Хватательная рука
Шрифт:
– Предоставляете мне толику доверия...
– О, я всегда догадывался, что красота и разум шагают вместе. Вы же понимаете, во всем этом есть скрытый смысл.
– Очень даже понимаю, - ответила Руфь.
– Кевин, вы до конца все продумали? Истинная Церковь Иисуса Христа Последнего Дня Всех Святых обладает огромной властью. И огромным количеством членов. Если вы станете для них угрозой...
– У них еще огромная вооруженная охрана. Да, да. Безусловно, я все продумал. А теперь давайте-ка пораскинем мозгами, чем мы можем угрожать этой Церкви.
– Я уже подумала.
– Я тоже, - сказал Реннер.
– Пойду-ка я немного прошвырнусь.
Торговые центры на Земле Макроя никогда не были популярными. Крупные и маленькие магазины были разбросаны по городу среди домов, подобно неожиданному сюрпризу.
И вот: четыре гигантских каменных глыбы, склоненных вершинами друг к другу, со стеклянной витриной из узких треугольников в том месте, где скалы не соединялись. Бутик находился в квартале от реки Питчфорк, по соседству с некогда модным районом, а теперь снова становившимся модным. Кевин Реннер рассматривал витрину и наконец увидел обтесанную, напоминающую огромный ломоть, белую скалу, сверкающую опаловыми расцветками.
Он вошел внутрь. Над его головой зазвенели колокольчики.
Он не удостоил вниманием кухонную утварь, люстры, лампы, винтовки. После них шел длинный ряд блестящих белых трубок с янтарными мундштуками. Одна из них - из огненного опала - лежала отдельно на черной материи. Некоторые изумляли взор изысканной резьбою, изображавшей замысловатые узоры: лица, животных, а одна из трубок - плоская - имела форму имперского истребителя, скользящего по воздуху.
Из-за прилавка появился низкорослый, мускулистый мужчина с глянцевой лысиной. Его глаза изучающе-добродушно разглядывали Реннера.
– Трубки, - проговорил он.
– Совершенно верно. И сколько у вас стоят эти штуковины? Например, вон та, черная?
– Нет, сэр. Этой трубкой уже пользовались. Она моя. После закрытия я убираю ее с витрины. Это только для показа.
– Гм. И сколько же времени...
Старик снова зашел за прилавок и вытащил трубку с вырезанным на ней лицом, очень красивым женским лицом. Длинные, волнистые волосы ниспадали на плечи.
– Я курил Жизель двадцать шесть лет. Но долго она уже не выдержит. Год, полтора, а потом матрица приятно темнеет. Но все равно, это очень долго для длинных трубок.
– Она проживет еще дольше, если курить не только ее. Сколько?..
– Вы убедитесь в том, сэр, что дома вы будете курить только эту трубку. Опаловый сепиолит не изнашивается после нескольких тысяч затяжек. А в путешествия лучше всего брать трубку из вереска.
Занятно. В путешествие ты берешь дешевые трубки, и, разумеется, небольшие. Длинные трубки менее удобны, но лучше курятся. Однако большинство из трубок на витрине были карманного размера.
– У вас есть где-нибудь еще трубки побольше?
– Нет, сэр, это все, что у нас имеется.
– Гм. И сколько стоит вот эта большая?
– Девять сотен крон.
– Хозяин магазина двинулся к прилавку. Трубка имела вид головы животного, отдаленно напоминающего слона.
– Слишком дорого. Я видел более искусную резьбу, - сказал Реннер.
– На опаловом сепиолите?
– Что вы, нет. Скажите, а трудно делать резьбу?
Старик улыбнулся.
– Вообще-то - нет. Местные умельцы. Может быть, вы хотите купить необработанную трубку, как эта.
– Реннер увидел очень большую трубку, с чашкой крупнее его кулака, с длинным чубуком и коротким мундштуком. Возьмите ее на другую планету. Отдайте ее там хорошему резчику.
– И сколько?
– Тринадцать с половиной.
Для Кевина это были не деньги. Хотя через его пальцы проходило и не очень много денег. Несомненно, он получит пенсию в ИВКФ, и может быть занесен в завещание Бери... но ему приходилось вести тщательный учет своим текущим расходам. Поэтому Кевин покачал головой и сказал:
– Нет. А вот эта?
– На других планетах такая трубка стоит дороже. Намного дороже. А когда вы прокурите ее, цена только поднимется.
– Старик поколебался, затем произнес: - Двенадцать сотен.
– А за тысячу не отдадите?
– Нет. Загляните в другие магазины. Вернетесь, если передумаете.
– Ладно, грабьте. Продайте мне ее. А табак у вас имеется?
– Кевин вытащил карманный компьютер и дождался, пока хозяин сверял денежный перевод, заворачивал трубку, протягивал через прилавок. И добавил жестянку с местным табаком. Бесплатно.
Кевин помнил, о чем ему еще хотелось спросить... и внезапно понял, что этого делать нельзя. Он лишь усмехнулся и промолчал, пока старик, возвратив ему ухмылку, не произнес:
– Никто не знает.
– Да ладно, и как же их доставляют?
– Частные корабли. Люди улетают, а потом возвращаются с камнем. Неужели вы думаете, что их можно заставить что-нибудь рассказать?
– Ну... а?..
– В Питчфорк Ривер много всяких криминальных типов. Они не контролируют опаловый сепиолит, и никогда этим не занимались. Мои поставщики говорят, что сами не знают, откуда его доставляют; они всегда приобретают его где-то в другом месте. Я слышал это так часто, что уже начинаю верить этому. Некогда я помогал деньгами некоторым геологам, когда был моложе. Они так ничего и не обнаружили. В общем, выбросил я тогда деньги коту под хвост.
– Да уж, скверное дело.
– Вы не отыщете ни одного магазина, торгующего только опаловым сепиолитом. На него можно наткнуться случайно, время от времени. Вот уже двадцать лет не обнаруживается нового источника, поэтому он такой дорогой. Кое-кто из нас считает, что он приходит с севера. Ведь север - более геологически активен, и корабли вылетают главным образом в том направлении.
– Однако они охотно поторговались бы, - сказал Реннер своему карманному компьютеру, предварительно поставив его на "ЗАПИСЬ".
– Еще двое посредников предлагали мне сделку. Это уже трое из четверых. Полагаю, они вот-вот ожидают нового поступления. Цена сразу упадет. Это будет соответствовать отмеченным вами циклам: медленное повышение в цене, затем пик, потом резкое падение, и так - примерно каждые двадцать лет.