Худловары
Шрифт:
Изначальный вариант нового гимна «Михалков 3.1 beta», просочившийся в газеты, опять порадовал бы вождя народов. Первые строки («Могучие крылья расправив над нами, российский орел совершает полет») повторяли аналогичный пассаж из песни «О Сталине мудром». Тогда было принято так писать: мол, страна у нас великая, тут и орлы не просто летают — они «совершают полеты», вроде космических кораблей.
Правда, в следующей строке говорилось про «символ Отчизны — трехцветное знамя». Это многих удивило. Казалось, Михалков написал гимн так, чтобы при случае можно было продать его французам, немцам, болгарам, голландцам и еще двум десяткам наций, включая
На наше счастье, перед самой публикацией нового текста Михалкова в Рунете появилась дивная игрушка «Помощник Поэта». Эта программа умела дописывать четверостишия по первым двум строкам. Помните, в третьей главе я говорил, что рифмованная поэзия — удел роботов? «Помощник Поэта» — идеальный пример. Достаточно упомянуть лишь парочку песен этого робота, который был рожден, чтоб сказку сделать дрелью:
Могучие крылья расправив над нами, Российский орел совершает полет. Мы вместе с тобою летели, обнявшись, Раскрыл он глаза, видит — птица поет.Если у кого возник вопрос, кто такие «мы с тобою» — так это две головы нашего чернобыльского орла! Следующая строчка тоже понятна — когда одна голова поет, другая спит с закрытыми глазами. Потом меняются. Как у дельфинов.
Идем дальше. «Гулливера в Стране Великанов» читали? Следующий вариант робота — поэтическое описание трогательного момента книги, когда орел уносит домик с Гулливером хуй знает куда:
Могучие крылья расправив над нами, Российский орел совершает полет. Я помню наш домик любви над волнами, Которой был поднят над серым зверьем.Некоторые рунетчики, впрочем, считали, что новый гимн будет не очень отличаться от старого по тексту. Поэтому они сразу бросились скармливать роботу классическую строчку про «великую Русь». Робот в этом случае отвечал «И каждым я в отдельности горжусь!», либо «Второй наверно месяц я дерусь», или даже «Возможно, я оттуда не вернусь». Робот был конкретно в курсе того, что происходило в Чечне и в Баренцевом море.
И только профессор Лейбов, знающий тонкие подходы к литературным машинам, получил от робота строку «Я точную дату назвать не берусь», и вслед за этим — текст гимна на тридцать экранов. Многие подозревали, что Лейбову удалось подключиться напрямую к Михалкову и перезагрузить его в режиме Safe Mode.
В четыре часа утра иду по пустому Кольцу. Редкие машины притормаживают. Но я отмахиваюсь — времени куча, и хочется немного пройтись ногами после этой компьютерной отсидки. Неожиданно впереди останавливается черная тачка с темными стеклами и синими мигалками.
«Да купил, купил я уже вашу долбаную регистрацию за 20 баксов…» — мысленно говорю я, поравнявшись с ней. Из тачки высовывается бритоголовый парень:
— Ну че, куда тебе ехать-то?
— Мне? К трем вокзалам.
— Ну садись, чего стоишь.
Тачка дергает с места. С опаской поглядываю на водителя. Наконец не выдерживаю и говорю ему, что меня никогда не подвозили на таких тачках.
— А-а, это все президент новый…
— Просил меня подвезти?!
— Не, себя. В Лондон полетел, чтоб его… Старый-то никуда так поздно не летал. Забухает — и спит спокойно. А этот, молодой, все ему неймется. Как вскочит среди ночи — подавай ему самолет! И всю кавалерию подымают, чтоб его в аэропорт сопровождать. Ну и сопроводили. А чего теперь делать-то? Спать неохота уже. Вот хоть покатаюсь…
Не знаю, повлияла ли игра «сандраоке» на мое восприятие государственного гимна, или его просто начали петь люди с сосками во рту — но я до сих пор не в курсе, что за текст там поют. Говорят, он все же михалковский, хотя и не тот, который публиковали в газетах в декабре 2000-го. Есть версия, что для финального варианта Михалкова подключили в версии «open source», то есть изначальный код подправили еще несколько специалистов. Не знаю, не знаю… Во время празднования Нового года у Наташи Хайтиной я честно приложил ухо к телевизору, но кроме «мудрости народной», никаких других слов так и не разобрал.
Зато, вспоминая того водилу из президентского кортежа, я понимаю, что лучший текст гимна на музыку Александрова знаком мне с детства. Ведь его написал известный кинолог Некрасов, который по ходу оказался еще и футурологом:
И шествуя важно, в спокойствии чинном, Лошадку ведет под уздцы мужичок В больших сапогах, в полушубке овчинном, В больших рукавицах, а сам — с ноготок…Глава 7. Нейроманист
запах твоих духов…
что может быть сильнее?
запах моих носков!
Мартовское пиво и краковская колбаса прекрасно сочетаются с питерским октябрем. Вот уже неделю я снова живу в этом городе и все еще далек от мысли убивать старушек.
Вопреки карканью ворон-москвичек, в Питере есть жизнь. Она здесь медленная, но духовная. И девушки, в отличие от московских, не матерятся каждую минуту. Питерские девушки — слегка вытянутые, с одухотворенными лицами цвета «белая ночь» — скромно стоят на Невском и просят «помочь жетоном». За день их можно встретить до трех дюжин. Если какой-нибудь заблудший шотландец действительно стал бы раздаривать им жетоны, он очень удивился бы, заметив, что пассажиропоток метро вовсе не увеличивается: девушки продолжают стоять на Невском, игнорируя самоходную дорогу под землю. Питерским девушкам не нужно под землю. Им нужен кто-то, кто может помочь жетоном.
Даже в прохладных подземельях питерского метро побеждает духовность. Хотя вампиры-технократы и здесь навязывают населению бесовские карточки. Как известно, именно ради карточек давно упразднены удобные телефоны-автоматы за две копейки: пятьдесят лет телефонно-автоматного прогресса в обеих столицах привели к появлению ублюдочных полуавтоматов, которые скрывают от ветра и дождя лишь телефон, но не человека, и работают лишь от бесовских карточек, за которыми нужно бежать до метро. Теперь карточки в Питере используются и для прохода в самом метро, как в Москве. Но ура! — в Питере они постоянно ломаются! На Гостином дворе к турникету приклеено объявление, очередной знак победившей духовности: