебе изысканные комплименты.
Она потупилась, пытаясь скрыть смущение. Да, представители противоположного пола постоянно расхваливали ее внешность. Но Колин оказался первым, кто обратил внимание на внутренние достоинства Эмили. Во всяком случае, никто прежде не называл ее замечательной хозяйкой.
— Как насчет вина? — внезапно спросил Уиллоуби.
— Можно, но не больше одного, — после секундного размышления ответила она.
— Одного бокала или графина? — раздался вопрос, заданный невинным тоном.
Эмили улыбнулась.
— Мне кажется, вы знаете ответ.
— Все равно это лучше, чем ничего, — смиренно ответил Колин. — Ты сходишь в подвал и выберешь вино к мясу?
Девушка в ужасе вскинула руки.
— Ничего не получится! В вине я разбираюсь еще хуже, чем в индейском искусстве!
— Но я не смогу спуститься туда с костылем. Так что иди ты.
Эмили ничего не оставалось, как подчиниться.
— Какое вино взять?
Колин еще раз попробовал мясо, пробормотал что-то, затем сказал:
— Давай попробуем красное полусухое «Шато де Прованс». Оно находится справа на второй полке сверху. Только быстрее, а то я все съем до того, как ты принесешь вино.
Эмили быстро отыскала указанную бутылку и уже через несколько минут вернулась обратно.
— Я не ошиблась? — спросила она, показывая этикетку.