Художник

Бердичева Екатерина Павловна

Они шли вдоль берега большого красивейшего озера. Когда строили комплекс, его почистили, избавив от тины и топляка, подрезали деревья и насадили декоративные кусты, гармонично вписав их в естественный ландшафт. А маленькие тенистые бухточки засадили лилиями и лотосами. Но цвести им было рано, и на поверхности вод медленно плавали широкие, еще набирающие размер, листья. Постепенно протока сужалась, а берега поднимались, зажимая воду узким каменным каналом.

– Смотрите, - прокричал лодочник, - сейчас выйдем в следующее озеро, правый берег поднимется еще выше и там, прорезая скалу узким заливом, в него впадает речка. Вот как раз в этом месте и водопад!

– А войти в залив можно?

– Лучше пришвартоваться

подальше. Выход неширокий, а течение сильное. Немного придется пройти пешком!

Иржи кивнул головой, любуясь стройными красно-коричневыми соснами, качающими макушками на высоких скалах правого берега. Терпкий запах нагретой солнцем смолы долетал до его ноздрей, заставляя вдыхать чаще и глубже. Песчаные пляжи манили к себе отличными купальными местами. Как жаль, что еще только весна! Левый берег, наоборот, был достаточно отлогим и заросшим всяческой растительностью, не боящейся весенних паводков. Даже сквозь рев мотора были слышны раздающиеся оттуда птичьи голоса.

– Гнездовья!
– снова крикнул лодочник.
– У нас здесь водится большая бурая чайка!

– А медведей бурых случайно нет?
– улыбнулся ему Иржи.

– За ваши деньги - хоть амазонский удав!
– рассмеялся тот.

Скоро они начали приближаться к берегу. Постепенно лодка начала сбрасывать скорость.

– Сейчас будем швартоваться. Видите тот вырез в скалах? Где сосна вилами растет? Вот этот водопад - там.

– Раньше мы редко сюда забирались, - продолжил лодочник, подтащив к берегу лодку и намотав канат на вбитое бревно.
– Нехорошее это место. Разное люди видели. Говорят, некоторые не возвращались.

– И что говорят?
– продрогший художник достал флягу с коньяком и глотнул.

– Пойдемте наверх, там есть бревна, светит солнышко. Присядем - расскажу.

Когда они расселись, и Иржи налил охраннику, а затем лодочнику по колпачку спиртного, разговор принял более оживленный характер.

– Так что в этом месте плохого?

– Видели старики девушку. Представляете - непроходимая чаща, скала, а на ней - красивая девушка. Плачет, протягивает руки и говорит: верните мне сердце! А через нее лес да траву видать...

Охранник засмеялся:

– Пить надо меньше!
– И с удовольствием опрокинул в себя очередной коньячный наперсток.

– Ей Богу, правда!
– Лодочник вытаращил глаза.
– Молодая совсем, волосы длинные, светлые...

– Интересная сказка. И где, говоришь, видели?

– Да вон там, за мысом. С той стороны реки.

– Хорошо.
– Иржи встал и флягу с остатками коньяка сунул за пазуху.
– Пойду к водопаду, попишу. Вы пока костер разведите, что ли. Сыро!

Выбрав удобную и ровную площадку, откуда водопад смотрелся наиболее выигрышно, художник выставил этюдник и принялся за работу.

Ласковое солнышко уже поднялось высоко над лесом и на открытом месте, где стоял Иржи, ощутимо припекало. Он снял куртку и положил на камень. День искрился и переливался бриллиантами водных струй, падающих с каменного утеса в темно-голубые воды лесного озера. Серо-желтый камень скалы под мокрыми брызгами получал какой-то фееричный зеленовато-красноватый оттенок, словно драгоценный камень, вначале неказистый, под умелой рукой огранщика принимает свой истинно королевский вид. Там, на уступах, куда зимой не долетает леденящий ветер, а от воды всегда тепло, росли небольшие березки, тянущиеся к небу еще не окрепшими веточками, а на одной из них хитрая птичка свила себе гнездо. И действительно, ни один хищник не полезет за яйцами или птенцами в водопад! Иржи с удовольствием любовался этой чудесной природной картиной, нанося на холст уверенные мазки. На душе было спокойно и радостно, как и всегда в те минуты, когда к нему приходило вдохновение. И вот уже холмы, водопад и озеро,

как живые, смотрели на него с небольшого холста. Художник порадовался: действительно, прекрасное место. Он схватил еще один холст, закрепил и стал набрасывать сами скалы, их цвет, оттенки, причудливо падающие тени и замершие на вершине камни. Разделяя различные цветовые пятна, его опытный глаз вдруг уловил едва намеченную тень на той стороне водного потока. Уж очень она была ровной и округлой. Пещера? Грот? Иржи очень захотелось туда попасть и посмотреть, что же такого замечательного прячет там дивная природа. Он аккуратно сложил эскизы в ящик, замотал тряпкой испачканные краской кисти и куском лоскута протер руки. Ну что ж, пора подниматься! Кинув последний взгляд на радужные струи и запомнив расположение пещеры, он полез вверх, к оставленным наверху людям.

На поляне с видом на озеро, там, где лежали оставленные кем-то бревна, горел небольшой костер. Спиной к нему и лицом к солнцу на сложенном вчетверо непромокаемом плаще сидел Ковач. Пиджак он тоже снял и засучил кверху рукава плотной водолазки.

– Загораем?
– Подошел к нему художник.

Ковач сразу открыл глаза и вскочил, опуская рукава.

– Сиди, - махнул рукой Иржи.
– Где наш лодочник?

– Пошел вверх по течению реки. Вы же изъявили желание перебраться на ту сторону, ну вот он и вспомнил про мостик, что когда-то здесь был. Сейчас уж должен прийти.
– Охранник посмотрел на часы.
– Нам пора возвращаться. Обед почти прошел.
– Закончил он уныло.

– Не огорчайся, закажем в номер. А потом сходим на ужин.

Иржи присел на бревно, надел куртку и пошарил в карманах. Достал сигареты.

– Вы же вроде не курите?!
– удивленно посмотрел Ковач.

– Зато много думаю. Особенно в последнее время.
– Иржи чиркнул зажигалкой и прикурил. А потом пояснил: - Отвлекает.

Выдыхая дым, он смотрел на искристое серебро водопада, словно сквозь туман. И, будто наяву, увидел на краю скалы, над самой бездной, легкую девичью фигурку в цветастом платье. Она стояла, прижав руки к лицу. Ветер развевал длинные белые волосы, украшая их россыпью мельчайших капель, играющих на солнце разноцветными искрами. Вдруг девушка отняла от лица руки и посмотрела прямо Иржи в глаза. Ее губы что-то сказали, а рука показала на тот берег. Он вскочил, разгоняя рукой едкий сигаретный дым, и попытался ее разглядеть. Но на утесе никого не было. Художник с досадой бросил вниз окурок.

– Что случилось?
– завертел головой охранник.

– Голову напекло.
– Буркнул Иржи.

Тем временем, из кустов вылез лодочник и помахал им рукой.

– Ну что, господа хорошие, не пропало желание перебраться за реку? Или все же домой?

– Идем!
– Иржи решительно встал.
– Веди.

Охранник нехотя отклеился от бревна, поправляя мятый и испачканный в пепле пиджак.

– Ты можешь подождать нас здесь. Мы недолго.
– Сказал Иржи.

– Нет. Теперь я с Вами. Вдруг понадобится подстраховать?

– Не, там тропа нормальная.
– Поведал лодочник.
– Пойдемте, господа.

И они отправились в кусты, раздвинув которые, обнаружилась вполне приличная, правда, несколько сыроватая, тропа.

Постепенно, идя друг за другом, они вышли к прыгающей по камням и неширокой в этом месте реке. Поперек ее русла лежала толстая сучковатая ель. Так как она упала на камни, то под ней свободно, не запруживая окрестности, текла вода.

– Вот, господа, хороший мост!
– И лодочник первым вскарабкался на толстый комель. А потом, придерживаясь за одни ветки и переступая другие, он перешел на ту сторону и махнул рукой. Иржи подтянулся на руках и запрыгнул на дерево. Не торопясь, и стараясь не касаться сухих сучьев, он прошел над рекой. За ним следом перебрался и охранник.