Хватательная рука
Шрифт:
– Мы контролируем все богатства Ханства, - ответил Виктор.
– Семьи, возвратившиеся из убежища на Звезде Бери, привезли в себе червя. Все до единой. Теперь я не знаю способа, как нам удалось бы причинить вред себе или вам. Их родословная закончится, если мы не сочтем необходимым поступить иначе... Однако ведь отнюдь не это рассеяло бы гнев Бери, не так ли?
Джойс очень осторожно ответила:
– Насколько я сумела узнать Бери, думаю, он больше не гневается на мошкитов. Это была его последняя корпоративная
Мошкит улыбнулся и покинул их. Кевин почувствовал острое жжение в глазах, но сдержался от слез и сказал: - Удивительно сказано, Джойс.
– Благодарю вас. Мне действительно не хватает его, Кевин. Разумеется, не так, как вам. Как-никак, вы провели с ним почти тридцать лет.
– Да. Но что бы там ни было, он вышел победителем, и... мне кажется, теперь я не знаю, как мне жить дальше без этих игр за власть, которые постоянно вел старик. Когда его не стало, я даже не знаю, что будет со мной. Наверное, моя жизнь станет намного проще.
– Простите, конечно, а, может быть, она станет самодовольной?
– Самодовольной?
– переспросил он и, заметив, как Джойс сдвинула брови, сказал: - Это секрет. Да, да, опять секреты и тайны. Черт подери, Джойс, неужели каждая женщина будет стараться читать мои мысли о том, как я собираюсь провести остаток жизни?
– А вот это как раз не дипломатический секрет, Кевин. И даже не скандал, поскольку вы не настолько глупы... точнее, не поступите настолько глупо...
– Джойс, существует секрет, который вам не следовало бы знать. Как в тот раз, когда Евдокс читал ваши мысли по мышцам ног.
Джойс с трудом удалось сдержать ответ. Только спустя несколько секунд она проговорила:
– Возможно, но я должна узнать его.
– Хорошо, - и Кевин Реннер заговорил.
Внутренняя База Шесть следовала за Имперскими кораблями. Теперь Реннер приятно проводил время, отпустив корабли Блокадного Флота вперед и ведя свой корабль на ускорении в половину g, пока он и его люди приходили в себя. На обратный путь ему понадобилось всего восемь дней.
На шестой день пополудни он увидел Гленду Руфь, которая уселась на подлокотник его кресла с подносом в руке. Покончив с ланчем, он улыбнулся и сказал:
– Ну что ж, рассказывайте.
Похоже, девушка никак не решалась начать. Тогда заговорил Реннер.
– Фредди, - сказал он.
– Он аристократ. Разумеется, по моим суровым стандартам, он несколько ленив. И не хотел вступать в ИВКФ. Теперь у него есть великолепный шанс. Они представят его к высоким наградам и назначат в Резервную комиссию.
– Прекрасная мотивировка, - заметила Гленда Руфь.
– Назначить его на должность, где он может избежать войны, и так, что ему не придется работать.
– Когда вы поблизости, он весь напряжен. Чего он так боится? Неужели вы настолько восприимчивы? Или обидчивы?
– Я очень легко ранимая, - ответила она.
– Кто бы ни причинил бы мне боль, ребенок или взрослый, кошка или мошкит, я очень сильно переживаю. Тем не менее, я делала все, чтобы уберечь нас. Как и вы.
– Она замолчала и прибавила.
– Даже больше. Кевин...
– Гленда Руфь...
– О, простите!
– Она пересела в свободное кресло штурмана и почти свернулась в нем. Потом улыбнулась Реннеру.
– Я собирался вам сказать... о...
– Он запнулся, увидев ее улыбку, широкую, немного рассеянную...
– Вы поняли, ведь так?
Она прошептала:
– Прошу вас, перестаньте говорить столь сексуальным тоном. Я чувствую себя весьма неловко.
– Да, да, конечно... Но почему-то мне кажется, что вы не скажете мне этого опять, если мне понадобится вспомнить, к какому полу я принадлежу.
– А может быть, и нет. Кевин, прошу вас, перестаньте думать обо мне, как не совсем о человеке.
– Мы же не станем это проверять, верно?
– Черт возьми, о чем я говорю?! Соблазнить дочь лорда Блейна - это лишь малая доля того, чего следует избегать в этой жизни.
– Конечно же, вы человек. Может быть, вы великий человек! Каждый ребенок разыгрывает множество ролей. И у вас с Хрисом получилось бы это много лучше, чем у большинства. Какую роль вы играли с Фредди?
– Я не играла никакой роли! Дядя Кевин, я играла роль лишь перед Татарами, но от этого зависели наши жизни. И жизнь Империи тоже! А Фредди понимает, какая я. Я привередливая, легко ранимая. И когда все это слишком сильно проявляется во мне, я прячусь.
– Вы могли бы вернуть его обратно. Он же не бросал вас, он принял на себя обязательства, и если вы уделите ему хотя бы час, то он простит все и навсегда. Именно это и беспокоит вас, Гленда Руфь? Так избавьтесь же от этого!
Она беспокойно заерзала в кресле. Кровь прилила к голове Реннера. В его искаженном восприятии девушка металась из стороны в сторону, как воздушный шар.
– А что, если я отношусь ко всему слишком серьезно?
– спросила она.
– Так станьте легкомысленной!
– Вы так осторожны, потому что разговариваете с дочерью лорда. Запомните, Кевин, я могу разговаривать с кем угодно и о чем угодно. Я могу совершать ошибки и приносить вред людям, и я это делала. Как и Хрис. Неужели вы считаете меня совершенной дурой? Неужели вы думаете, что я не знаю границ ни в чем? Ответьте, Кевин!
Реннер решил ретироваться к себе в каюту и запереться на замок. Но сперва он проговорил:
– Я не просто выбранный вами наугад грязный старикашка. Я тот самый младший офицер, который послал леди Салли Фаулер в каюту к капитану Родерику Блейну, когда счел это необходимым для их выживания. Поэтому я в ответе и за вас.