Хуже не будет
Шрифт:
– Все может быть, – кивнул Кирилл.
– И отца твоего она собиралась разводить. А он взял да и женился на ней. Ну, отказываться она не стала… И с ним живет, и сутенеров своих не забывает. И они о ней. Ну, я так понимаю.
– Откуда информация?
– А помнишь, участковый за тобой приходил? Так вот, у нас роман… Шучу, шучу, – засмеялась она, глядя, как вытягивается лицо Кирилла. – Нет у нас ничего. И быть не может. Чисто деловые отношения. Он мне информацию собрал, а я ему за это заплатила… В общем, я думаю, тебя скоро выпустят.
– Потому
– Да, но там и улик нет.
– Есть. Расческа есть из моей машины. С моими отпечатками пальцев. Якобы я ее потерял, когда убегал с места преступления.
– Ты сам знаешь, как она там оказалась.
– Знаю.
– Ты мог ее просто потерять. У тебя же роман с Викой был, ты мог прийти к ней, – взволнованно сказала Инга.
Уж очень не нравилось ей это предположение. Но, похоже, она всерьез решила вытащить Кирилла из тюремного болота. И он мог только радоваться за нее, и за себя тоже. Если она хотела ему помочь, значит, верила ему.
– Антон в своем банке был, у них там какой-то аврал случился, – сказал Кирилл. – А Вика дома была… Да, я мог быть у нее. И уйти незадолго до того, как должен был вернуться Антон. Но я не был у Вики. И не хочу врать… Да и она не подтвердит.
– Ты поднялся к ней, но в дверь позвонить не решился. И повернул назад, а по пути к своей машине потерял расческу. Ты был у Вики, но она тебя не видела…
– Из тебя вышел бы неплохой адвокат.
– Тебе и своего адвоката хватает.
– За адвоката, конечно, спасибо. Только не нужен он мне.
– Не нужен… Антон скажет, что обознался. Расческу ты мог потерять, когда приходил к Вике. А орудия преступления нет…
– Антон скажет, что обознался?
– Да, я у него сегодня в больнице была. Убедила его, что ты ни в чем не виноват… Да он и сам, если честно, в этом сомневается.
– Мне сказали, что ранение у него легкое.
– Как говорят врачи, жизненно важные органы не задеты. Жить будет. Возможно, счастливо… У него свое счастье, у нас свое, за него бороться надо.
– Ты не переживай, мне много не дадут, лет пять-шесть. Может, и меньше. Ждать будешь?
– Ждать?! Ждать буду… Но дело до суда не дойдет.
– Дойдет. Я этого хочу.
– С ума сошел? – возмутилась Инга.
– Говорят, что тюрьма – это чистилище. Может, я очищусь там?
– Вот только блажить не надо!
– Я серьезно.
– Тебе не адвокат нужен, а психотерапевт.
– Может, лучше священник?
– А что, неплохая идея! Скоро тебя выпустят, пойдешь в церковь, там и священник будет… Хватит хандрить, Мускатов. Развел здесь какую-то достоевщину! Двадцать первый век на дворе, третье тысячелетие…
– А какая разница?
– Одна дает, другая дразнится… Если ты сядешь, то вину свою признаешь.
– Но я не виноват.
– А я не знаю! Если признаешь вину, значит, виноват. Значит, Вику приревновал,
– Не было ничего.
– Вот и докажи, что не было!.. А я докажу, что люблю тебя. Вытащу тебя отсюда! И докажу, что ничем не хуже твоей Лешки!
– Ты не хуже.
– И все равно докажу!
Инга уверена была в том, что сможет вытащить его из тюрьмы, и Кирилл возвращался в камеру с чувством, что уже завтра его выпустят на свободу. Что ж, упираться и проситься обратно на нары он не будет.
Глава 26
Говорят, милицейская форма придает солидности, но в штатском пальто Борис выглядел более пристойно, чем в своей куртке мышиного цвета. Только важности все равно недоставало, что в форме, что так. Неуверенный он какой-то, мнущийся.
– Даже не знаю, зачем я с тобой связался? – невесело сказал он, вяло постучав пальцами по крышке перчаточного ящика.
– Ну, если вдруг уволят, у тебя будет практика частного детектива, – пытаясь его приободрить, широко улыбнулась Инга.
– С тобой точно уволят… Признайся честно, ты стащила нож из машины?
Это был больной для него вопрос. Начальство решило, что Борис банально не уследил за машиной, и устроило ему взбучку. До увольнения дело не дошло, но все равно приятного мало. Но тем не менее он соглашался помогать Инге. И неважно, что из-под палки и за деньги.
– Да, и проглотила. Когда переварится, дам знак.
– Тебе бы все шутки шутить.
– Не до шуток мне, Боря. Мне Кирилла выручать нужно. На месте преступления нашли расческу с отпечатками его пальцев.
– Плохо. Для него.
– И для меня плохо… Мне твоя помощь нужна.
– А зачем я, по-твоему, здесь? Есть зацепка. Если Виолетта тебя по-прежнему интересует.
– Очень интересует. От нее уши растут, от нее… Что там у тебя, выкладывай, не томи.
– Брат у нее здесь в Москве живет.
– Двоюродный?
– Почему двоюродный? Родной.
– А у меня нет родного брата. Только двоюродный. Вот и подумалось… Ты на меня внимания не обращай… Так что с братом?
– Ничего. Живет в Москве, работает. Магазин у него свой. В прошлом году он проходил по делу о контрафактном товаре, сначала обвиняемым, потом свидетелем… И еще он проходил свидетелем по делу гражданки Пасьяновой, ныне Романцевой. Я так понимаю, он был причастен к ее аферам.
– Ну, что и требовалось доказать. Брат торговал сестрой. Борис, мне кажется, что я тебя люблю…
– Да ты не спеши. Может, он уже остепенился. Жена у него, двое детей…
– И что?
– Ну, я бы на его месте рисковать не стал.
– Хочешь не хочешь, а надо. Если он от Виолетты зависит… А он может от нее зависеть?
– Не знаю, не знаю.
– Что ты не знаешь? Ты должен мне помочь. Мы должны вывести этого гуся на чистую воду.
– Как?
– Вот ты и думай… Денег заработаешь и заодно дело раскроешь. Глядишь, капитана получишь.