Ху Из Мы
Шрифт:
– А быстрее? Чего тянуть?
– спохватился Марик.
– Послушай, дружище, ты хочешь, чтобы проект был на века, а пару дней на раздумье жалеешь. Не бывает так. Всё имеет в мире свои соотношения и пропорции. Даже кошачьи роды можно соотнести с полной луной или же с её какой-нибудь иной стадией.
– Ладно, звякнешь...
– Звякну...
* * *
Чуть свет забрезжил за окном, начальник департамента социальной политики, Кирилл Мефодьевич Ракушкин, сидел в трусах и носках на кровати и мыслил думу. Жена спала рядом без признаков жизни. Это благоприятствовало утренним размышлениям мужа. Кирилл Мефодьевич был зол... Он был зол на всех своих служащих, их жён и даже детей, по одной лишь причине -
Начальник департамента приехал на работу на час раньше её начала. Проворные уборщицы драили служебные помещения, коридоры и лестницы с завидным энтузиазмом. Их национальная идея состояла в том, чтобы каждый день к началу рабочего дня рабочие кабинеты были прибраны от мусора и царивших здесь накануне страстей: производственных, интимных, душевных и всяких прочих. Кирилл Мефодьевич для них представлялся, что звезда в небе: они его видят, а он их - нет.
Секретарь начальника депертамента, Дужкин Пал Палыч, возник сразу по приходу начальника. Каким органом: обоняния, осязания или неким иным, неведомым до сего момента ученым, он узнавал о приходе на работу начальника - оставалось тайной для всех сотрудников. Но как только Кирилл Мефодьевич появлялся на подотчётной ему территории, тут же за его спиной возникала полоска усов Пал Палыча срисованная с великого Чарли. Он ловил каждое слово начальствующей персоны, и даже каждый взгляд, находясь за спиной, что добавляло ему славы поборника спиритизма, водящего дружбу с нечистой силой. То что, Пал Палыч видел сквозь стену, а не то, что сотрудников насквозь - было известно каждому. Особенно не везло в этом плане любвеобильным труженникам, предпочитающим заниматься любовью без отрыва от производства. Не было случая, чтобы в самый неподходящий момент в дверь комнаты с уединившейся парой не постучала вероломно пухлая рука секретаря, и громоподобный голос не сообщил о срочности дела, к которому надо немедленно приступить.
Следом к своим рабочим местам потянулись начальники служб, секторов, отделов. Все мысленно кляли босса, припёршегося на работу ни свет ни заря, и связывали это с неудачным сексуальным происшествием. Подтверждением этого предположения служило свирепое лицо начальника, рыскающее взглядом в поисках неизвестно чего.
Молодые специалисты прибыли на работу строго к обусловленному времени, отягощённые своими заботами и ночными бдениями. Волнения старшего руководящего состава их мало интересовало, и принимать на свои плечи дополнительные тяготы они категорически отказывались. Начальника департамента им приходилось встречать по случайным совпадениям не чаще одного-двух раз в год, и они относились к нему, как к очень важной, но не обязательной фигуре в их жизни.
Начальник департамента приказал вызвать руководителя службы инновационных технологий, и когда тот, скукожившись, вошёл, бросил с порога:
– Что?! Много новых идей наплодил за последние годы? В глаза смотреть! И не врать!
Наэлектризованный обстановкой начальник службы горел внутренним огнём былых прегрешений - волосы вскочили ёжиком и треск электрических разрядов стоял над волосяным покровом головы, постепенно скатываясь на спину и грудь, шелестя и нежно царапаясь. Но эта нежность напоминала американские горки, на которых душа, то стремительно взлетала в небо к ангелам, то проваливалась в преисподнюю, где мерещился чёрт в медицинском халате, требующий измерить пульс и привязать душу для безопасности к животу, чтобы не выскочила вон.
– Изложите нашу национальную идею, - как бы, между прочим, сказал начальник департамента, голосом средневекового инквизитора, подающего команду на движение гильотины.
– Это, простите, какую же?
– не сразу нашёлся инноватор.
– Нашу! Национальную! Ради чего мы всё это творим и получаем зарплату... Разъясняющую к чему мы идём и куда стремимся, - рявкнул шеф, вставая из-за стола с воинственным видом.
"Сейчас будет бить", - подумал начальник службы, и мысли в его голове зашевелились быстрее.
– Идея у нас ясная и простая... то есть, сложная... хотя и... а впрочем, - и он восторженно, но с испугом произнёс: - Свобода, равенство, братство!
– Ишь ты, какой умный! У французов спёр лозунг, про который они уже и забыли, и мне его пытаешься всучить? Так вот, инноватор! Даю тебе четыре дня. И если за это время ты со своей ватагой не соорудишь национальную идею: ясную, чёткую, убедительную... то твоей судьбе не позавидует базарная дворняга. А я ещё корми их... тунеядцев, бездельников, шалопаев, - последняя фраза вытолкала инноватара в приёмную в сопровождении неотъемлемого секретаря босса Пал Палыча.
– У тебя много детей?
– спросил начальник службы инновационных технологий у руководителя отдела того же наименования.
– Двое...
– И тёща жива?
– Кровь с молоком...
– А вот ты выглядишь ненадёжно... Может и дело тебе поручать не надо?
– Почему же так?
– Потому что дети, тёща... Думаешь, сами прокормятся, если с тобой что случиться?
– Это почему же так?
– начальник отдела лишних слов не любил бросать на ветер и предпочитал обходиться мизером.
– Потому что задача перед тобой стоит серьёзнейшая: найти, обосновать и выдать нашу национальную идею: ясную, четкую, безупречную, и это в три дня. Не управишься... - даже не буду тебе советов давать - всё зря...
Начальник отдела инновационных технологий департамента социальной политики вошёл к себе в кабинет злой. "Найди мне то, не знаю что. Сходи туда, не знаю куда", - вертелась в его голове заданная неопределённость.
Он сел в кресло, потянулся, икнул и нажал кнопку селектора вызова секретаря. Как и следовало ожидать, секретарь ответил незамедлительно.
– Вату ко мне, - сказал он повелительно, ощущая себя далеко не повелителем.
Любомир Вата, заведующий сектором, был незаменимым человеком в подобных делах, когда поставленная начальством цель не имела границ постижимости. Нет, он не был семи пядей во лбу, и не изыскивал выход из глумливой безысходности. Он действовал намного проще - всегда находил на чьи плечи возложить соскальзывающую от невыносимого бремени ношу. Вот и сейчас, он стоял перед начальником отдела, вглядываясь в оконную даль и бормоча под нос замысловатые слова: "Главное кирпич вытесать, а из него всё можно выстроить... Идей, что кирпичей много... хороших и плохих. Был бы приказ, а кладку выложим... Не останется идея без кирпича".
Начальник отдела слушал нелепое бормотание заведующего сектором, и в его душе метался ветер сквозняков. Не было никакой уверенности, что и на этот раз Любомир Вата вытащит гиблое дело на поверхность в столь короткий срок.
– Даю три дня. И передай своим "гаврикам", если не уложатся и не обозначат жирные вехи нашего счастливого будущего - быть им на городской свалке сортировщиками. Ну, а ты будешь у них бригадиром.
Гай Юлий Цезарь был руководителем бригады отдела инновационных технологий, сектора того же наименования, относящейся к одноимённой службе. Это было прозвище Сергея Гадкого, который был на редкость не гадкий человек. Видно, звёзды в своё время где-то, что-то напутали, так оно и покатилось навыворот.