Худший из миров. Книга 7

Софроний Валерий Иванович

Спустя еще несколько часов столица империи встретила троих гостей, явившихся в город стационарным порталом. Два человека и эльф в компании подранка пиксии с важным видом прошли мимо патруля городской стражи, что охраняли портальную арку. Один из стражей собрался было остановить незнакомцев на предмет выяснения личности, но признав в одном из людей уважаемого Августа Дюкка, тут же стушевался. А далее господин Дюкк нанял самый дорогой из припаркованных на площади извозчиков, и троица с ветерком и комфортом промчалась до особняка семейства почтенного торгаша. Извозчик остановился у центральных ворот особняка и Август доверительно произнес:

— У меня к вам будет огромная просьба. Вместе со мной в особняке живут члены

моей семьи. Моя дочь, ее непутевый муж и мой внук. Они не знают, что я джин. После моей гибели там, я связался с ними только когда наладил свою жизнь здесь. И мне бы очень не хотелось посвящать свою семью в мои маленькие грязные тайны.

— Я — могила, — пообещал Олег.

Татарин же просто промолчал. Не в его правилах было давать хоть какие-нибудь обещания.

Путешествие по миру вычурной роскоши началось с открытия створки ворот растрепанным и явно разбуженным привратником. Взлохмаченный и немного ошалелый эльф, что открыл ворота увидав своего незнакомого собрата, принялся с чувством и в красках распекать нерадивого гостя. Но весь этот запал сошел на нет, как только взгляд крикливого прислужника коснулся знакомого профиля Августа Дюкка. Старик молчал, сурово разглядывая привратника. Парнишка враз побелел и закончил фразу довольно неуверенно, чуть ли не перейдя на фальцет.

— Простите, я просто не знал, что это вы, — с трясущимися руками принялся оправдываться привратник, — просто к вам тут пытаются попасть всякие, а ваше время оно ведь…

— Хватит, — сурово обрубил потуги объясниться старик, — мне уже давно не нравится твое поведение. Но сейчас я оставлю этот неприятный инцидент без внимания. А теперь открой ворота, чтоб я мог пригласить моих дорогих гостей в дом.

Парнишка подорвался с такой прытью, что куда там вспышке молнии. Видимо этого пожилого торгаша в его доме действительно боялись и уважали. Воротина со скрипом растворилась, приоткрыв внутренне убранство имения Дюкков. А глянуть было на что. Это был самый невероятны парад нелепой роскоши, который Олег только видел в своей жизни. На пятидесяти сотках земли в окружении прекрасного ухоженного сада располагался чудовищно выглядящий дом. Громада двухэтажного здания, выкрашенного в какой-то желто-малиновый цвет, имела широкий ряд присущих роскошным домам атрибутов. Фонтан у входа, колонны, резные балюстрады, и причудливые карнизы со статуями горгулий сфинксов и даже писающих мальчиков наличествовали в таком дурном количестве, что у Олега даже заболела голова. Окна в этом странном здании прямоугольными можно было обозвать с огромной натяжкой, они были круглые, ромбовидные в некоторых местах попадались даже треугольные и симметричностью тут даже не пахло.

— Пьяный бред авангардиста, — произнес Татарин, глядя на сие чудо архитектурной мысли.

По лицу бывшего военного инструктора было понятно, что он сейчас размышляет о причислении своей персоны к высшему свету города Асмаала. Фэйэй же, которая сейчас стояла на плече Олега и держась за патлы его парика, с великим восторгом горящим взглядом изучала шедевр элитарного зодчества. Сам же «великий и ужасный» с сомнением хмыкнул, изучив причуды богачей.

— Вот именно по этому я и не приглашаю никого к себе в гости, — скупо пояснил Старик, — строительством этого убожества руководили моя дочь и ее никчёмный муженек. Я очень люблю свою дочь, и я очень не хотел ее разочаровывать. Поэтому и разбил перед домом сад и обнес его высоким забором.

— Соболезную, — безразлично произнес Гена.

— Ладно, негоже держать гостей у дверей, — спохватился Август, — прошу за мной.

Внутри дом оказался ничуть не лучше, чем снаружи, какие-то абстрактные картины на стенах, ляпистые пестрые обои, убогие вазы и дурацкая мебель. Видно было, как старику стыдно приглашать гостей в это убогое место, вот только выбора у него попросту не имелось.

Отдушиной для глаз стало

небольшое пристроенное намного позже северное крыло, в котором и обитал Август. Здесь все было на много проще, но со вкусом. Прислужники носили традиционные для своих должностей наряды. Никаких вырвиглазных обоев и упаси боже чудаковатых ваз. Все по делу. Состояло северное крыло всего из дюжины комнат: просторной и светлой столовой, обставленной в венецианском стиле, нескольких спален, просторной библиотеки и небольшого зала с массивным каминным порталом.

— Я предпочитаю обитать здесь, — продолжал оправдываться Август провожая гостей по коридору своего крыла, — это место я пристроил после того, как моя дочь закончила строительство того ужаса. Нет, я никогда не был ханжой и авангардное искусство нахожу даже в чем-то приятным, но там явный перебор.

— Перебор? — ухмыльнулся Татарин, — да это попросту клиника. Я бы на твоем месте сжег бы эту халупу, а место, на котором она стояла засыпал метровым слоем соли.

— Я пробовал, — с досадой признался старик, — но у дочки в доме столько прислуги, что шагу ступить негде. Они все время умудряются этот дом тушить. А после ремонта и переделки все стает еще хуже.

Прислужник, за которым следовала наша компания открыл массивную резную дверь и немного отошёл в сторону пропуская хозяина и гостей в кабинет.

— Прошу, — указал на открытую дверь гостям старик.

Личный кабинет у Августа Дюкка был относительно небольшой, как в принципе и полагалось правильным кабинетам. Мебель была добротной и качественной, с правой стороны вдоль стенки расположились удобный кожаный диванчик Какой-то секретер, напольный сейф. Скупой и довольно простой антураж наводили на мысль об аскетизме, если бы не картины выдающихся баталий на стенах и рабочее место старика. Никаких излишеств все по делу и для дела. Татарин по-хозяйски прошел в кабинет, пристально оглядел на стол и стоявший за ним стул с мягкой спинкой. Видимо выбирая для себя место. Старик Август с какой-то нервозностью глядел в спину своего нового хозяина, но напряжение спало, когда Татарин выбрал диванчик. Олег проследовал за бывшим комбригом, а последним в кабинет зашел Август.

— У меня будет очень важная беседа, — едва слышно произнес Август прислужнику, что отворял дверь, — Тахал, проследи, чтоб нас никто не подслушивал и как объявится мой внук, приведи его в кабинет.

Прислужник покорно склонил голову и запер двери за хозяином. Август прошел на свое рабочее место, уселся за столик, а после достал из выдвижного ящика коробку сигар, резную бутылку больше похожую на графин и пару пустых стаканов.

— С вашего позволения, я позволю себе немного, — спросил в большей степени для приличия хозяин кабинета.

— И мне налей, — развалившись на диване и закинув грязные ноги на чайный столик распорядился Генка.

Август недовольно посмотрел на подошвы ботинок своего нового хозяина, но говорить ничего не стал, старик с характерным звуком выдрал пробку и налил два стакана на половину.

Татрин поднялся с дивана, подошел к столику и взяв стакан в руки с довольным видом произнес:

— Мне наполовину полный, а тебе, второй, на половину пустой.

После не чокаясь Татарин осушил стакан до дна и громко поставил его на прежнее место:

— Ядрёное пойло, — взяв из коробки сигару прокомментировал Генка, — а вон в том ящичке у тебя чего? — указал начинающий рабовладелец на запертый сейф, — не пойми меня неправильно, второй, мне просто интересно что же такое ценное состоятельные джины хранят в своих закромах?

Старик наморщился, видимо содержимое сейфа ему показывать очень не хотелось, но перечить своему новому хозяину Август не стал. Старик снял с пальца перстень со сложной гравюрой на небольшой площадке и приложил его к секретному месту. Замок в двери щелкнул и Татарин, усевшись по-татарски с довольным видом распахнул дверцу.