Художник. История третья. Хранитель
Шрифт:
Он уже хотел спрятаться за елкой и немного понаблюдать за танцующими, как его, на правах родственницы, ухватила Сани Ромьенус.
– Ты классно придумал всё это, малыш!
– Нежно глядя на него, проговорила рыжеволосая девушка.
– Ты - настоящий талант!
– Глупости, - ответил Иржи, - придумывали и воплощали мы все вместе. А старались для вас!
Маленькая фея зависла над ними и немного потрясла крылышками. Сани расхохоталась.
– Ты чего?
– удивился Иржи.
– Знаешь, над кем феи отряхивают пыльцу?
– Нет, не знаю.
– Над влюбленными парочками,
– Сани, эта фейка - фантом. Мозгов и интуиции у нее нет!
А девушка лишь хохотала, увлекая его за собой.
Но вот один из старшекурсников, извинившись перед Иржи, увел рыжеволосую красавицу в новый круг. Оглянувшись по сторонам, парень тут же забился под елку и, сев на иллюзорную, но вполне осязаемую ветку, отпил из бокала, притянутого к рукам щелчком пальцев. Розовое вино приятно защекотало нёбо и язык. Парень, вздохнув, прислонился к стволу. Наиля, немного поискав его глазами, подала руку следующему парню, предложившему ей покружиться по залу. К сожалению, в Академии мужчин гораздо больше девушек, бывших на балу нарасхват.
Сзади него вдруг затряслись ветки, и из-за плеча вынырнула веселая физиономия Инваара.
– Ты чего забился в угол? Девчонки нет? Слушай, - Инваар придвинулся ближе и заговорил ему на ухо, - там эти троллихи из столовой готовы хоть сейчас повиснуть на шее у каждого, кто их пригласит. Иди, потанцуй! Может, дадут поцеловать себя в щечку...
– Он пьяно захихикал.
– А может, еще чего-нибудь дадут...
– Пожалуй, я так и сделаю.
– Иржи встал с ветки.
– Приятно повеселиться!
И потихонечку, чтобы никто из знакомых его больше не зацепил, он вышел из зала на воздух.
С неба непрекращающейся капелью сеял мелкий дождь. Печальные желтые иголки лежали на черном мокром булыжнике и плавали в черных лужах. Иржи с удовольствием вдохнул стылый зимний воздух и зашагал в общежитие.
Заперев комнату так, чтобы все думали, что его нет дома, он, не включая свет, снял костюм и рубаху. Зашвырнул комочки носков под кровать и, надев любимые штаны и кофту с капюшоном, распахнул окно с видом на море.
Здесь дождя не было. По темному небу, закрывая звезды, то и дело пробегали облака. Море несильно штормило. Иржи сел на подоконник и спустил ноги в окно.
"К чему ведет меня Судьба?
Назначен мне урок,
В котором - вечная борьба
За жизни краткий срок.
Дойду достойно до конца,
Что с детства предрешен,
А дальше - исповедь глупца.
Не плачьте. Я - смешон".
Громко и с выражением процитировал он стихи давно покинутого им мира. Потом протянул руку к самой яркой звезде и продолжил:
"Я - клоун. Шут, придворный фат,
И лиц моих - не счесть.
Смеюсь и плачу невпопад...
Кинжал, слепая месть...
Клыки вонзив, скользнет змея
Расплаты поутру...
Прошу, забудьте про меня
В тот день, когда умру".
Неожиданно две горячие ладони легли ему на плечи. Иржи повернул голову в темноту комнаты.
– Альеэро!
– уткнулся он головой ему в плечо.
– Ты пришел!
Совсем незадолго до начала зимней сессии господин Эрайен не хотел распускать студентов по домам на каникулы, мотивируя эту идею тем, что по материку бродят солдаты другого континента, которые неожиданно могут выйти из подгорных пещер в любую долину и нагадить там со всяческими непредсказуемыми последствиями. Но, после того, как пришельцем с изнанки был уничтожен большой отряд в Лучистых горах и допрошен каждый подгорный гномий царек на предмет инородцев в их ходах, Эрайен все-таки изменил свое решение. Каникулам - быть! И на следующий, после бала, день через портал за своими чадами потянулись родственники. В-основном, Главы Кланов. Ректор потер руки. Значит, за Риибатом Кайреном прибудет Ироон, с которым, как раз, можно побеседовать о нежных чувствах его сына. Так сказать, подготовить морально. А заодно, если получится, поймать кого-нибудь из Ромьенусов, явившихся за сестрами. А вот паренька Сааминьша можно было бы оставить в Академии. Он и так постоянно ходит какой-то смурной. Не дай Боги, узнает о готовящемся нападении заранее!
Вызвав из дворца Лайконика Юори, ректор попросил Дину сделать кофе и издалека завел разговор о Саэрэе, о младших родственниках, которые на следующий год собираются поступать в Академию, о сестрах, которым пора присматривать женихов...
– Что-то я никак не могу понять, господин Эрайен, - Юори сощурил черные глаза, - к чему Вы так долго подводите разговор? То ли у Вас на примете есть жених для одной из моих кузин, то ли дело касается Иржи. Простите, что перебил.
Эрайен весело рассмеялся.
– Умный парень ты, Юори. Но, по-молодости, еще горяч. Какая в дипломатии главная заповедь? Дослушать собеседника до конца. И тогда он сам раскроет карты.
– Так нам вроде делить нечего.
– А сам флёр таинственности, недосказанности? Игра воображения, Юори? Если бы ты еще немного послушал меня, то предложил бы третий и четвертый варианты поводов для твоего вызова сюда.
– Сдаюсь!
– Рассмеялся Юори.
– И все же, я Вас слушаю.
– Выпей кофе. Дина чудно его варит. Небольшая нотка корицы и тонкий аромат лимона...
Юори понюхал. Кофе, как кофе. И вообще, он этот напиток не очень любил.
Эрайен блеснул насмешливыми глазами на бывшего студента.
– Я хотел поговорить с тобой о твоем брате, Иржи. Скоро каникулы, и ребята разъедутся по домам. Можно как-то предупредить твоих домашних, чтобы они помалкивали в его присутствии о войне?
– А у нас никто, кроме меня и отца, о ней не знает. Долина у нас, как и у Снежных Барсов, на самом севере, морей нет. Со всех сторон - горы. Чего домочадцев пугать? А почему Вы не хотите, чтобы он знал?
– Я предупреждаю не только тебя, а всех. Юори, каким бы боком к нам это бедствие не повернулось, я хочу, чтобы наши дети не пытались бежать на помощь родственникам, а остались живыми. Они - наш генофонд. Понял мою мысль, парень?
– Да что тут неясного. Понятно.
– Вздохнул тот.
– У вас с Лайриной прибавления семейства не намечается?
– Нет.
– Глухо сказал Юори.
– Наверное, мне надо было усыновить Иржи.
– Это не важно. Главное - он среди родной семьи. А после войны... ведь все может случиться, да?