Ху Из Мы
Шрифт:
– Заливного окуня и картошку фри в чесночном соусе... Дай почитать...
– На!
– сжалился от безразличия супруг.
– Всё одно ничего не поймёшь, только мысли в клок собьются.
Жена Клава, схватив листки, убежала в укромное место знакомить свой внутренний мир с переживаниями мужа.
У Кирилла Мефодьевича ещё не осела ярость, и лицо по-прежнему не избавилось от ядовито красного цвета отсвечивающего синевой, как супруга вернулась с документом и беззаботным видом.
– Что ж, вполне разумно, и интрига есть. Пусть теперь враг поскачет на одной ножке.
– Ты в своём уме? Этот проект я должен представить
– Чем?
– наивно заинтересовалась Глаша.
– Если ему не понравиться... А там есть, над чем позлословить.
– Если ему не понравиться, скажи, пусть даст своей жене почитать. Думаю, всё пойдёт на лад, а тебе ещё и заслуга достанется.
– Какой там!..
– всплеснул руками супруг, и одним махом заглотил фужер коньяку, не закусывая. Спокойное безразличие разлилось по телу.
– Вот она сила натурального продукта - кого хочешь, может укатать, - произнёс Кирилл Мефодьевич, закрыл глаза, сидя в кресле, и захрапел.
Жена заботливо прикрыла дверь. Уединившись, она набрала на телефоне номер супруги президента...
* * *
Начальник службы по связям с общественностью департамента социальной политики Семен Степанович Шалый нервно клацал по кнопке селекторной связи с начальниками отделов.
– Почему передо мной нет писем трудящихся с предложениями об улучшении быта города и работы его структур? Письма приходят мешками. Где выборка из поступающей корреспонденции? Где результат вашей работы? Немедленно предоставьте мне положительные результаты. И не вздумайте подсовывать всякую дрянь - вмиг выведу вас на чистую воду, - начальник отключил связь и откинулся на спинку кресла, переваривая злость. Раздражение улеглась, распылившись по уголкам расслабленного тела.
"Ага! Вот первый", - взбодрился начальник на сообщение секретаря по телефону.
– Заходи! Не дёргайся, не дёргайся. Что у тебя, выкладывай!
Подчинённый трусцой проследовал к столу начальника службы и выложил два письма на стол.
– Это всё?
– удивлённо произнёс Семен Степанович.
– И это из нескольких мешков писем поступающих ежедневно?
– Это то, что представляет, хоть какой-то интерес. Остальные письма сеют такое зерно, что не поддастся никакому всходу, уж не говоря об откровенно детских или заумно фантастических идеях.
Начальник службы встал из-за стола и принялся расхаживать по кабинету, заложив по наполеоновски одну руку за борт пиджака между пуговицами, а вторую - заведя за спину, как в мазурке. Похоже, мысль в такой позе формировалась лучше, во всяком случае, у Наполеона.
– У твоих коллег такой же улов или покозырнее будет?
– Не могу знать, - чётко отрапортовал подчинённый, - не в моей компетенции проверять результат их работы.
– Пшёл прочь... не в моей компетенции. И копать, приказываю, дальше усердней и продуктивнее. Остальным скажи, пусть заходят по одному, если есть с чем...
После проведённой экзекуции на столе у Семена Степановича сиротливо лежали четыре письма. Он недоумевал: как из такого вороха писем отобраны лишь четыре. "Ладно, - успокоил он себя, - конкурс продолжается и, бог даст, будет продолжаться вечно. А значит, рано или поздно, что-нибудь достойное проклюнется. А как иначе? Количество в качество должно же, в конце концов, перейти, согласно велеречиво провозглашённым теориям мудрых мужей. Но поставку макулатуры на пункт приёма надо организовать уже сейчас, чтоб неудачу гасила". Разумная мысль о неучтённой никем материальной страховке, в виде бесконечно прибывающих писем, подняла настроение, и Семен Степанович уселся поудобнее в кресло, предчувствуя трепетное прикосновение к многообещающим находкам.
В письме претендента на приз конкурса предлагалось изготовить полумаски нижней части лица с улыбкой. Изделие должно было крепиться к палочке для удобства применения. Использоваться такое изобретение должно было в случае плохого настроения у граждан в общении друг с другом, и особенно с чиновниками. Служащим различных учреждений иметь и применять такие полумаски с улыбкой при обращении граждан надлежало в обязательном порядке. Это, наряду с повышением жизненного тонуса у трудящихся при применении таких "улыбок" в быту и на работе, должно было повысить производительность труда, личностное удовлетворение жизнью и создать условия для успешного развития личности и государства. Кроме того, упоминалась и прямая прибыль бюджету от производства таких изделий. В конце письма приводился текст детской песенки со словами: "От улыбки станет всем теплей - и слону и даже маленькой улитке..."
Начальник службы скомкал письмо и швырнул в мусорное ведро, но немного подумав, достал его, разгладил... и бросил снова.
Многоликие мысли вертелись в голове у Семена Степановича после прочитанного, но ни одной из них не удалось задержаться, чтоб порадовать хозяина.
Следующий претендент в письме рекомендовал продлить туристический сезон в городе с помощью маленьких хитростей. Предлагалось осенью красить на аллеях города и в парках желтеющую траву в зелёный цвет, а также листья на деревьях. Изобретатель на этом не остановился и уверял в успехе и огромной пользе городу и его гостям, заменив опавшие осенью листья искусственными, изготовленными из целлофана, покрашенными, опять-таки, в зелёный цвет и приклеенными на место отторгнутых природой.
В этой идее господин Шалый учуял нечто знакомое, но давно забытое. Он внимательно посмотрел на подпись конкурсанта, где к фамилии было приписано мелким почерком: "Бывший младший сержант". "Ах, да", - воссоздал предысторию данного "открытия" Семен Степанович, вспомнив, что в армии раньше всегда красили траву в зелёный цвет солдаты первогодки к прибытию высокого начальства.
Он со злостью скомкал и второе письмо, но... прежде чем швырнуть его следом в мусорное ведро, достал оттуда предыдущее, расправил, и окончательно водрузил его на край стола.
После проделанной работы, начальник службы по связям с общественностью тяжело вздохнул, промокнул выступивший на лбу пот ладошкой и, решив, что на сегодня хватит негативных замысловатостей, отложил ознакомление с оставшимися двумя письмами до подходящего настроения.
* * *
Комментатор в телевизоре рассказывал о хороших и плохих новостях.
На столе стояла свежая бутылка водки, едва успевшая поступить с завода в магазин, как тут же ей пришлось перебраться в квартиру к Егору Зефирову, где предстояло завершить свой жизненный путь, предварительно оказавшись в компании с Мариком Сечиным.