Хуже не будет

Колычев Владимир Григорьевич

Возможно, Кирилл действительно пытался убить Антона. Из-за Вики. Вернулись былые к ней чувства, поднялась хмельная пена на старых дрожжах, замылила разум. Может, и не было никаких пробитых колес. И стекло в машине выбил сам Кирилл, когда убегал с места преступления… Но Инга не хотела верить в это. Как не хотела, чтобы Кирилл вернулся к Вике.

Она могла взвалить вину на Кирилла и тем самым оправдать себя. Но как ей быть, если выяснится, что к покушению на Антона он не имеет никакого отношения? Само по себе выяснится, без ее участия? Сможет ли она простить себе это?..

Действовать надо. Действовать,

действовать и еще раз действовать. Или, вернее, противодействовать Виолетте… Не надо искать отговорки, а нужно брать эту сучку за гриву и ставить в стойло. Нацелиться на нее, и – вперед без страха и упрека. Возможно, это единственный способ спасти Кирилла. И если так, то Инга совершит преступление против своего счастья, если не использует шанс…

Но а вдруг Виолетта здесь не при чем? Что, если кто-то другой пытался подставить Кирилла?.. Нет, нет, не должно быть никаких сомнений. Вперед, вперед!

– Какая сучка?

– Долго объяснять…

– А мы торопимся?

– Откуда, думаешь, у Кирилла такая квартира, машина? Отец у него богатый. А у отца новая жена. И она боится, что Кирилл оставит свой след в завещании отца. Понимаешь?

– Ну, в общем, да… Мачеха пытается скомпрометировать пасынка.

– Браво!.. Да, кстати, как тебя зовут?

– Борис, – польщенно улыбнулся парень.

– Школу милиции, наверное, закончил?

– Да нет, институт МВД. Пять лет со школьной скамьи.

– Институт – это кульно! А я только в школе учусь. И Кирилл тоже. Мы только в университет собираемся поступать, ну летом… А эта стерва нам покоя не дает! Представляешь, позвонила Кириллу, помоги, говорить мебель в квартире переставить. Он повелся, поехал к ней, а нарвался на своего отца. Вышло так, будто он его жену совратил. Это она все подстроила.

– Страсти-мордасти…

– Если бы только по мордастям!.. Знаешь, ты в милиции работаешь, а я по этой части темный лес. Может, у вас там какие-то базы данных есть. Мне бы узнать, что эта стерва из себя представляет. Ну, может, она проституткой раньше была…

– Почему проституткой?

– Потому что ведет себя как проститутка.

– Ну, я не знаю. А пробить ее можно.

– Зачем ее пробивать?

– Ну, это у нас так говорят. Пробить – значит, выяснить…

– Знаешь, Боря, мне интересно с тобой общаться. Нравишься ты мне. Жаль, что у меня Кирилл есть… Значит, ты поможешь мне вывести Виолетту на чистую воду?

– Ну, если за ней что-то есть…

– А если нет? Ну, в смысле, в прошлом. Может, раньше она ангелочком была. А потом с дуба рухнула. И в падшего ангела превратилась.

– И такое бывает, – засмеялся участковый.

– Может, у нее любовник есть. А может, и не один… Вот ты мне помогаешь с Виолеттой бороться, а он или даже они помогли ей подставить Кирилла…

– А разве я твой любовник? – порозовел Борис.

– Ну, в жизни всякое бывает, – опустив голову, кокетливо глянула на него Инга. – Только ты не думай, я девушка честная и порядочная… Да, кстати, у меня день рождения скоро, хотелось бы с Кириллом его отпраздновать. Ну и тебя пригласим, с девушкой… У тебя есть девушка?

– Ну, как тебе сказать… – замялся он.

– Будет! У меня знаешь какие подруги!.. Ну что, согрелся?

– Ну да.

– На улицу пойдешь или лучше здесь?

– Ну, если не прогонишь.

– Еще

чего! Ты мне нужен, Боря… Если, конечно, хочешь мне помочь.

– Ну, информацию об этой Виоллете я соберу. Если, конечно, на нее что-то есть…

– Сказала бы я, что у нее есть! Ну да ладно… Понимаешь, она такая, что могла подставить Кирилла. Ну, не сама, с кем-то, но для своего блага. Чтобы отец окончательно отвернулся от сына. Колеса ему пробили, чтобы алиби у него не было, стекло разбили…

– А стекло зачем разбивать?

– Ну, чтобы нож подбросить…

Инга попыталась представить, как действовали провокаторы. Разбили стекло, возможно, открыли дверь, чтобы засунуть окровавленный нож под сиденье… Да, под правое переднее сиденье. Скорее всего, туда.

А скоро подъедут муровцы с постановлением на обыск машины. Они чуют добычу, потому и собираются соблюсти все формальности уголовно-процессуального кодекса, чтобы потом не возникло никаких проблем в суде. И в школе Инге объясняли, и по телевизору передавали, что улика, добытая незаконно, может быть не признана в суде.

– Это слишком сложно, – покачал головой Борис. – Пробили колеса, чтобы алиби не было. А как они угадали момент, что именно в это время потерпевший будет возвращаться домой?

– Антон возвращался домой?

– Ну, вроде бы да…

– А откуда возвращался?

– Не знаю, я этим делом не занимаюсь. Мое дело маленькое – машину охранять.

– Твое дело маленькое, а рассуждать берешься.

– А ты думаешь, если я участковый, то ничего не соображаю? – возмутился Борис. – Очень даже соображаю. И знаю, что грамотно подставить человека очень сложно.

– А безграмотно?

– Ну, такое бывает…

– А если подставили безграмотно и милиция тоже такая же безграмотная, то можно и невиновного посадить?.. Можно, если бездействовать. Если зло действует, а добро бездействует, то какое оно после этого добро? Добро тоже должно действовать…

– Сама придумала или кто-то подсказал?

– Да нет, книжка такая есть. Очень интересная книжка. Я сейчас тебе покажу. Только ты никуда не уходи!

Борис и опомниться не успел, как Инга выскочила из машины. На беду, сапоги у нее были на высоком каблуке, и она подвернула ногу, неудачно поставив ее на землю, когда выходила. Но, превозмогая боль, она все-таки добралась до «Мерседеса», открыла дверцу, животом легла на водительское сиденье, с ходу сунула руку под пассажирское кресло. Ей нужно было спешить, потому что участковый не дурак, и скоро он поймет, что не за книжкой она сюда отправилась. В спешке она зацепилась пальцем за железные салазки сиденья, сломала ноготь. Первым побуждением было выдернуть пораненную руки из-под сиденья, облизнуть больной палец, но Инга удержалась; быстрыми, суетливыми движениями обследовала пространство под сиденьем и нащупала-таки жесткий холодный предмет, по ощущениям похожим на нож. Вытаскивая руку, она снова зацепилась ногтем за железку, вскрикнула от боли, но находку свою не выпустила. Краем глаза она успела заметить, что к машине подходит участковый. В ее распоряжении, в лучшем случае, была секунда, чтобы спрятать свою добычу. А ведь это действительно был нож – большой, сантиметров двадцать, тяжелый. Лезвие острое, холодное. А в шубе карман совсем крохотный, ненадежный, да и пока дотянешься до него…