Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке
Шрифт:
26 июля в лавку станицы Венюковой явились двое незнакомых китайцев. Смекнув, что перед ними члены шайки, венюковские казаки арестовали пришельцев. Вскоре появились еще трое «манз», которых постигла та же участь. Товарищи китайцев сунулись было в станицу с угрозами, однако, увидев в руках казаков винтовки, убрались восвояси. Задержанных китайцев обыскали, при этом у одного из них нашли расписку покровского атамана Кудрявцева. Впоследствии оказалось, что в руки казаков попались сам атаман шайки Зау-шень и писарь Ян-до-линь. Тем временем из Хабаровска на пароходе «Адмирал Чихачев» в Веню ко ву прибыла команда из 25 солдат 10-го Восточно-Сибирского линейного батальона под начальством поручика В.Т. Михайлова. Станичный атаман венюковцев, подъесаул А.Г. Савицкий усилил отряд казаками и, приняв командование, решил на пароходе преследовать хунхузов. Высланной разведке удалось выяснить, что шайка обосновалась в уединенной фанзе
На рассвете 29 июля пароход остановился вблизи стоянки разбойников. Вместо того чтобы окружить фанзу силами всего отряда, Савицкий почему-то послал на берег всего семерых человек во главе с поручиком Михайловым. Авангард сразу же наткнулся на часовых, поднявших тревогу. Пока охотники высаживались с парохода, основная часть хунхузов успела покинуть фанзу и, рассредоточившись, укрыться в дубовом лесу. Савицкий решил разделить команду, послав Михайлова с частью людей в обход шайки. Вскоре этот отряд увяз в болоте под пулями бандитов. Неудачная для русских ситуация усугублялась тем, что у стрелков было всего по 30 патронов на человека. Неизвестно, какой оборот приняло бы дело, если бы не эффект новых трехлинейных винтовок Мосина, недавно поступивших на вооружение войск. На близком расстоянии их пули пробивали стволы молодых деревьев, поражая укрывавшихся за ними хунхузов. Потеряв двоих человек, ошеломленные «краснобородые» начали отходить. Тем временем на помощь солдатам с парохода подошла группа пассажиров-добровольцев во главе с подполковником Валуевым. На кратком военном совете Савицкий и Михайлов решили преследовать бандитов силами военной команды. Погоня продолжалась около двенадцати часов. Уходившие в глубь китайской территории хунхузы дважды устраивали засады, пытаясь контратаковать отряд. Во время второй такой перестрелки был убит рядовой Терентий Лапин, не успевший укрыться.
Погоня прекратилась только тогда, когда у солдат и казаков оставалось по 5 патронов на винтовку. Глубокой ночью команда, совершенно измученная восемнадцатичасовым походом, вышла на берег Уссури. Уже под утро охотники вернулись в Венюкову, жители которой пережили бессонную ночь. Весь предыдущий день венюковцы терялись в догадках об исходе экспедиции. Около полудня пронесся слух, что отряд разбит, а пароход приведен хунхузами в негодность и разграблен. Станичники, уверенные, что нападение неминуемо, уже решили было подпалить Венюкову, чтобы не отдавать на разграбление разбойникам. С большим трудом священнику отцу Савве Мичурину удалось успокоить свою паству.
Во время стычки 29 июля русские потеряли одного человека убитым. Еще один солдат, рядовой Диомид Вешкурцев, получил легкое ранение в ногу. Потери хунхузов составили 7 человек убитыми и 14 — захваченными в плен.
30 июля в Веню ко вой состоялось торжественное отпевание погибшего рядового Лапина. Казаки отвели павшему лучшее место на церковном погосте. При погребении солдату были отданы воинские почести, а начальник Казакевичевского участка произнес речь. На другой день в станице снова поднялся переполох. Казак Олсуфьев, работавший с женой в поле, прибежал в церковь и ударил в набат. Сбежавшимся станичникам казак объявил, что в 5 верстах ниже по течению на русский берег высадилось аж пять сотен хунхузов! Солдаты и казаки немедленно заняли круговую оборону, однако посланная разведка ничего не обнаружила: по всей видимости, Олсуфьев просто не справился с напряжением предшествующих дней.
Тем временем на Амуре разворачивалась целая кампания против хунхузов. Еще в первых числах июля 1896 г. по реке Сунгари в Амур вышла крупная шайка из 120 «краснобородых». 11 июля бандиты напали на контору китайского золотого прииска в устье реки Джаиме, напротив станицы Радде Амурского казачьего войска. Несмотря на то что китайцы ждали нападения и даже посылали за помощью к казакам, хунхузы разграбили конторские склады и двинулись вниз по Амуру на четырех лодках. Казаки в стычке участия не принимали, ограничившись обстрелом уходивших разбойников с русского берега. Нападение на казенный золотой прииск китайские власти расценили как вызов. Управляющий Мохэскими золотыми приисками Чжоу Мянь, или, как его называли русские, Джао-мян, организовал преследование шайки и официально обратился за содействием к русским властям. В распоряжении Чжоу Мяня, имевшего чин генерала, находился отряд из 400 солдат. Чтобы не тащиться по Амуру с целой эскадрой тихоходных лодок, энергичный Чжоу Мянь зафрахтовал у Товарищества Амурского пароходства пароход «Ингода», на котором в 1891 г. сплавлялся по Уссури в Хабаровск наследник российского престола. Теперь «Ингоде» предстояло стать военным судном. Китайский генерал со своим штабом расположился на пароходе, а войско разместилось на двух баржах, которые «Ингода» взяла на буксир.
Поскольку путь по Амуру лежал через Хабаровск, единственным выходом для хунхузов было свернуть в Уссури. Устье реки — так называемая Фуюаньская дельта, изобилующая островами и изрезанная протоками, — сама по себе представляла хорошее убежище. Кроме того, поднявшись вверх по Уссури, лодки бандитов могли свернуть в любой из ее притоков, теряющихся в тайге. Самым известным прибежищем хунхузов в этих местах была река Нор (Наолихэ), впадающая в Уссури с китайской стороны. Чжоу Мянь послал в Хабаровск телеграмму с просьбой организовать засаду и задержать хунхузов у впадения в Амур протоки Казакевича. К сожалению, высланная команда из 30 солдат 10-го Восточно-Сибирского батальона упустила шайку. Хунхузам удалось заговорить зубы поручику, командовавшему отрядом, убедив офицера в том, что перед ним — солдаты китайской армии. Когда спустя несколько часов в устье протоки появилась «Ингода», хунхузы уже поднимались вверх по Уссури. Чжоу Мянь решил преследовать шайку на Уссури. Лето 1896 г. выдалось очень дождливым, и уровень воды в реке позволял пароходу беспрепятственно подняться до самых верховий.
Приняв на борт русский отряд, «Ингода» быстро шла по реке. Численность объединенного русско-китайского воинства не превышала 300 человек: часть китайских солдат по приказу Чжоу Мяня осталась на Амуре. Шансы быстро настигнуть шайку были высоки: скорость хунхузских шаланд, с трудом выгребавших против течения, сильно замедлилась. 30 июля русско-китайский отряд настиг и обстрелял хунхузов в Осиновом заливе. С большим трудом разбойникам удалось улизнуть. Бросив одну из лодок и ограбив по пути нанайскую деревню в устье реки Белой (близ станицы Невельской), шайка направилась к устью Нора.
Экспедиция Чжоу Мяня мало-помалу разворачивалась в крупномасштабную совместную операцию китайских и русских властей. Сбор войск был назначен в станице Венюковой. С реки Хор сюда пришли 20 стрелков, а 2 августа на пароходе прибыли две команды 8-го Восточно-Сибирского батальона под командованием поручика Любимова и подпоручика Ивашиненко. Общее командование русскими отрядами принял казачий войсковой старшина И. Котов. О том, какое значение русские власти придавали операции, говорит приезд в Венюкову 58-летнего генерал-губернатора Приамурского края СМ. Духовского, который 4 августа провел смотр войск. На другой день в Венюковой появилась «Ингода». Теперь численность объединенных сил двух стран, включая казаков-уссурийцев, превышала 400 человек. На общем военном совете был принят план действий против хунхузов: решено было преследовать разбойников соединенными силами на Норе и во всех пунктах, где обнаружится их присутствие. Одновременно планировалось устроить проверку паспортов всех китайцев, проживающих по Уссури.
Из 14 хунхузов, с 29 июля содержавшихся под арестом в Венюковой, ни один не был задержан за совершение преступлений на русской территории. Поэтому арестованных выдали на суд Чжоу Мяня. Китайский генерал сразу допросил четырех наиболее «высокопоставленных» разбойников. Интересные результаты дал допрос атамана Зау-шеня (или, всего вернее, Цзао Шэня). Выяснилось, что до того, как стать хунхузом, китаец три года прожил… в Хабаровске, где находился в услужении у крупного чиновника и выучился русскому языку. Русский хозяин Зау-шеня, которого сам разбойник называл генералом, был так доволен расторопностью и услужливостью боя, что при расчете выдал ему рекомендательное письмо. В этой истории нет ничего удивительного: судьба каждого хунхузского главаря изобиловала самыми невероятными приключениями.
Приговор, вынесенный Чжоу Мянем четырем хунхузам, был скор и суров: смертная казнь через отсечение головы. Остальных бандитов генерал решил забрать в Китай для более тщательного расследования. Зау-шеня китайский генерал вознамерился казнить тут же в станице. Самое удивительное, что русские власти, несмотря на протесты многих присутствовавших, разрешили провести на своей территории варварскую публичную казнь по приговору иностранного судьи! Впрочем, «простое» обезглавливание могло показаться гуманностью в сравнении с экзекуциями, которым подвергали пленных разбойников в Маньчжурии всего за десять лет до описываемых событий. Хорошо знакомый нам Г. Джеймс упоминает в путевых очерках 1886 г. следующий эпизод: «.. В одной стычке с разбойниками был убит солдат. Всем бандитам, кроме одного, удалось скрыться. Участь этого последнего я не в силах описать без внутреннего содрогания. Сначала ему размозжили лодыжки. Затем его ноги стали медленно выворачивать наружу, покуда коленные суставы не были разорваны. В конце концов его разрезали на части живьем». Как бы то ни было, картина казни в Венюковой произвела на всех отвратительное впечатление. Показное равнодушие к смерти, как видно, покинуло хунхуза. Оказавшись в руках палача, Зау-шень ежился, инстинктивно стараясь втянуть голову в плечи. Палач оказался неумехой, отрубив голову разбойника лишь с третьего удара…