Худший из миров. Книга 7
Шрифт:
— Теперь встаньте сюда, сюда и вот туда, — указала Анастасия добровольным жертвам пальчиком ответственные места, — и имейте в виду, будет немножко больно.
Все заняли положенные места и пиксия воспарила над головами. Мелкая зависла на высоте пяти метром и принялась монотонно что-то бормотать. Где-то далеко в небе громыхнула молния и над цитаделью начали сгущаться тяжелые грозовые тучи. Еще примерно через двадцать секунд невнятного бормотания с неба в мелкую ударил сильнейший грозовой разряд. Угодив ровнехонько в Настю, разряд раздвоился и ударил в Рому и Виктора, а по периметру круга принялись довольно интенсивно лупить электрические разряды закручиваясь
К великому сожалению узнать результат эксперимента сразу Олег не смог, в роли жертвы наш герой продержался секунд двадцать, а после его разорвало на куски цепью электрического вихря. И спустя недолгое время он воплотился в тайной пещерке семьи Фениксов. Так погано как сегодня Олегу никогда не было, когда Настя сказала, что будет «немножко» больно, она самую малость нагло солгала. Боль была умопомрачительной, казалось, что болело все и то, что могло болеть, и то, что в принципе болеть не могло, например мочки ушей, корни волос и даже ногти на ногах. После перерождения Олег не мог не то что встать на ноги, он не мог даже пошевелиться. Сейчас наш герой представлял собой один пульсирующий воспаленный нерв, вырванный из тела без анестезии. Хотелось орать, но речевой аппарат не слушался. Удавалось только невнятно хрипеть. А еще Олегу пришла в голову довольно несвоевременная мысль, о том, что в прошедшем ритуале его персона была откровенно лишней и что Настя таким образом просто отыгралась на Олеге за его своенравный характер.
Сбило с мысли нашего героя появление в пещере Виктора. Умник лежал в позе зародыша и с великим трудом дышал. Причем процесс дыхания сопровождался довольно неприятным хрипом:
— Чтоб я еще раз согласился на ваши авантюры! — откашлявшись произнес умник.
Минут через десять объявился и Рома. Больше всего Олег боялся именно за него, вот только Роман Сергеевич чувствовал себя на удивление легко и последствий участия в сомнительном ритуале на себе не ощущал.
Рома отнесся к своим приятеля совершенно утилитарным образом, он без лишних эмоций закинул стонущего Командора на одно плечо, Виктора на второе и не мешкая, бегом кинулся в сторону цитадели.
Дорогой читатель, в этой главе я не единожды писал про не самые приятные дни и про то, что все эти неприятности должны рано или поздно закончиться, вот только наш герой пробивал своей тушкой уже второе, а может быть и третье дно. И складывалось стойкое ощущение, что до настоящего железобетонного дна не так уж и близко. И что хуже дней в жизни «великого и ужасного» еще не приключалось.
Тряска на плече у Ромы вернула то муторное неприятное состояние, в котором прибывал наш герой вчера. К финалу пути, когда рома ссадил нечаянного пассажира, Олега вновь прополоскало. Но и позитивные моменты присутствовали, сегодняшняя боль полностью перебивала вчерашние неприятные ощущения.
Кухарка тут же кинулась к своему патрону и принялась отпаивать его различными микстурами и зельями.
— Пейте, пейте, — приговаривала кухарка, — скоро должно полегчать.
И Олег пил, сквозь тошноту, нежелание и горечь, наш герой давился специально приготовленными зельями. Откачали «ужасного» примерно через полтора часа, в голове его сильно гудело, но самочувствие улучшилось. Самое занимательное, что к тому времени Виктор уже полностью пришел в себя, а джин по-прежнему продолжал валяться в круге.
Олег подошел к Татарину и присел по-турецки недалеко от лица джина. Его бывший комбриг лежал
— Погляди-ка, работает лапка, — довольно прокомментировал Олег.
— Работает, — скрипуче согласился Татарин, — признаться я не думал, что когда-нибудь сумею вернуть себе конечности.
— Нет ничего не возможного, — довольно произнес Олег, — но не будем о прекрасном. Ты лучше поведай мне, мой дорогой отец командир, кто же осмелился обидеть такого сильного и страшного джина?
Татарин поменял позицию и подобно Олегу, присел на пятую точку. Его сильно штормило, а тело едва покачивалось в произвольные стороны.
— Это сделали другие джины, — продолжая глядеть на вновь приобретенную ладонь произнес Татарин, — помнишь я рассказывал про двух моих собратьев, которые раз за разом забирают дары черного камня? Так вот это были они. Причем оба сразу.
— А подробности будут или это вся информация?
— Будут, — татарин сжал новую руку в кулак и вокруг кулака появилось голубоватое сияние, — я несколько раз к ряду проигрывал турниры зова черного камня. Меня, как и других джинов уничтожали эти двое. У них свои договоренности, они начинают битву между собой, когда остальные попавшие под купол мертвы. Вот я и сообразил не лезть на рожон, а спрятаться ближе к краю пятикилометровой. Меня не заметили. Я спрятался и пользуясь бабочками в тайне наблюдал за этой парочкой, а когда у них начались разборки между собой я воспользовался даром и портанулся к камню. Ну и главный приз последней встречи достался мне.
— Поздравляю, — больше для проформы чем искренне произнес Олег, — а разве не победитель получает главный приз?
— Оказалось, что нет, — признался Татарин, — камень позволяет нам поднимать уровни. А опыт мы получаем только за убийства собственных собратьев. Вот эти двое и набивают опыт перед тем, как дотронуться до камня. А по сути, выигрывает тот, кто первый коснется черного камня. Я это понял давно, в свой первый раз. И в последнее время я наловчился уводить у этой парочки дар камня. Вот они и взялись за меня всерьез.
— Вот мы и подошли к самому интересному, — довольно произнес Олег.
— Не ерничай, а то я тебе зубы выбью, — спокойно и даже как-то буднично произнес Татарин.
Олег даже почувствовал себя в родной армейской бригаде.
— Ты давай, рассказывай, что дальше было? — не стал обращать внимание на угрозе Олег.
— Я получил дар, но уйти не успел, — принялся рассказывать дальше Татарин, — кто-то из этой парочки запустил довольно сильное заклинание. Мы втроем оказались в центе жуткого смерча. И самое хреновое из него не получалось выбраться. Эта парочка принялась меня гонять по всей свободной площади постепенно уничтожая моих бабочек. Мне ничего не оставалось, и я запустил то, что получил от черного камня.
Джин на мгновение замолчал на его новую руку приземлилась небольшая бабочка, что едва подсвечивалась слабо голубым светом. Татарин выставил указательный палец, и бабочка застыла на его вершине пытаясь что-то нащупать хоботком.
— И это заклинание оказалось очень своеобразным, — рассматривая бабочку продолжил рассказ Татарин, — оно зазывается «вечное рабство». Как тебе такое название?
— Название, как название, — Командор поднялся на ноги и поглядел в сторону своих ближников, что седели за обеденным столом под навесом, — я и по чуднее названия слышал, чего только стоила «игла Соломона»?